- Первым делом выбирал ты, - рассказывала мне она, - среди женщин, которые отметили тебя как приглянувшегося. Затем выбирали женщины - потому что их меньше. Каждой искин предложил кандидатуры, им подходящие - или отметили их как приглянувшихся, или по взаимным критериям соответствуют. Вот у тебя стоит общий критерий - лишь бы женщина, тебя в таких случаях всем предложить должны. Долго выбирать им не стоит, если кого-то выбрали, то эта кандидатура пропадает. Так и провыбирать можно. Нейросети рабам долго кайфовать не дают. Поэтому в таких парах все получается "быстрей-быстрей". Это с тобой девочкам можно не торопясь, обстоятельно всё прочувствовать. Часть мужчин осталась не у дел, поэтому женщины могут продолжить, ещё один заход сделать, так сказать. С выбором - всё просто, кого меньше, те и выбирают. Если народу реально много, начиная с сотни мужчин и женщин, то выбирают одновременно. Здесь ситуация благополучная. Плохо, когда женщин много, а мужчин мало.

Вот, наконец, вышла последняя пара - пожилой раб, что командовал у меня строем, и самая молодая, семнадцатилетняя рабыня. Его никто никак не выбирал, он остался последний и воспользовался предоставленным ему выбором. Тактик, однако. Недовольной девица не выглядела.

Я почувствовал, что настроение у народа изменилось. Если сначала оно было несколько нервным, предвкушающим, то сейчас оно было расслабленное.

- Доведешь моих до расположения? Я сразу в Случку пойду. - Вопросительно попросила Нама.

- Конечно.

- В общий строй становись. - Скомандовал я.

- В армии служил? - Поинтересовалась Нама.

- На родине, рядовым. А что?

- Да как-то у тебя по-армейски получается.

И мы разошлись. Наши все построились вперемешку. Шли спокойно, не торопясь. И вдруг, на пол-дороги раздался крик:

- Авар!

Время как будто остановилось. Я увидел всё вокруг. Трех черных подростков с открытыми ртами и кинжалами в поднятых вверх правых руках. Сзади, достаточно далеко. Кинжалы сантиметров по сорок-пятьдесят. Если растопырить пальцы на ладонях, большие пальцы - ноготь к ногтю, то лезвие как от конца одного мизинца до другого. Народу вокруг немного, они ещё ничего не сообразили, но сейчас сообразят, остановятся поглазеть или сфотографироваться. Строй в три колонны, девочки сейчас завизжат, только воздуха наберут. Тротуар перекладывают. Вот оно! СЕЙЧАС Б..Ь, ПОЛУЧИТЕ!

Всё это произошло в одно мгновенье, я всё вдруг увидел и понял. А увидел я следующее. Тротуар здесь выкладывают плиткой! Плитка небольшая, с одной стороны плоская шестиугольная, с другой стороны заостренная. Вот если взять правильную шестиугольную пирамиду. У вершины её сжать, а у основания растянуть, то как раз и получится. В руку должна неплохо лечь. Как её укладывают? Сначала тротуар застилают специальной подложкой с отверстиями для пирамидок. Пирамидки вставляют в отверстия подложки острой вершиной вниз. Эти вершины сквозь подложку проходят и ещё в грунт втыкаются. За счет подложки можно небольшие повороты делать немного её растягивая. Тогда расстояния между пирамидками равномерно увеличиваются. Швы между плитками промазываются. Можно резкие повороты делать на углы с шагом в 30 градусов. Вообще, идея подложки мощная. Не приходится на глазок выравнивать. Так вот тротуар перекладывают и эта плитка штабелями стоит вдоль тротуара. Время пошло в нормальном темпе. И я скомандовал.

- Стро-ой, стой! Кру-у-угом! Плитку-у [рукой показываю на кучи] в тех [опять тыкаю рукой в подростков] БРОСАЙ! БЕГОМ!!!

И сам же начал подавать пример. Бросился к ближайшему штабелю. Правой рукой одну, левой другую. Хорошо в руку легла, тяжеловата малость, да ничего, эх, хорошо пошла.

- ДЕЛАЙ КАК Я!!!

Перекидываю плитку из левой в правую, начинаю замах, левой не глядя цепляю следующую, бросок, ещё раз. Не ожидали они такого. Не ожидал и я, что первым же броском хорошо попаду первому бегущему прямо в грудь. Смачно так. Прицел последним доворотом кисти. Броски, как на конвейере. Стою боком, ноги расставлены в полуприседе. Замах - тело назад, бросок - тело вперед, рывок всем телом. Рабы по команде бросились к штабелям, не все сразу сообразили, девицы всё же взвизгнули. Плитка полетела. Не вся долетала. Куда лезешь дура!

- Назад! Вперёд не лезть! Строй держать!

Это от одной, двух, трех можно отклониться. Когда летит туча - часто просто нет такого места, куда можно сдвинуться, чтоб не зацепило. Это для меня 15 метров чтобы попасть в бегущего - нормально. В снежки и дальше бросались. А двенадцать - так это вообще норма. У торца хрущёвки выстроились, одни по одну сторону, другие по другую, и давай снежками кидаться. Для других на пятнадцать метров и докинуть сложно, не то что попасть. Бабы вообще метров на шесть-семь кидают. Не это важно. Чем ближе подростки к нам, тем гуще в них летит. Двое упали, третий развернулся, пытаясь убежать. Прямиком, не петляя, не пригибаясь, прицел не сбивая. Н-на, в спину. Полетел кувырком. Хорошо пошёл!

