КОНЬ-СЕМИЦВЕТ

Жили когда-то на свете муж и жена. Были они оба людьми хорошими и работящими, да вот только как ни бились, из нужды выбраться не могли. И ничего-то нажить не сумели, кроме лошади и осла. Правда, был у них еще кусок земли, где росла густая и сочная трава, да пасти там было особо некого.

Вот однажды говорит бедняк жене:

— Пойду-ка поищу, не захочет ли кто на нашем лугу свой скот попасти, хорошей травы там вдоволь. Может, тогда и мы с Божьей помощью дела свои поправим.

Жена согласилась:

— Это ты хорошо придумал. Иди, а я стану Пресвятой Деве молиться, чтоб повстречался тебе такой человек.

Напекла она мужу лепешек, встал он на другой день ни свет ни заря, сел на лошадь и отправился на поиски. Ехал, ехал, уж день к ночи клониться стал. Лошадка его совсем притомилась, еле ноги передвигает. Вдруг повстречался ему на дороге старик верхом на тощей кляче. Поздоровались они, поговорили немного, бедняк и стал спрашивать, не поможет ли ему старик найти человека, который пожелал бы свой скот на его лугу попасти, очень уж там трава хороша. Тот ему и отвечает:

— Что ж, приятель, есть у меня несколько кобылиц. Приведу их на твой луг пастись. А если поклянешься сделать все, как я велю, будет у тебя дом полная чаша.

Упал бедняк на колени и поклялся Господом Богом и Пресвятой Девой Марией исполнить все, что бы старик ни приказал. А тот и говорит:

— Должен ты всех жеребят, что от моих кобылиц родятся — и от красивых и от никудышных, — тотчас убивать. Только того, что последним на свет явится, даже если принесет его самая паршивая и кривобокая, не тронь. Пусть выйдет он таким, что глянуть страшно, я все равно его заберу, а всех кобылиц тебе подарю.

Потом велел старик бедняку сейчас же домой отправляться и обещал назавтра своих кобылиц к нему привести.

Вернулся крестьянин домой и рассказал жене все как было. Та обрадовалась да запричитала:

— Ах, Пресвятая Дева! Только бы он нас не обманул!

А старик как обещал, так и сделал. На другой день привел кобылиц к бедняку и оставил.

Вот скоро стали кобылицы жеребят приносить, да таких красивых, что загляденье. Но бедняк слово держал и всех убивал. И остались еще без приплода только две кобылы: самая из всех лучшая и самая негодная — кривобокая, колченогая, на один глаз слепая. Наконец родила первая жеребенка в семь цветов, и оказался он таким складным да пригожим, что другого такого на свете не сыскать. И не знал крестьянин, как поступить, — убивать его или нет, очень уж вторая кобылица никудышной и уродливой была. Думал, думал и решил подождать, пока та ожеребится. Вот пришел срок, и родила горе-кобыла жеребенка — черного, как ночь, и был он еще краше семицветного. Стал бедняк сам с собой рассуждать:

— Не стану я убивать ни того, ни другого, старик ничего не узнает, ежели скажу ему, что сделал все, как он велел.

Быстро время шло, выросли жеребята, и решил крестьянин их объездить. Вывел он первым семицветного коня, а тот мигом норов показал, вырвался у бедняка из рук и умчался в ту сторону, откуда старик кобылиц своих привел. Только его и видели! И остался у бедняка один лишь гнедой жеребец.

Много ли, мало ли времени прошло, а старик все к бедняку не является. Вот и решил бедняк поехать семицветного коня поискать, очень уж жаль ему было с таким чудом расставаться. Сел на гнедого жеребца и в путь отправился.

Вот едет он, едет, видит — на земле золотое перо лежит. Только хотел спешиться и перо поднять, конь ему и говорит:

— Не бери пера, погубит оно тебя!

Да хозяин его не послушался:

— А ты знай помалкивай! Не с твоим умом о том судить!

Поднял золотое перо и за ухо заложил. Вот поехали они дальше, и бедняк очень скоро о находке-то своей позабыл. И случилось так, что проезжали они мимо большого дворца, а на балконе как раз стояли три королевские дочери. Увидали крестьянина, приказали тотчас во все колокола бить и побежали отцу докладывать: так, мол, и так, явился ко дворцу какой-то незнакомец, а за ухом у него то самое золотое перо заложено, которое младшая их сестра обронила, когда ее мавры в плен увозили.

Призвал король бедняка к себе и спрашивает, откуда у него золотое перо. Тот все по правде рассказал, ничего скрывать не стал. А король в ответ:

— Раз сумел ты золотое перо привезти, сумей добыть и кольцо, что с руки у принцессы в море упало. А не добудешь, велю и тебя, и коня твоего казнить. Да помни — король своему слову господин!

Вернулся бедняк туда, где конь его ждал, обнял его за шею и плачет.

— Отчего, хозяин, плачешь? Что за беда с тобой приключилась? — спрашивает конь.

— Как мне не плакать? — отвечает бедняк. — Велел мне король добыть кольцо, что его дочь в море обронила, когда ее мавры в плен увозили. А не принесу кольца — отрубит он голову и мне, и тебе.

— Говорил я: не бери золотого пера, да ты не послушался! Ну да ладно, эта беда — еще не беда! Ступай к королю, попроси у него три самых лучших бриллианта, тогда можно будет и в путь отправляться.

