Глава 13

Очнулась в своей кровати. Меня мутило. Голова болела, как с похмелья. В горле пересохло. Почувствовав запах кофе, с трудом поднялась с кровати и, пошатываясь, добрела до кухни.

Виола обернулась на звук шагов и чуть не выронила турку.

— Слава богу! Ты пришла в себя, — она помогла мне сесть и налила стакан воды, который я осушила двумя глотками. — Ну и видок! Боюсь спрашивать, как ты себя чувствуешь.

— Что произошло? — спросила я, не узнав собственный голос.

— Под конец сеанса ты закричала так, что у меня волосы встали на затылке, потом схватилась за голову и потеряла сознание. Жуткое было зрелище, — Виола поёжилась. — Павел помог донести тебя до машины, а потом до квартиры. Он сказал, что такое иногда случается. И если не очнёшься утром, то придётся вызвать скорую и отвезти тебя в больницу. Что ты увидела?

Я рассказала подруге о том, что разбила окно, а потом налетел ураган и наступила темнота. Она приготовила завтрак, помогла мне принять душ и поехала домой.

Почувствовала себя человеком, только когда выпила две чашки кофе с печеньем и шоколадом. Я решила провести день на диване, читая какой-нибудь детектив или фантастический роман.

Но звонок в дверь нарушил планы. На пороге стоял Женя с огромным букетом роз.

— Оля, прости, — его лицо осунулось, а под глазами залегли сине-фиолетовые тени. — Я вёл себя глупо и не по-мужски, — он вздохнул, положил букет и взял меня за руки ледяными ладонями. — Нужно было не бежать от проблемы, а остаться и решить её. Есть ли шанс, что ты простишь?

— Шанс есть всегда, — уклончиво ответила я, высвободив руки и скрестив их на груди. — Где ты пропадал?

— В Лондоне, у друзей. Хотелось выветрить из головы вашу с Виолой мистическую историю и дать тебе время, — я молчала, и он продолжил. — Я люблю тебя. Но постоянно бороться с прошлым не могу и не хочу, — Женя протянул конверт. — Здесь билеты на Филиппины. Вылет завтра. С мамой я договорился, она с радостью отпустит тебя. Подумай. Буду ждать в аэропорту. Если захочешь двигаться дальше и забыть о нём, собирай вещи и приезжай. Если намерена и дальше жить прошлым и страдать, оставайся дома. Приму любое решение.

Я автоматически взяла конверт, а Женя развернулся и ушёл, не дав опомниться. Какое там почитать роман! Моя жизнь стала увлекательнее любой фантастики.

Дойдя до гостиной, без сил опустилась на диван. И что теперь делать? Любая другая девушка на моём месте прыгала бы до потолка от радости: Филиппины! Более семи тысяч райских островов, затерянных среди морей и океанов. Роскошные пляжи с белоснежным песком, прекрасный климат, удивительная флора и фауна, шикарный дайвинг, вкусная кухня…

Любая другая пела бы и пританцовывала, укладывая летние наряды в чемодан.

Я понимала Женю. Он прав: надо либо двигаться дальше, либо оставить его в покое. Какая жизнь ждала меня без него? Заполненная работой, учёбой и непонятными «спиритическими сеансами», которые не приносили ничего, кроме тупой ноющей боли, как от удалённого зуба. И шанса оказаться на больничной койке.

Из густого тумана мыслей меня вырвал звонок. На дисплее высветилось: «Виола».

— Привет, — сказала я.

— Откуда она узнала?! — как всегда, без предисловий начала подруга. — Вера подкараулила меня и сказала, чтобы я прекратила лезть, куда не следует. Иначе ждёт такая же участь, как и Максима, — дыхание Виолы было порывистым. — Оля, она даже не скрывает, что околдовала его! А ещё заявила, что завтра они уедут так далеко, что мне до Максима будет не добраться. Что теперь делать, ума не приложу…

— Ви, не надо ничего делать, — пока она говорила, я окончательно поняла, что сыта по горло. — Оставь их в покое и смирись. Иногда человек не в силах изменить судьбу, особенно не свою.

— Как ты можешь так говорить? Что с ним будет? Неужели тебе всё равно?

— Нет, мне жаль Максима. Но я смертельно устала цепляться за прошлое. Хочу жить, Виола, жить собственной жизнью, а не иллюзиями, в которые попадаю под воздействием Павла. Хочу двигаться вперёд, а не назад. Твой брат уже принёс достаточно боли, чтобы остановиться и не искать новые страдания. Прости, но завтра я улетаю с Женей на Филиппины и больше не хочу слышать о Максиме.

Она долго молчала, и я подумала, что Виола отключилась.

— Наверное, ты права, — со вздохом, перешедшим во всхлипывание, сказала подруга. — Не следовало втягивать тебя в эту историю. Прости…

— И ты меня прости. Я люблю тебя, и знаю, как ты любишь брата… — я замолчала, чтобы сделать несколько глубоких вдохов и не расплакаться. — Помни, что у тебя есть Миша, и держись за его любовь.

Мы попрощались, и я стала собирать вещи. Искренне хотела идти вперёд, как и сказала Виоле, но в душе зрело беспокойство. Я не могла понять, что за тревожное чувство сковывает сердце и заставляет пульс учащаться. И постаралась загнать его как можно глубже, сосредоточившись на упаковке чемодана.

Через сутки мы с Женей спустились по трапу самолёта на острове Боракай. Если есть на Земле рай — то он здесь. Несмотря на утомительно долгий перелёт с двумя стыковками, несмотря на почти сутки без сна, смену климата и часового пояса я была потрясена тем, что увидела.

