— Beati possidentes![19] — донеслось до Гилленкрока, и он потемнел. Чем обладает король сегодня? Армия сократилась на треть, порох на исходе, ядра и бомбы тоже… Не относится ли старая поговорка больше к русским, к их загадочному царю? Вовсе не лишена смысла его недавняя поездка на юг. Пока шведы топтались под Полтавой, он вывел из игры Порту вместе с ее вассалом — крымским ханом. Нет, о счастье говорить не приходится!

— Vini, vidi, vici![20] — частил Мазепа. Граф Пипер переглянулся с Гилленкроком, угрюмо засопел. Этот старик с длинными польскими усами, этот иезуит становится просто невыносим!

К королю склонился Хорд, незадолго перед тем отлучавшийся в приемную.

— Государь, доставлен перебежчик.

— Кто такой?

— Унтер-офицер Семеновского гвардейского полка. Бранденбуржец. Ландскнехт.

— В русских ордах есть гвардия? — пошутил король. — Впрочем, у персов она тоже, как известно, была… О чем он рассказывает?

— Обыватели Москвы, государь, объяты смертельным ужасом. За неимением русских солдат в Кремль введены семьсот саксонцев…

— Кремль будет взят, господа, — отчеканил король. — И его не спасут ни саксонцы, ни татары. Устраним кое-какие досадные мелочи здесь, под Полтавой, и продолжим прогулку. Давайте сюда ландскнехта, Густав. Мне хочется расспросить его самому.