Принес бедняк от короля три самых лучших бриллианта, сел на гнедого, и поехали они к морю. Как добрались до места, конь и говорит:

— Пойди брось в воду один бриллиант. Разбушуется море, станет на берег страшные волны посылать, а ты не бойся и вот что сделай: закрой глаза, вытяни левую руку, ту, что ближе к сердцу, навстречу волнам, сожми все пальцы покрепче в кулак, пусть только мизинец вперед торчит, стой так и жди, что будет.

Сделал бедняк все, как гнедой велел. Ждал, ждал, не отдало море кольца!

Говорит ему конь:

— Брось другой бриллиант и все как прежде сделай. Только смотри, мизинец не забудь вперед выставить!

Бросил бедняк второй бриллиант, в воду, сжал пальцы в кулак, один только мизинец вперед торчит, вытянул руку, закрыл глаза и ждет, что дальше будет. Обрушило на него море волну, страшней первой, а кольца опять не вернуло!

Говорит конь:

— Ну, хозяин, пришла пора последний бриллиант бросать! Не получим кольца, плохо нам придется!

Бросил бедняк в воду третий бриллиант, закрыл глаза, вытянул руку навстречу волне, а пальцы крепко сжал, один только мизинец вперед торчит. Накрыла его волна, страшней первых двух, и вдруг почувствовал он — на мизинце что-то твердое очутилось. Убралась волна, открыл он глаза, поднял руку и видит — на пальце драгоценное кольцо сверкает. Тотчас сел он на гнедого коня и во дворец поспешил. Обрадовался король и говорит:

— Раз сумел ты золотое перо да кольцо сыскать, сумей и саму принцессу из плена освободить и ко мне привезти!

Идет бедняк и плачет, а конь его спрашивает:

— Отчего, хозяин, плачешь? Что за беда с тобой приключилась?

— Как же мне не плакать, велел мне король отправиться за принцессой, которую мавры украли, и из плена ее освободить!

— Эх, хозяин, я ли тебя не предупреждал, чтоб не брал ты золотого пера! Я ли не говорил, что погубит оно нас! Ну да ладно! Эта беда — не беда! Ступай к королю, попроси у него кошель с золотом, тогда и в путь отправляться можно.

Дал ему король кошель, полный золота, сел бедняк на гнедого, и пустились они в дорогу. Долго ехали, пока до мест, где мавры жили, не добрались. А те как раз у себя большие конные состязания устраивали.

Конь и говорит хозяину:

— Притворись, будто случайно мимо проезжал и остановился на скачки поглядеть. Увидят нас мавры и непременно позовут с ними потягаться. Ты не отказывайся, а скажи, чтоб против тебя самую лучшую лошадь выставляли да чтоб скакал на ней какой-нибудь мальчик, а не взрослый мужчина. Еще скажи, что готов на кон кошель с золотом поставить. Мавры-то как золото увидят, мигом на все твои условия согласятся, известно ведь, какие у них глаза завидущие. А дальше вот что будет: нарядят они мальчиком принцессу, потому как она у них лучшая наездница, и с тобой состязаться пошлют. И как станут слуги все к состязаниям готовить, ты ей тайком записку передай.

А в записке-то говорилось, что помогут они девушке к отцу вернуться. И для того, чтоб план их удался, должна она суметь во время скачек со своего коня к гнедому на круп перескочить.

Как сказал конь, так все и вышло. Переодели мавры принцессу мальчиком, посадили на самую лучшую лошадь и послали с чужаком состязаться. Начались скачки, прошли всадники половину пути, бедняк исхитрился к принцессе приблизиться, та и перескочила на круп его коня. Помчался гнедой что было сил, да так быстро, что мавры ничего заметить не успели.

Прискакали они во дворец. Увидел король младшую дочь, обрадовался и велел устроить богатый пир. Длился он целых три дня. И повсюду гости ели, пили и веселились. Так отпраздновал король возвращение дочери. Вот кончились праздники, позвал король бедняка и говорит:

— Что ж, привез ты мне золотое перо, привез кольцо, привез младшую дочь из мавританского плена, а теперь доставь хозяина золотого пера!

Идет бедняк, плачет, а конь его и спрашивает:

— Отчего, хозяин, плачешь? Что за беда с тобой приключилась?

— Как же мне не плакать! Привез я королю золотое перо, кольцо и принцессу из плена вызволил, теперь велел он мне доставить ему хозяина золотого пера.

— Эх, не послушался ты меня, поднял золотое перо, вон сколько бед оно нам принесло! Ну да ладно, эта беда — не беда! Помогу тебе и на этот раз. Ступай к королю, попроси у него жирного барашка, тогда и в путь отправимся!

Принес бедняк жирного барашка, сел на гнедого коня, и отправились они далеко-далеко, в горы. Добрались до места, конь и говорит:

— Отправляйся на тот уступ, сдери с барашка шкуру и ею накройся — шерстью внутрь, мясом наружу, да так, чтоб руки у тебя свободны были. Увидят тебя птицы, подумают, что это падаль, и на уступ слетятся. Да ты не бойся, ни одна добычу не тронет, пока их царь не явится. Его право — первым глаза у барашка выклевать. Как кинется на тебя птица, что ярче солнца сверкает, хватай ее тотчас за лапы и не отпускай, даже если вся стая на подмогу царю своему придет. Я тебя в обиду не дам!