Глава пятая

С каждым днем моего пребывания в этом доме я понимала, что ему не свойственно меняться. Кто бы то ни были, подчиненные, партнеры по бизнесу, женщины, он был одинаков со всеми, подстраиваться под кого-то не было его принципом. Вот уже две недели я находилась здесь, а все оставалось неизменным — критика приготовленной мною еды, грубость, выговоры, причем все это было незаслуженно, он мог накричать на меня из-за того, что я громко вздыхаю. А что больше всего меня пугало — это выражение его лица, жутко довольное и ехидное, словно его забавляет занижать самооценку людей. Интересно, так будет всегда? «Не думаю, что задержусь здесь надолго…» — думала я.

Так произошло и на этот раз. Я спустилась на кухню ранним воскресным утром, мне казалось, что в выходной день любой человек позволяет себе хотя бы на минуту забыть о своей работе и расслабиться, но это было не про Вадима Александровича. Он уже сидел в гостиной, перебирал какие-то бумаги, а его недовольный взгляд в мою сторону буквально распиливал меня напополам.

— Что это с тобой? Ты буквально порхаешь… — сказал он.

— Эмм, доброе утро, Вадим Александрович. Со мной все хорошо, на улице прекрасная погода, к тому же сегодня воскресенье! — ответила я.

— Я в курсе, что сегодня воскресенье, но твою работу никто не отменял. Почему я должен сам себе варить кофе?

— Но ведь я всегда приступаю к своей работе вовремя, к тому же сегодня вы проснулись раньше чем обычно.

— Приготовь мне овсяную кашу, только не пересоли ее как вчерашний салат! И где твоя форма?

— Я постирала ее, она не успела высохнуть, но ближе к обеду я переоденусь, извините.

— Черт возьми, в этом доме нет никакого порядка! Так и будешь любезничать со мной, или все же приготовишь мне завтрак? — вскрикнул он, после чего я тут же убежала на кухню и немедленно поставила кастрюлю на плиту.

Казалось, что я вот-вот начну заикаться от испуга, или на моей голове проявится пучок седины. Мысль о том, чтобы начать искать другую работу все чаще посещала меня. Через двадцать минут каша была готова, я поставила тарелку на поднос, налила чашку свежего кофе, а перед тем как появиться в гостиной глубоко выдохнула.

— Ну, где ты там? — из гостиной уже слышалось недовольство.

— Вот ваш завтрак.

— А где ложка? Прикажешь мне есть руками?

— Извините, сейчас принесу….

— Да что сегодня за утро! — воскликнул он, а затем изо всей силы ударил кулаком по столу, после чего чашка с кофе рухнула прямо на него.

— Что ты натворила? Черт, как горячо!

— Но я здесь не причем, вы ведь сами ударили по столу и чашка упала! — слезно ответила я.

— А по чьей милости я разозлился и ударил по столу? Зачем ставить чашку на самый край?

— Простите! Вам нужно в ванную, давайте я помогу, к тому же нужно застирать рубашку.

— Обойдусь без твоей помощи. Сейчас же все здесь убери! Это была моя любимая чашка. Рассеянности у тебя хоть отбавляй! — холодно ответил он, а затем пошел в ванную, откуда доносились настоящие вопли по поводу того, что у меня кривые руки.

Каждый наш инцидент был абсолютно глупым, ведь он взрывался буквально не из-за чего. Мои попытки быть покладистой домработницей пали крахом, в его глазах я снова стала неудачницей, и он все также ненавидел меня. После случившегося он не вернулся на завтрак, а ближе к обеду спустился в гостиную в классическом костюме и сказал, что ему нужно отъехать по делам, при этом вечером его должен ждать ужин. На этот раз передо мной стоял смиренный человек, который совершенно спокойно заявил, что уезжает. Как ему это удается?! Складывалось ощущение, что в его портфеле лежали не бумаги, а маски, которые он с умелой ловкостью менял.

Мои руки все еще тряслись, поэтому я начала работу с уборки дома, чтобы из дорогой посуды не разбилось еще что-нибудь, но на этот раз по моей вине. Уже через пару часов мне и самой удалось успокоиться, а к вечеру все было убрано и приготовлено.

Как ни странно, ужин прошел хорошо, а по окончанию трапезы он снизошел до того, чтобы сказать мне спасибо. Неужели я наконец-то это заслужила? После ужина он пошел к себе в комнату, а перед уходом сказал, что уходит спать и я могу быть свободна. Мне хотелось спросить его кое о чем, но судя по его сегодняшнему переменчивому настроению, я так и не решилась это сделать.

Вот уже три недели я не видела отца, мы созванивались каждый день, но этого мне было мало. К тому же ему были нужны деньги, с трудом верилось в то, что он не подрабатывал. На данный момент у меня был лишь аванс, но даже этой малой части нам бы вполне хватило с отцом, а вся заработная плата позволила бы зажить чуточку лучше. Несмотря на все наши недопонимания, он довольно хорошо отплатил мне, не уж-то он все-таки ценит мой труд? Получив свои первые деньги, я была очень рада, теперь мне хотелось порадоваться этим вместе с отцом, а еще сказать ему как сильно я его люблю и скучаю. Именно поэтому я хотела отпроситься у Вадима Александровича всего лишь на один день, однако сегодня был не самый подходящий момент. Этот непростой воскресный день был закончен, хотя бы это меня радовало.