- О-о-отставить!

Стонут, голубчики.

- Плитку собрать, в штабеля уложить!

Подошел, собрал кинжалы - трофей как-никак. Повезло, из рук вынимать не пришлось, выронили они их. Этот момент надо уточнить. Сирены приближаются. Стою, жду, кинжалы положил, ногой придавил. Рабы работают, но весело - довольны. Приехали.

- Всем оставаться на местах! Служба порядка!

Мои все замерли, плитку в руках никто не держит.

- Что здесь происходит?!

- Устраняем последствие нападения!

- Какого нападения?!

- Первая кровь. Кинжалы выхватили, "Авар" кричат и к нам бегут.

- Где убитый?

- Убитых нет. Сэр! К мальчикам бы медиков вызвать, маленькие они еще. Кинжалы у меня.

Я так понимаю, что полицейский сразу всё понял, но соблюдал протокол. Если бы всё пошло как обычно, рабы должны были бы броситься бежать. Кто-нибудь обязательно бы отстал. Вот его бы в спину кинжалом и пырнули. Потом бы ещё потыкали, пока не умрет, и разбежались. Мои команды всё перевернули. Я имел право скомандовать рабам. Мы имели право не бежать, мы имели право бросать плитку - подручное средство. Нападающие живы, получили хороший урок.

- Представься!

Вся информация у него есть, на нейросеть запрос пришел, и ответ ушел. Значит информация для протокола.

- Илья, варвар с докосмической планеты, был рабом у Млит аль Карна, стал служащим, техник, есть инженерный минимум, нейросеть и импланты получены в качестве трофея. Сейчас на полугодовой стажировке в коммунальном хозяйстве. Хозяин ещё не решил, достоин ли я служить Императору в легионе!

Нормально получилось, бодро. В голосе ни капли сомнения. После небольшой паузы.

- Разрешите продолжить уборку территории и следовать в расположение!

- Подожди. Сейчас медики мальчиков увезут.

- Сэр.

- Что тебе?

- Кинжалы. Мне их сдать, или я могу считать их трофеями?

- И что ты будешь с ними делать?

- На стенку повешу!

- Пока сдай. Я решу этот вопрос.

- Так точно!

Медики уехали. Полицейский мне кивнул. Я сместился и начал командовать. Уборка возобновилась. Мы прочесали цепью окрестности, нашли остатки плиток. Построились и двинулись к казарме. Полицейские забрали кинжалы и тоже уехали.

Вечером нас показали в местных новостях. Съемки с нескольких точек, кричащих и размахивающих кинжалами юнцов, бросание плитки, полицейский наряд, мой доклад, матерей говорящих о бедных мальчиках и распоясавшихся рабах, бледных отцов, узнавших про потерю кинжалов и медицинские счета, и, наконец, ехидные комментарии про штрафы за сорвавшееся нападение - посчитают ли стоимость всех рабов или стоимость какого-то одного?

Потом началась дискуссия, имел ли я право скомандовать рабам бросаться плиткой. Начали эту дискуссию родственники. Быстро соскочили на ситуацию с легионерами. Кто-то из связавшихся со студией резко высказался: "Облажались и платить штраф не хотят!" Связались по межзвездной связи с Млит аль Карном, сообщив о нем, что он "достойный житель нашей планеты". Он высказался, что берёт на себя задачу воспитания дикарей в духе Имперских традиций. Выполняет эту задачу на совесть. Что он подготовил уже не мало достойных специалистов. Пытаясь для каждого найти наиболее подходящее место в Империи. Что дорога в легион для меня не закрыта. Но окончательное решение он примет только тогда, когда будет действительно уверен в его правильности. Что, на его взгляд, я действовал в соответствии с духом и традициями Империи. Во время его интервью бегущая строка показала число подготовленных им легионеров и гражданских специалистов. Я в первую очередь обратил внимание в первую очередь на то, что из порядка 600 военных около половины погибло в боях. В итоге подавляющая масса зрителей проголосовала, что я имел право так действовать.

Дальше началась дискуссия о том, имел ли я право бросать последний камень в спину убегающего мальчика. Дискуссию опять начали родственники нападавших. И да, родственники назвали его именно мальчиком. Ну здесь уже ведущие вспомнили тезис "облажались, платить не хотят, вот и цепляются ко всему подряд". В итоге обсуждения остановились, что специально я за ним не гнался, это был один из последних камней, все живы и могут быть вылечены. В конце показали короткий диалог про кинжалы, оборвав его после фразы "на стенку повешу". Показали физиономии родителей, и ведущие, утирая слезы от смеха выдали: "Как это по-аварски!"

Потом обсуждали, какую бы стоимость зрители назначили в качестве штрафа, если бы они были судьями. Стоимость одного, самого старого раба, ведь понятно, что он бежал бы медленнее всех, стоимость моего контракта, или стоимость всех присутствующих - меня и двадцать рабов (понятно, что всех бы они не убили, но напали-то на всех). Дискуссия быстро перешла в плоскость воспитания: