— Тебе понадобятся доказательства.
— Они есть, — Печаль кивнула на брошенную Лозой записку. — Это его почерк. В последней строчке говорится сжечь записку после прочтения, но Лоза в своем стиле — побежал с ней ко мне и оставил записку. Идиот.
Шарон подъехал и осторожно взял записку, словно она могла рассыпаться. Через пару мгновений он кивнул.
— Что думаешь делать?
— Арестую его за измену, и он будет в плену до конца жизни.
Когда Шарон не возразил, Печали захотелось смеяться. Она могла это делать. Могла править. Кем бы она ни была, она — Печаль Вентаксис — могла это делать.
— Я хотела бы сделать Мэла сенатором Южных болот, — продолжила Печаль. — Думаю, ему пойдет на пользу эта роль, а Раннону — то, что мы будем работать вместе.
— Я думал, ты хотела назначить Иррис?
— Три Дэя в моем совете — это может вызвать недовольство. И я не думаю, что она это хочет.
Шарон склонил голову.
— Думаю, ты права.
— Идем, — сказала Печаль, обходя стол. — Выпьем чай и продумаем планы, которые, как думает Лоза, готовы. Не сомневаюсь, он долго будет молчать, и стоит продумать что-нибудь к тому времени.
Следующим утром Арран Дэй ворвался в ее комнату с первым светом, Дугрей следовал за ним. Печаль не была готова в такое время.
— Что такое? — Печаль попыталась прикрыться.
— На поместье Тувы Маршан в Западных болотах напали. Подожгли.
— Она жива? — они молчали, и она повторила еще раз, громче. — Скажите!
— Мы не знаем.
Лоза. Печаль сразу поняла, что это был Лоза.
Она не думала об одежде, накинула халат поверх ночной рубашки и побежала в Круглую комнату, где ждали Бальтазар, Самад, Каспира, Бейрам и Шарон. Пустой стул Тувы теперь имел другое значение, страх сотрясал тело Печали, когда она вспомнила сломанную ногу сенатора. Она не смогла бы убежать от огня…
Подавив страхи, Печаль опустилась на стул и сцепила ладони, чтобы они не дрожали.
— Что случилось?
— Мы не знаем наверняка, — пальцы Шарона дрожали, и, когда он понял, что Печаль заметила, он скрестил руки. — Мы знаем, что поместье Тувы пылает.
Печали было плохо.
— Тува в порядке? Мы что-нибудь знаем?
Шарон покачал головой.
— Пока нет вестей. Пожарные стараются совладать с огнем. Они созвали всех, — он посмотрел на нее. — Мы надеемся, что она выбралась.
Печаль знала, что все думали об одном: это было маловероятно. Их подруга вряд ли выбралась.
— Это был Лоза, — твердо сказала она. — Я хочу, чтобы его арестовали, — она посмотрела на них, последним — на Бальтазара. Она сказала, глядя на него. — Он пришел сюда вчера с анонимной запиской от «друга». Его «друг» сказал, что я хочу разогнать стражей порядка и заменить их хранителями закона. Ему это не понравилось.
— Он бы не напал на дом Тувы, — сказала Каспира.
— При чем тут она?
Печаль повернулась к ней.
— Я сказала, что хочу начать с Западных болот, потому что отряд там меньше всех.
— И это его ответ? — спросила Каспира.
Печаль кивнула.
— Вряд ли это совпадение.
— Я не верю, что кто-то, защищающий закон, сделал бы такое, — сказала Каспира. — Скорее всего, преступник — Сын Раннона.
— Это не Сыновья Раннона, — тут же сказала Печаль. — Я знаю, что это Лоза. И я уверена, что расследование это докажет.
— И кто сделает это? — сказал Бальтазар. — Если страж порядка совершил преступление?
Печаль повернулась к нему, склонив голову и глядя на него.
— На вашем месте, сенатор Лис, я бы продумывала слова.