Мы оставили вещи в просторном бунгало на берегу и вышли на Белый пляж. Кристально чистая морская вода и бархатный белый песок помогли обрести бодрость. Огромный солнечный диск почти скрылся за гладью лазурного моря, окрасив всё вокруг в оттенки оранжевого и красного. Вода меняла цвет от прозрачно-голубого до насыщенного синевато-изумрудного. Смутные очертания холмов, покрытых тропическими зарослями, подсвеченные последними лучами уходящего солнца, казались нереальными. Я чувствовала себя так, будто попала в картинку из красочного рекламного буклета. Мы с Женей искупались в море, поужинали в ресторанчике на берегу и вернулись в бунгало.

Утром мы решили осмотреть остров и начали с Мёртвого леса и пещер летучих мышей. Дальнейший отдых на Филиппинских островах слился для меня в калейдоскоп мест и впечатлений.

Мы постоянно были в движении: брали напрокат катер и исследовали близлежащие острова и островки, занимались дайвингом, рассматривая коралловые сады и подводные пещеры, ярких рыбок и китовых акул.

Устроили пикник на берегу озера Себу, увидели петушиные бои и Шоколадные холмы острова Бохол, прокатились по подземной реке в Пуэрто-Принсесе и насладились разными видами массажа.

Женя старался занять каждую минуту нашего филиппинского отпуска. Возвращаясь в тихое бунгало, я валилась с ног от усталости. Времени на душевные терзания и пустые размышления не оставалось.

Неожиданно путешествие по Филиппинам подошло к концу. Вечером перед отъездом мы сидели на террасе и пили чай.

— Могу я задать тебе вопрос и услышать честный ответ? — Женя скрестил руки на груди и смотрел на море, прикусив нижнюю губу.

— Да, конечно, — ответила я.

— Тебе хорошо со мной? — он опустил руки. — Прошу, подумай и ответь однозначно: или «да», или «нет», без оговорок и условий. Вернусь через минуту.

Женя встал и пошёл внутрь бунгало, а я, естественно, задумалась над вопросом. То, о чём он спросил, с одной стороны, предельно просто, а с другой — чрезвычайно сложно. Мне хорошо с ним, это не вызывало сомнений. Сложным было другое: что он понимает под «хорошо», а что под «плохо»? Моё «хорошо» сейчас — жить сегодняшним днём, забыть о прошлом и оберегать разбитую душу и искалеченное сердце.

Надеюсь, задавая вопрос, Женя понимал, что даёт гораздо больше, чем может получить взамен. Да, он вернул меня к жизни, заново научил улыбаться… Я привязана к нему, но смогу ли когда-нибудь по-настоящему полюбить?

Подняв глаза к прекрасным, далёким и холодным звёздам, я вспомнила Прагу. Мысли вернулись в счастливые времена. Где сейчас Максим? Что с ним? Что он чувствует? О чём думает? Вспоминает ли обо мне? Каждое воспоминание острой иглой кололо сердце. Почему я не могла забыть о нём раз и навсегда?

— Надеюсь, ты решила, каким будет ответ? — напряжённый голос Жени вернул меня в настоящее.

— Ты мог не уходить. Я сразу знала, что отвечу. Конечно, да.

Вместо комментария он опустился на колени. Наши глаза оказались на одном уровне. Женя сжал мою ладонь, притянул к себе и поцеловал. Когда он отстранился, на моём безымянном пальце появилось кольцо. Взгляд приковала огромная белая жемчужина — её перламутр сиял даже в скудном освещении террасы. Жемчужину окружали небольшие бриллианты.

— Оля, ты хрупкая и прекрасная. Я хочу окружить тебя крепкой стеной заботы и внимания, как бриллианты окружают жемчужину в этом кольце. Обещаю, что со мной ты будешь счастлива, что стану опорой, нерушимой стеной, за которой ты никогда не испытаешь бед и потрясений. Прошу тебя, стань моей женой.

Не могу сказать, что была потрясена предложением. Опасения полностью оправдались: его «хорошо» существенно отличалось от моего. Женя держал мою ладонь двумя руками и ждал ответа. Могу ли я связать с ним жизнь прямо здесь и сейчас? Имею ли на это право?

— Я не прошу тебя ответить сию же секунду, — произнёс он, когда молчание затянулось. — И буду ждать твоего решения столько, сколько нужно. Но если ты осчастливишь меня согласием, мы могли бы обвенчаться прямо здесь и вернуться домой супругами…

— Женя, подожди, — перебила я его. — Ты давно стал неотъемлемой частью моей жизни, и не хочу обидеть тебя, но мне нужно время, чтобы подумать. Надеюсь, ты понимаешь…

— Понимаю, — со вздохом сказал он и опустил руки, — и не хочу давить. Я люблю тебя и готов ждать ответа хоть полжизни.

Через сутки мы приземлились в Пулково. Женя отвёз меня домой и поехал к себе, сославшись на то, что Тамаре срочно нужна помощь. Я отдохнула и начала разбирать чемодан. Загрузив вещи в стиральную машину, полив цветы, приняв горячий душ и поужинав, я пила кофе с молоком. На Филиппинах сейчас одиннадцать часов вечера, а в Питере — всего шесть. Хотелось спать, но, решив, что нужно возвращаться к обычному режиму, я мужественно старалась сосредоточиться на новостях. Через десять минут поймала себя на том, что смотрю телевизор с закрытыми глазами, встала, вымыла посуду и пошла спать.