Но самые существенные и наиболее известные замечания патриарха Антиохийского Макария по поводу русских церковных чинов и обычаев были сделаны им на нескольких церковных Соборах.

После известного нам осуждения икон «франкского письма», а также двуперстного крестного знамения в неделю православия 1655 года по инициативе патриарха Макария вскоре был созван в Москве известный в истории Собор, о котором архидиакон Павел пишет, что он решил вопросы о некоторых неправильностях в наших богослужебных обычаях, на какие указал Патриарх Макарий. «Bo-первых, относительно того, что они (то есть русские) не служат, как мы, на антиминсе с изображениями и надписями, освященном мощами святых, а на куске белого полотна; во-вторых, что они, принося священную жертву, вынимают не девять чинов (частиц), а только четыре; в-третьих, что они делают в нескольких словах ошибки в «Верую во Единаго Бога»; в-четвертых, прикладываются к иконам только раз или два в году; в-пятых, не принимают антидора; в-шестых, касательно их крестного знамения, осуществляется оно при ином расположении перстов; в-седьмых, относительно крещения ляхов (поляков и вообще западных христиан. - Ред.), ибо они (русские. - Ред.) крестят их вторым крещением, и относительно разных других дел и обрядов...»584

Результатом упомянутого Собора было то, что патриарх Никон «послушался нашего владыки патриарха» и перевел Служебник (чин литургии) с греческого языка на церковнославянский, изложив в нем все обряды начиная с проскомидии, в ясных выражениях, согласно греческому обряду. Он напечатал этот Служебник в нескольких тысячах экземпляров и раздал их по церквам всей страны, напечатал также более пятнадцати тысяч антиминсов с письменами и изображениями, освятил мощами святых и также раздал по всей стране. Было принято и указание насчет девятичинной просфоры, исправлены текстовые ошибки в Символе веры, разрешено было прикладываться к иконам постоянно в течение всего церковного года. Были приняты все исправления, предложенные патриархом Макарием, в том числе и о недозволенности крестить католиков второй раз, но только миропомазывать, в отличие от «прочих еретиков». Впрочем, вопрос о некрещении католиков встретил препятствия: «некоторые внутренне возроптали».

На уникальном рассказе архидиакона Павла Алеппского построены все исследования историков, касающиеся данного Собора, так как иных документов нет, а предисловие к переведенному Служебнику, изданному год спустя после Собора, искажает действительные факты585. Служебник патриарха Макария стал основой нашего Служебника, употребляющегося по сей день. Что касается антиминсов и других исправлений, сделанных патриархом Макарием, то большинство из них сохраняются в нашей Церкви также поныне.

Второй Собор с участием патриарха Антиохийского Макария состоялся в воскресенье, перед праздником Вознесения Господня, в 1656 году. Вновь решался вопрос о крещении католиков. На Собор было приглашено большинство архиереев. Произошли сильные прения. Блаженнейший Макарий, как пишет архидиакон Павел, «много спорил с арихиериями, и они после долгих прений, волей-неволей, согласно свидетельствам из правил, должны были признать истину». Патриарх Макарий предложил Собору особую тетрадь с выписками из одной древней афонской книги по этому вопросу и приложил к ней свою подпись и печать. Тетрадь эту также подписал и святейший Никон и отдал ее царю. После того вышел особый царский указ, воспрещавший крестить католиков, потому что «они к нам ближе всех исповеданий»586.

В воскресенье после праздника Вознесения за богослужением в Успенском соборе всеми иерархами был отлучен некий протопоп, учивший не принимать исправлений патриарха Никона. Архидиакон Павел не называет его по имени, но из других источников известно, что это был протопоп Иоанн Неронов, принявший к тому времени монашество с именем Григорий587. Патриарх Макарий обратился к народу через переводчика с речью, в которой, как пишет архидиакон Павел, Иоанна Неронова «назвал вторым Арием, ибо как тот был протопопом в Александрии, так этот - в Москве, анафематствовал его, проклял и отлучил, а также всякого, кто послушает его слов. Певчие и священники пропели трижды «Анафема»588. Хотя потом Иоанн Неронов принес покаяние, внешне примирился с патриархом Никоном, клятвы были с него сняты, историк Русской церкви митрополит Макарий (Булгаков) не без оснований считает, что с отлучения последователей Иоанна Неронова «начался церковный раскол»589.

Менее всего, конечно, можно винить тут патриарха Антиохийского. Он действовал из самых добрых побуждений, имея в виду благо и пользу Русской церкви. Да и причины церковного раскола были гораздо более глубокими. Таковы были последние деяния патриарха Макария в Русской церкви во время его первого пребывания в России. Впереди его еще ждало второе путешествие в Москву из Дамаска и участие в очень важных исторических событиях и Соборах 1666 - 1667 годов. А теперь, раздав царю, боярам и многим другим людям красивые, отпечатанные в Киеве грамоты с отпущением грехов...590 антиохийские гости с нетерпением готовились к отъезду.

Окончен был двухлетний труд патриарха Макария в Русской церкви. Помимо всех тех деяний, которые были здесь отмечены, может быть, самым существенным деянием блаженнейшего патриарха было двухлетнее, почти непрерывное моление вместе с Русской церковью о всей Русской земле.

Совместно с русскими иерархами, клириками и простыми верующими. Совершаемое богослужение постоянно сопровождалось благословениями антиохийского патриарха, многими иерейскими и диаконскими хиротониями, участием в двух архиерейских хиротониях, многими беседами с самыми разными людьми. Это был подлинный молитвенный подвиг патриарха Макария. Антиохийским гостям, в силу непривычности (можно их понять!), было очень трудно нести вериги русского благочестия, особенного, не виданного ни в каком другом народе.

Но, несмотря на эту разницу душевного характера (и в известной мере всего мировосприятия) с русскими людьми, блаженнейший патриарх Макарий и его спутники остались самого восторженного мнения о России, русском благочестии, состоянии церковных дел в стране, о порядках в Русской Православной Церкви.

«Обрати внимание, - пишет архидиакон Павел, - на эти обычаи и прекрасные порядки, кои мы наблюдали: как они хороши! Но правду сказал наш владыка патриарх: «Все эти обычаи существовали прежде и у нас, во дни наших царей, но мы их утратили, они перешли к этому народу и принесли у него плоды, коими он превзошел нас»591.