Вернувшись в комнату, я позвонила отцу и сказала, что обязательно приеду его навестить, для этого нужно выбрать лишь день. Мы без конца болтали около часа, отцу хотелось рассказать мне столько всего, а вот мои силы были на исходе, я едва ухватывала его слова. Уже поздней ночью я расстелила кровать и рухнула на нее прямо в одежде, однако через минуту устремила свой взгляд на журнальный стол, на котором лежал лепесток розы. Тогда я живо подскочила с кровати, взяла вазу и пошла в ванную, чтобы набрать чистой воды.

Эта роза была для меня единственным напоминанием о том, что у Вадима Александровича есть душа, чувства, а он так умело скрывает их за маской безразличия. Набрав чистой воды, я вернулась в комнату и аккуратно поставила цветок в вазу.

При всей своей красоте роза начала увядать, без опавшего лепестка она уже казалось не той особенной, что прежде. На какое-то время я задумалась над тем, куда положу опавший листок, однако потом посмотрела на сумку, в которой лежала одна из моих любимых книг. Перед тем как приехать сюда, я положила ее в сумку с той надеждой, что буду перечитывать ее снова и снова, это была книга Мастер и Маргарита, из большого количества прочитанных книг именно она произвела на меня большое впечатление. Вся эта история и мистичность, что была в книге заставляла погрузиться меня в нечто невероятное, прежде я никогда не испытывала подобных чувств к обычной книге. Открыв середину книги, я аккуратно положила лепесток, после чего закрыла ее и положила под подушку. Казалось, что теперь ничто не помешает мне уснуть, поэтому я тут же закрыла глаза и крепко уснула.

На следующий день мне пришлось проснуться гораздо раньше, чтобы в очередной раз не опоздать с приготовлением завтрака, однако в гостиной царила тишина, Вадим Александрович еще спал. Он спустился к столу как и обычно, у меня сложилось ощущение, что вчерашняя провокация была специальной. К этому завтраку я приготовила оладьи с клубничным сиропом и черный чай с лимоном. Сегодня все проходило предельно спокойно, поэтому пользуясь возможностью, я решила начать разговор:

— Вадим Александрович, у меня к вам небольшая просьба…

— Давай не сейчас. Если это не слишком серьезно, то перенесем разговор на ужин, а сейчас я спешу и мне нужно ехать. В моем кабинете нужно навести порядок, только не трогай бумаги.

— Хорошо, я все поняла. Всего доброго.

Теперь работа казалась для меня не такой огромной и сложной, ведь по большей степени я уставала морально, а не физически. Очень сложно работать в той обстановке, где на тебя без конца давят, или отчитывают, гораздо проще делать эту работу одной и в полнейшей тишине, поэтому в течение дня я каждый раз набиралась сил, чтобы пережить вечер. Никогда в жизни я не думала, что со своими знаниями буду работать горничной, а при этом совмещать все это с должностью повара.

Прожив здесь такой короткий промежуток времени, дом уже не стал казаться мне таким огромным, теперь я знала здесь каждый уголок. Ко всему этому, мне казалось, что я продержалась здесь гораздо больше, чем прошлые горничные.

Ближе к вечеру меня навестил Степан Федорович, он как и всегда заехал за списком продуктов, я напоила его чаем, а после этого мы поговорили по душам. Он был единственным, кто понимал меня как никто другой и видел, что здесь мне совсем непросто.

— Какие у тебя круги под глазами…Варя, ты вообще спишь? — спросил он.

— Да, я сплю, Степан Федорович. Думаю, вы понимаете, что дело вовсе не в этом.

— Понимаю. В последнее время он стал совсем странным, обычно по пути на работу мы болтали, а теперь он все время молчит, из него слова не вытянешь!

— Возможно, но я не могу это утверждать, потому что не знаю его так хорошо как вы.

— Теперь мне кажется, что я и сам его не знаю! Моя бедная девочка, он ведь замучал тебя! Может мне поговорить с ним?

— Нет, ну что вы, не нужно. Я не хочу, чтобы после этого он закатил мне скандал из-за того, что я жаловалась вам. Обещайте, что это останется между нами, просто мне совсем не с кем всем этим делиться.

— Конечно, я все понимаю. Но если все будет еще хуже, то ты не обязана здесь оставаться, ты умная девочка и сможешь найти себе достойную работу!

— Я тоже так думала, но все получилось совсем не так. Спасибо, что выслушали меня!

— Ну что ты, не за что. Кстати говоря, тут чудесный сад, свежий воздух, а за домом небольшой лес, ты можешь прогуляться и отвлечься! А вот мне нужно ехать, вот-вот позвонит Вадим Александрович, чтобы я забрал его с работы.

— Хорошо, спасибо. Удачи вам!

Разговоры со Степаном Федоровичем значительно облегчали мое пребывание здесь, ведь выговориться кому-то еще я не могла, что касается Григория Сергеевича, он все время находился в своей каморке и наблюдал за камерами возле дома, он заходил в дом крайне редко.