Часть 6. Конец всему. Глава 1

Роберт проснулся от собственного стона. Он резко открыл глаза и огляделся. Он сидел на собственном диване — Нина не стала его больше связывать. Она устроилась на стуле напротив, направив на него его же пистолет.

— Ты убьешь меня этими уколами, — простонал он.

— Не переживай, ты и так скоро умрешь, — ответила Нина.

— Почему ты не связала меня, как обычно?

— А какой в этом смысл? Я не собираюсь уходить отсюда или снимать тебя с прицела, пока ты жив.

Вокруг было темно — солнце скрылось за более высокими домами, и теперь тень полностью поглотила окна. Он тяжело дышал, он не знал, что было в том шприце, но явно такая же штука, как и тогда, в ее доме. Она усиливала сердцебиение и повышала давление. В висках стучало, как будто он случайно уснул на закате. Мама всегда говорила, что спать на закате нельзя, иначе потом будет болеть голова.

— Ты меня убьешь? — спросил он, хотя и так знал ответ.

— Да, но сначала я могу ответить на твои вопросы. Чтобы твоя смерть не казалась тебе напрасной. Ты многое пережил, и заслуживаешь правды.

Нина выглядела ужасно, Роберт сам для этого постарался: оба глаза заплыли, вокруг одного из них образовался темно-лиловый синяк. Под носом и губой были следы крови. Голые руки были тоже в синяках. Сама она выглядела какой-то пыльной: видимо, спешила сюда сразу же после схватки с ним, как и сам Роберт.

— Как ты успела здесь оказаться?

— Вспомни, я ведь вожу машину, — ответила она. — А тебе пришлось добираться на своих двух, к тому же неполноценных, ногах. Я жду тебя тут уже битый час. Мы с Эдди ждем.

Роберт понял, что не считал время, пока ехал в автобусе, шел пешком до участка, а потом до дома. На самом деле прошло около двух-трех часов. Она действительно должна была оказаться здесь быстрее.

— Так у тебя будут вопросы? Или сразу убить тебя? — Она зарядила пистолет.

— Да, да. Дай подумать. Как тебе вообще пришло в голову похитить меня?

— Скажи спасибо Эдди. Я думала убить тебя сразу же после той нашей встречи около концертного зала. Ты мне понравился достаточно, чтобы я этого хотела. Но Эдди посоветовал мне переждать и посмотреть, куда заведет тебя расследование.

— Почему же ты не убила меня, когда я узнал про Ника Кейва? Тогда, когда я приехал к тебе прямо из аэропорта.

— Понимаешь, я тогда еще не получила от тебя всего, что хотела. Мне нужно было твое внимание, твоя ласка. Я убиваю только тогда, когда совсем нет шансов, что мужчина меня полюбит, или когда наша влюбленность уже совсем закончилась. А наша с тобой история в тот момент только начиналась. Это здорово мне помогло. Благодаря тебе я разобралась со своим делом, которое вы с детективом Кюмри на меня завели. Я чувствовала себя прекрасно, моя голова работала как часовой механизм, и настроение было на высоте. Все из-за тебя. Ты мне очень нравился.

— А как ты себя чувствуешь сейчас, когда разлюбила меня?

— Очень плохо, Роберт. Просто ужасно. Особенно после того, как ты разрисовал мне все лицо. Я буквально ненавижу тебя. Ты напал на женщину.

— На женщину, которая убила двадцать три человека.

— Верно, но я все равно слабый пол. Хотя ненависть не так уж плоха. Это, по крайней мере, хоть какая-то эмоция. Вот когда придет равнодушие, тогда тебя, считай, уже нет. И меня нет.

— То есть мне всего-то нужно злить тебя побольше?

— Не стоит, в порыве гнева я могу нажать на курок.

— Мне кажется, мы довольно многое вместе пережили. Почему бы нам с тобой не попробовать все сначала?

— Бесполезно. Невозможно войти в одну реку дважды. Ты не сможешь вернуть тот момент, когда понравился мне, он упущен. Он теперь есть только в моей памяти, да и то смазано.

— Но ведь у нас все было хорошо. Мы несколько раз занимались любовью. Я старался помочь тебе с твоими комплексами, пытался сделать так, чтобы ты перестала чувствовать себя виноватой.

— Ты думаешь, что я чувствую себя виноватой? Ха!

— А это не так?

— Конечно, нет. Перестань оценивать все со своей позиции. Посмотри на мир моими глазами. Ведь это ты и пытался сделать, когда ходил к Алексу? Смотреть на мир глазами убийцы.

— Да. Он был такой же, как ты. Пытался доказать мне, что он нормальный. Зачем ты его убила?

— Он опорочил честь нашей семьи. О нем слишком много говорили в новостях и газетах. Если он попался, значит, должен был умереть. К тому же он слишком много знал и мог рассказать тебе. Например, о своей сестре, которая в детстве боролась со своими неадекватными склонностями. Или об отце, которого мама упрятала в психушку. Ты мог бы решить, что у нас это семейное. К тому же, если бы об этом узнала пресса, то мне бы не было покоя. Я стала бы публичной личностью, а мне это совсем не нужно.

— Что значит опорочил честь?

— Он сделал абсолютную глупость. Взорвать тех людей — верный знак отсутствия у него мозгов. Это похоже на детский максимализм. Он решил кому-то что-то доказать. Зачем мне такой брат? Тем более что я не виделась с ним больше двадцати лет. Он мне никто.

— Ты чудовище.

— Теперь ты не хочешь сказать мне, что я запуталась?

