КОРОТКАЯ ОСТАНОВКА

С Каменного острова машина идет по главной магистрали Петроградской стороны — Каменноостровскому, ныне Кировскому, проспекту. После Октября у него появилось новое имя, придуманное поэтами: улица Красных Зорь. А вокруг, куда ни кинешь взгляд, — знакомые дома, знакомые улицы, очень близко знакомые.

И наверное, первый раз за весь этот напряженный, до краев наполненный день Владимир Ильич отдает несколько минут только себе — себе и Марии Ильиничне, которая сидит рядом.

Он просит шофера проехать по Широкой улице. Она близко, чуть в сторону от прямого пути.

Машина довозит своих пассажиров до угла Широкой и Газовой, где высится дом необыкновенного вида, и останавливается возле него.

Две стены этого затейливого дома поставлены под острым углом и образуют как бы нос огромного океанского парохода. Балкончики-шлюпки довершают сходство. Дом так и называют: пароход.

Здесь незадолго до Февральской революции жила с дочерьми Мария Александровна, мать Владимира Ильича. Только года не дожила она до возвращения сына из эмиграции.

Сестры Ильича еще оставались в этом доме некоторое время после свержения самодержавия, сохраняя комнату матери такой, как при ее жизни.

Сюда, на Широкую улицу, которая станет потом улицей Ленина, и приехали в апреле семнадцатого года Ленин и Крупская. Здесь они и прописались после долгой разлуки с родиной.

Пришел старший дворник с домовой книгой, чтобы опросить новых жильцов. Среди вопросов, необходимых для прописки, имелся и такой: где служите и на какие средства живете?

Пришлось призадуматься.

— А как у вас пишутся те господа, которые не служат? — спросил Владимир Ильич. — Ведь таких много?

— А как же! — ответил дворник. — Которые господа почтенные и неслужащие, те живут на капитал.

— Ага, отлично. Значит, так и запишите: живет на капитал, а жена состоит при муже.

Так Владимир Ильич стал «капиталистом», и домашние немало шутили по этому поводу.

Три месяца — апрель, май, июнь — прожил он в доме на Широкой улице. Отсюда он уходил или уезжал на съезды, совещания, собрания, фабрики, заводы, в редакцию «Правды». Писал здесь статьи. Встречался с товарищами.

А в начале июля, как и при царе, пришлось уходить в подполье. Озверелые юнкера Керенского, нагрянувшие сюда, все перетрясли и перевернули, заглядывали даже в шкафы, сундуки, чуланы, разыскивая «государственного преступника Ульянова-Ленина».

В первые годы революции движение по Широкой улице не было особенно оживленным. Тут царила почти сельская тишина. Сквозь булыжники мостовой проросла густая ярко-зеленая трава. Дом-пароход пооблез и казался необитаемым.

Владимир Ильич и Мария Ильинична не заходили на свою квартиру. Постояли возле дома молча, потом Ленин сказал шоферу:

— Ну что ж, поехали!