47. Семеро братьев и людоед

Жил-был старик со старухой, у них ребят было много — семеро. Всех надо было кормить, поить, одевать. Старуха была ребятам неродная мать и шибко их не любила. Вот выдался голодный год. Старуха и говорит старику: «Отведи ребятишек-то в лес и оставь там».

Все ребята спали, а самый маленький мальчик не спал. Он, как выслушал, что хотят их в лес отвести и там оставить, побежал на речку и полный карман набрал камешков.

Отец сказал: «Сегодня пойдем в лес дрова рубить». Повел он их в лес. Сначала дрова рубил вместе с ними, а потом елочка за елочку, лесника за леснику да и убежал от них, а ребята в лесу остались. Кричали они, кричали: «Тятя, тятя!» А он и голос не подал — убежал. Заплакали братья, не знают, куда деваться. А младший мальчик, самый маленький — его звали мальчик с пальчик, — говорит:

— Не плачьте, братья, я дорогу знаю.

— Как так?

— А я шел сзади всех и из кармана камешки бросал, а теперь по этим камешкам и дорогу найду.

Пошел он впереди всех и по этим камешкам вывел братьев домой.

Пришли они поздно ночью домой, сели на завалинку и сидят. А старик и говорит старухе:

— Напрасно я свел ребят-то в лес, они, поди, там замерзли, плачут.

А старуха ему:

— Ниче твоим ребятам не сделается.

А старику ребят жалко, заплакал он, вдруг слышит:

— Не плачь, отец, мы здесь!

Вышел старик и пустил ребят в избу.

Сколько-то времени прошло — опять старуха говорит:

— Старик, отвези детей в лес: кормить их вовсе нечем!

А мальчик с пальчик опять все слышал. Дал старик им всем по кусочку хлеба и опять повел в лес, а мальчик взял хлеб-то, есть не стал, позади всех пошел и по крошечке на дорогу бросал. Зашли в лес. Опять там дрова рубили, рубили, а потом елочка за елочку, пихтушка за пихтушку да и убежал от них старик. Опять ребята одни в лесу остались. Опять заплакали:

— Как мы теперь дорогу домой найдем?

А мальчик с пальчик говорит:

— Ребята, не плачьте, я дорогу найду! Я хлебушко кидал на дорожку!

Стал искать кусочки-то, а их нет на дорожке: птицы все склевали.

И стали они по лесу ходить, дорогу искать. Ходили, ходили, искали, искали, никак дорогу найти не могут. Смотрят: какая-то избушка, и маленький огонек светится. Пошли они к этой избушке. Подошли поближе, сели, слышат: кто-то там в избушке шевелится. Вышла из избы женщина, красивая, аккуратная. Увидела этих мальчишек и говорит:

— Мальчики, зачем вы сюда пришли? Здесь людоед живет, он вас съест.

Ребятишки ей и отвечают:

— Нам деваться некуда, нас все равно волки съедят. Лучше мы здесь останемся. Может, людоед нас не съест, подавится.

Пожалела женщина мальчишек, пустила их в избушку. Напоила, накормила, обогрела, спрятала под кровать и говорит:

— Ночь-то сидите, а завтра я вас днем провожу, укажу дорогу.

Тут и людоед прилетает, говорит:

— Фу-фу, русским духом пахнет!

Женщина ему отвечает:

— Дак ты налетался по Руси-то, вот от тебя и пахнет Русью!

— Нет, кто-то тут есть!

— Нет, никого у меня нету!

— Ну, напои меня и накорми.

Сел людоед есть, целого барана сразу съел и пива ведро выпил. А потом тут же за столом развалился и уснул. Братья увидали, как этот людоед ест, испугались, думают: «Как он утром проснется, как нас увидит, так и съест — вон он какой прожорливый!»

Решили парнишки бежать. Вышли на крыльцо, а там ботинки людоеда стояли, один парнишка-то и сунул в них ноги. А ботинки эти были скороходы. Как только он надел их, тут же и полетел. Кричит: «Держитесь, парни, все за меня!» Братья все за него поймались и понеслись по воздуху. Высоко поднялись они, а брат командует: «Ветер могучий, неси нас домой, домой!»

А людоед проснулся, хватился — скороходов-то нет. Он заругался на эту женщину-то: «Кто у тебя был, кто мои скороходы надел?!» Бросился вдогонку, вот-вот догонит. А мальчишки только и думают: «Скорей бы, скорей бы только прилететь домой!» Видит людоед, что уже деревня близко, и вернулся обратно.

А братья прилетели домой, сели под окошечко и сидят, плачут. А старик услышал: кто-то всхлипывает, — вышел, а там дети. Обрадовался, опять их пустил домой.

Вот живут они, подрастают, и хочется им ту женщину поблагодарить, которая их спасла, и помочь ей от людоеда уйти. Пошли они снова в лес и набрели там на избушку. В ней жил какой-то старичок. Они ему и рассказали обо всем: как их мачеха не любит, как она их в лес отправляет, как отец слушается мачехи, как их в лесу оставляет и как их одна добрая женщина от людоеда спасла. «Нам бы, — говорят, — поблагодарить эту женщину и освободить ее от людоеда. Ведь мы думаем, что она ему не жена, а что он ее, наверно, приволок откуда-то». А старичок им и говорит: «Я вам помогу: дам волшебный гребень и покажу дорогу к избушке людоеда. Как от людоеда убегать будете, бросьте этот гребень позади себя — это вам поможет».

Поблагодарили братья старичка, взяли гребень и пошли, куда он им указал. Нашли избушку людоеда, женщину увидели и сказали, что они пришли за ней. Женщина заплакала:

— Я ведь, — говорит, — давно у людоеда живу и надежду совсем потеряла отсюда выбраться.

Братья ей говорят:

— Пойдем с нами, мы тебя выручим.

Побежали они. А в это время и людоед вернулся, хватился — женщины нет. Он учуял, что русским духом пахнет, понял, что кто-то был и женщину забрал. Бросился в погоню. Увидели братья, что людоед их догоняет, и бросили волшебный гребешок. И тут же высокий-высокий лес вырос, ни пройти его, ни проехать, ни пролететь, людоед и остался у этого леса.

Привели ребята добрую женщину домой, выгнали старика со старухой, а сами стали жить с этой женщиной, мамой ее называть да добра наживать.