— Нет.

— Верно. Я делала все это сознательно, я хотела этого и все еще хочу. Я планирую продолжать это все, пока меня не поймают. Есть еще вопросы?

— Да. Что тебе сделал детектив Кюмри?

— Честно говоря, мне и самой его очень жаль. Прекраснейший человек, симпатичный, умный, спокойный. Беда в том, что он оказался не в то время и не в том месте. Мы с ним переспали однажды — это было все, что мне нужно. Потом моя симпатия пошла на спад, и я размышляла над тем, стоит его убивать или нет. Но Эдди отговорил меня, и я согласилась. У меня тогда была забота покрупнее — держать тебя на привязи.

— Эдди неплохо на тебя влияет, да?

— Да, он очень добрый. Так вот, Джеймс пришел ко мне совершенно неожиданно. Он нашел мой дом в справочнике. Я не ожидала его визита и была не подготовлена. Стоило позаботиться заранее о том, чтобы ты не подавал признаков жизни. Но ты подал. И он заинтересовался.

— И тогда ты его убила?

— Я пыталась спасти его. Он, если задуматься, умер из-за тебя. Пусть тебя теперь мучает совесть, не одной ведь мне страдать. Я включила музыку погромче, чтобы он тебя не услышал. Но он все равно вышел, сказал, что ему нужно в туалет. Я проследила за ним и поняла, что он пошел к тебе. Там я его и взяла. Это было ужасно.

— Почему?

— Это первое убийство, которое я совершила голыми руками. Знаешь, мне теперь не страшно стрелять в тебя. Тогда было столько крови. Я никогда не видела столько крови. Он умирал почти три минуты, мне пришлось оттащить его в ванную, где был кафельный пол, чтобы потом убрать следы. Его рана на горле была, как фонтан.

— Избавь меня от этих подробностей.

— Да, и меня снова вырвало, как тогда, когда ты рассказывал про отрезанную голову Ника Кейва.

— Значит, остальные убийства не вызывали у тебя таких эмоций?

— Нет, ведь я их не видела. Я узнавала о смерти уже после. И никогда не видела трупов. Этим и хорош диамфотоксин. Отложенная смерть.

Роберт молчал. Он был шокирован рассказом Нины.

— Ну что, ты готов? — спросила она.

— К чему?

— Умереть.

— Нет, еще один вопрос. Что ты будешь делать после того, как убьешь меня?

— Уеду отсюда и продолжу свою жизнь.

— Продолжишь убивать?

— Как получится.

— Нина, сюда уже едет патруль, я вызвал его по телефону.

— Не ври мне. Я слышала полностью твой разговор. Ты не успел никого вызвать.

— Кюмри скоро начнут искать. Ведь наверняка о том, что у вас были отношения, знает кто-то из участка?

— Может быть.

— Тебя все равно посадят. Если ты сейчас меня отпустишь, то я буду добиваться признания тебя недееспособной. Я клянусь тебе, я буду тебя защищать.

— А я похожа на недееспособную?

— Нет.

— Я об этом и говорю, Роберт. Я знаю, о чем вы беседовали с Алексом. Ты все время пытаешься кого-то спасти, но проблема в том, что мы в твоем спасении не нуждаемся. Мы знаем, что сделали, и сделали это обдуманно.

— Тебя тошнит от вида крови. Это не ты, я даже уверен, что у тебя есть какая-то личность, которая делает все это.

— Почему ты считаешь, что маньяки — больные люди?

— Потому что убивать — против природы человека.

— Неправда, это борьба за выживание. У меня свой способ выжить в этом мире. Если я не буду убивать, то я буду постоянно находиться в депрессии и, в конце концов, умру. А я хочу жить, вот и все. Разве это плохое желание?

— Плохое, если оно доставляет страдания другим людям.

— Они не страдали. Они умерли быстро.

— Откуда ты знаешь?

— Я знаю, как действует этот яд. Я ведь биолог, в конце концов.

— Как ты достала его?

— В Ботсване. Я не говорила тебе, что сама пыталась отравиться им, когда Эдди умер? Но я выжила, и это был знак. Я увезла с собой кусок ботсванской земли вместе с личинками и начала разводить их в террариуме. А потом дело оставалось за малым — время от времени иметь доступ к лаборатории (который у меня и так был), и синтезировать диамфотоксин. Я умею это делать.

— Ты очень умная.

Пока они разговаривали, Роберт пытался найти способ обезоружить Нину.

— Ах, это же лесть. Она ничего не изменит, дорогой. Куда ты все время смотришь?

— Никуда.

Боковым зрением он заметил на диване пульт от телевизора. Оставалось незаметно до него дотянуться. Обычно он смотрел телевизор утром, пока собирался на работу, и намеренно включал его погромче, чтобы новости было слышно из ванной.

— Мне нравится твой дом, — сказала она, — напоминает мой, только без подвала. Жаль, что тебе осталось так мало времени в нем жить.

— Можно я буду к тебе спиной, когда ты меня убьешь?

— Пожалуйста, хотя мне бы этого не хотелось. Ты ведь доблестный полицейский.

— Я боюсь.

— Понимаю, — сказала она с сочувствием. — Тогда настало время повернуться.

Роберт поерзал на диване и начал поворачиваться, намеренно захватывая телом как можно больше плоскости дивана. Он достал до пульта ногой и нажал красную кнопку включения.

Заорал телевизор. Для Нины это было неожиданностью, она испугалась и повернулась в сторону экрана. Роберт воспользовался этой возможностью, вскочил и выбил пистолет из ее рук.