— И что это значит? — ему хватило ума нервничать, тянуть за воротник туники.
— Вы написали Лозе о моих планах.
Бейрам возмущенно охнул, Каспира выпрямилась, глядя на соседа, Бальтазар помрачнел.
— Надеюсь, у вас есть доказательства, канцлер.
— О, есть. У меня есть ваше письмо. Вашим почерком. Лоза оставил его в моем кабинете. Он не сжег ее после прочтения, хоть вы просили, а принес с собой. Будете отрицать?
Бальтазар задумался, а потом вскочил и побежал к двери.
— Дугрей, — позвала Печаль.
Телохранитель появился на пороге, схватил сенатора Южных болот, не дав ему сбежать. Он ждал приказа Печали с их разговора на пути в Круглую комнату.
— Сенатор Лис арестован за измену по моему приказу, — спокойно сказала Печаль. — Прошу, отведи его в подземелье. Нет, постой, — она вспомнила о деревьях Веспуса. — Отведи его в тюрьму в штабе стражи порядка в Истеваре. Я хочу, чтобы Лоза знал, что случается с предателями.
— Так нельзя! — Бальтазар повернулся, лицо исказилось, пока он вопил.
Печаль отвернулась от него, от комнаты, делая вид, что разглядывает карту Раннона. Дугрей утащил его.
Она ждала, пока его возмущенные крики пропадут, и оглянулась. Весь Йеденват, включая Шарона, настороженно смотрел на нее.
— Не думаю, что нам нужно публично говорить о Лозе, — сказала она. — Мы не хотим поднять панику в стране, особенно с чумой и эвакуацией. Мы не хотим, чтобы люди думали, что полиция против них. Против нас. Мы близки к тому, чтобы потерять контроль. Я отправлю за ним нескольких стражей замка, которым доверяю. Договорились?
Йеденват кивнул.
— Я отправлю их, как только мы закончили тут.
— Что насчет Тувы? — спросил Бейрам. — Она… она может…
Он замолчал, мотая большой головой.
Обычно Тува его утешала. Они были не разлей вода, пока Печаль была жива и до этого. Теперь Арран неловко похлопал его по руке, встретившись взглядом с Печалью.
— Думаю, нам всем нужно немного отдохнуть, — сказал Шарон. — Надеюсь, к утру мы будем знать больше. Печаль, ты хочешь сказать нам что-то еще?
— Нет. Отдыхайте. Если я услышу что-то, я дам знать, — сказала Печаль.
Один за другим они вышли из комнаты и, к удивлению Печали, лорд Самад взял Бейрама за руку и остался с ним.
Печаль осталась, и Шарон с ней, пока она посылала за капитаном стражи замка.
— Я хочу, чтобы Мирена Лозу арестовали за связь с нападением на дом Маршан, — сказала Печаль женщине, появившейся перед ней. Капитану было за тридцать, она явно могла сломать руку мужчины, тряхнув запястьем. — Но скрытно. Стражи порядка не должны знать или даже подозревать, пока его не схватят.
— Да, ваше великолепие, — сказал капитан. — Понимаю. Вы знаете, где он?
— Нет, — Печаль посмотрела на Шарона. Он покачал головой.
— Не важно, — сказала капитан. — Мы его найдем.
Печаль отпустила ее, встала и начала расхаживать по комнате.
— Ты не собираешься отдыхать, да? — спросил Шарон.
Она не могла уснуть, не узнав, выжила ли Тува. И она знала, что и Шарон не сможет.
— Как и вы.
Они остались в относительной тишине и ждали.
После рассвета из Западных болот доставили послание.
Печаль знала, взяв свиток с серебряного подноса слуги, что новости плохие.
Она развернула свиток, посмотрела на послание. Шарон наблюдал с надеждой и страхом в глазах.
— Тува мертва, — сказала Печаль. — Она не выбралась из своей комнаты.
В ушах Печали гудело, словно оса застряла между ее кожей и черепом. Она подозревала, что Тува не справилась, принимала, что она не могла выжить. Она была готова к худшему. Но онемение растекалось по ней как трещина на стекле, и она поняла, что ожидала чудо.
Печаль опустилась на стул, на миг прикрыла глаза.
— У нее была семья? — спросила она.
Шарон ответил не сразу, а когда сделал это, его голос был пустым:
— У нее была сестра.
— Напишите ей.
— Я скажу Бейраму, — сказал Шарон.
— Уверены?
Он кивнул.
— Да. У тебя тут много дел, — он сжал колеса своего кресла и развернулся, оставил ее одну.
Печаль покрутила головой, шея затекла от того, как она склонялась над страницами. Она надеялась, что дым добрался до Тувы первым. Ужасная смерть.
Она подумала о Лозе, ее охватила ярость. Звезды, она хотела наказать его смертью.
Печаль прошла в свой кабинет, написала сестре Тувы, а потом отправилась к себе помыться и переодеться. Она погрузилась в мысли, пока шла по коридорам, разум пылал планами мести.
— Печаль? — прохладный риллянский голос окликнул ее, она оглянулась и увидела, как Веспус покидает крыло послов. — Я шел к тебе, — он окинул ее взглядом. — В чем дело?
— Тува Маршан умерла этой ночью. Пожар в ее доме.
Веспус выглядел искренне потрясенным.
— Мои соболезнования.
— Спасибо. Чего вы хотели?
— Сказать, что мы с Таасас уезжаем. Сестра написала с просьбой срочно вернуться домой.
Когда-то она обрадовалась бы. Этого она и хотела. Это означало, что все кончалось. Но она онемела, не было ни радости, ни триумфа. Она кивнула.
— Надеюсь, все в порядке.
— И я. Наверное, снова сын начудил.
— Вы сказали, что он пропал…
— Похоже, его нашли, — Веспус огляделся. Убедился, что они были одни. — Я вернусь через два дня. Мои деревья почти готовы. Эвакуацию пора начинать.
— Веспус, я только что потеряла одного из Йеденвата…
— Это ужасно печально. Но это не моя проблема.
Онемение пропало, остался красный туман гнева. Она хотела ударить его. Ее ладонь чесалась, мышцы в руке напряглись, требуя сделать это. Он словно понял это, приподнял брови, склонил голову, ожидая ее решения.
Миг длился вечность, хотя прошло всего пару секунд. Печаль взяла себя в руки и кивнула.
— Конечно, — сказала она. — Прошу меня простить, много работы. Хорошего пути домой.
Слава звездам. Слава Грациям и звездам. Расмус сделал это. Он доставил письмо Мелисии, и она вызвала Веспуса. Печали не нужно было больше видеть этого предателя.
23
Один и другой
Иррис написала, что они с Мэлом сразу же приедут. Обещала, что они прибудут к ужину.
Печали не нравилось, что они будут ехать по стране без защиты, пока там был Лоза, но она подавила искушение послать к ним сопровождение. Карета со стражем — даже без ливреи — отметит людей внутри как ценных, сделает их мишенью. И Лоза, как Веспус, знал, что Иррис была важна для Печали. Если он узнает, что она в пути и уязвима…
Печаль остановила эту мысль. Переживания не помогут. Она не могла ничего сделать, ей просто нужно было ждать, пока Иррис приедет, и верить, что все будет хорошо.
Она должна была подготовить речь о пожаре, успокоить людей, что дело расследуют, и им нечего бояться. Бред, если подумать, эта речь была бы обо всем и ни о чем — классическая политика. Но она не могла сосредоточиться, была занята, слушая, не приехали ли Иррис и Мэл, представляла худшее. А потом, просидев час над пустой страницей, она бросила эту затею. Она выскажется без записей, она хорошо умела импровизировать. Это было лучше лжи.