— Передавай им всем привет и поцелуй. Я так соскучилась за всеми, скоро приеду заобнимаю. — папа рассмеялся.

— Конечно заообнимаешь, мы тебя тоже не выпустим. Вы с Артемом придете на мой день рождения? — тут видимо я слишком явно растерялась, что не укрылось от папы. — Что-то случилось? Вы поругались?

— Нет, пап, все в порядке. Не волнуйся. Иди спать, отдыхай, я перед отлетом напишу. Люблю тебя

— И я тебя, детка. Спокойной ночи мне, а тебе удачного дня.

Эх, мне нужно поговорить с мамой, прежде чем говорить с Артемом. Она поможет, подскажет, что делать и что самое важное не осудит.

Через 20 минут после разговора в кабинет влетел мистер Вайт, видимо в плохом расположении духа.

— Боже, Ник, а спокойнее можно? Чуть дверь не вынес.

— Где тебя носило ночью? Ты не приехала на встречу, от клиента я узнаю, что по вынужденным обстоятельствам ты не сможешь поучаствовать сегодня в диалоге. Ты не ночевала дома, ты совсем обалдела?

— По-моему это ты обалдел. Если я не ошибаюсь вчера ты ясно дал понять, что больше не желаешь иметь со мной отношений, кроме деловых. Так какого черта, ты врываешься в мой кабинет и в мою жизнь так, как будто ничего вчера не было?

— Сана, не начинай.

— Я уже закончила, милый. Мы всего месяц вместе, а ты уже устраиваешь скандал на ровном месте. Нет уж, прости, я с таким мириться не готова. Теперь только работа.

— Вместе…если это можно так назвать. Когда посреди ночи звонит твой бывший-будущий муж я молчу, когда ты говоришь с ним утром — молчу, когда пытаюсь поговорить с тобой о том, что пора заканчивать либо наши, либо ваши отношения — ты просишь не поднимать пока эту тему и я молчу. Но стоило заговорить о Москве, как тут же все рушится. Не кажется ли тебе, что скандал не на пустом месте. Я в любом случае лечу, и у нас важнейшая встреча. Не совершай ошибку, Ева уже ушла. — я просто молча слушала его, смотрела, как он меняется, рассказывая о своих чувствах у этому всему.

— У меня завтра самолет. Сегодня заеду собрать вещи.

— Это реально все, что ты можешь сейчас сказать? — я пожала плечами. — Я тебя снова понял, у меня вылет через 3 дня. Встретимся там. Надеюсь уже нормально все обсудим и решим, что дальше.

Глава 13.

Самолет приземлился утром в Москве и я, заранее вызвав папиного водителя, нашла его взглядом и села в машину. Через 20 минут я была дома. Решила заехать, оставить вещи, сходить в душ и переодеться, а потом ехать к родителям. Около пары часов я провозилась дома, и услышала, как открывается квартира ключом. Тема с Егором зашли, и я вышла в коридор.

— Привет, мальчики. — Артем поднял взгляд и увидев меня подбежал и схватил меня на руки. Я попросила его меня поставить, и он поставил, замечая, что в моем поведении и настроении что-то не так. С утра мне было не очень хорошо, думаю перелет сказался на мне как-то, да и смена часовых поясов. Он впечатался своими губами в мои, но я не ответила.

— Тем, ну может хотя бы из коридора уйдем. — нашла себе отговорку. А на самом деле, этот поцелуй уже относила к разряду из тех, что становились изменой Никите. Я запуталась.

— Я думал ты только завтра прилетишь.

— С чего вдруг. Я же сказала, что 19 прилечу, два дня побуду тут с семьей, а потом еще 4 дня на деловую поездку сюда же.

— А сегодня уже 19? Черт, потерялся во времени. — брат Артема молча наблюдал за нами, а затем и вовсе ушел, что было мне не на пользу. Я поспешила придумать себе новую отговорку и сказала, что меня уже ждут девчонки, вдруг узнавшие, что я прилетаю.

— Ну, а что? Алиса грозилась меня убить, если я не скажу на сколько и когда ты приедешь. — он скорчил а-ля гримасу невиновного и поцеловал меня в щеку.

— Все, я ушла. Ведите себя хорошо, поговорим потом.

С девчонками встреча прошла хорошо, я сходила на старую квартиру, где когда-то жила с ними. Они собираются разъезжаться по своим парням, а квартиру отдают обратно в руки хозяев. Я рассказала им все про Никиту, про Артема. Алисе рассказ очень понравился, она аж присвистывала в некоторых моментах, а вот Анька ничего не говорила, кроме одной фразы «Это твой выбор, твоя жизнь, главное не жалей и просто будь счастлива, а в остальном я тебя поддержу». После встречи с ними я отправилась домой к родным. Когда я зашла в дом, там пахло чем-то безумно вкусным, а встречать меня выбежали детвора.

— Лана, Ася, как я соскучилась, мои малышки. — они обняли меня с двух сторон и не пускали, пока я не сказала, что нужно же им подарки отдать. Взяла сумку с покупками и пошла в гостиную. Девочки бросились разбирать сумку, а я пошла на кухню, где кашеварила мама и не обращала никакого внимания на меня.

— Привет, мам. Смотрю ты не скучала, даже встречать не вышла — сказала я с ноткой обиды и сарказма.

— Боже, Рина, я и не заметила, как ты приехала.

— Я так соскучилась мам, а где папа? Мне с тобой поговорить нужно, но не для мужских ушей.

— Он еще работает, ты голодная, иди мой руки, сейчас поешь и поговорим. Папа все равно еще часа 2–3 точно на работе будет.

За время пока я мыла руки, столовая превратилась в королевский завтрак. Тут было все, и когда она только все успевает.

— Мама, хватит бегать. Девчонки, вы кушали? — они кивнули и сбежали в комнату.

— Ну, рассказывай, как Америка, как работа, что у вас с Артемом?

— Папа сказал?

— Ну, конечно, кто же еще. Ты очень расстроенная и потерянная, давай, я слушаю тебя.

Я рассказала все, и об акциях, и о ссоре, и как мне предложение сделали, потом работа, Никита, измена, вторая, третья и так далее, отношения с двумя мужчинами. Свои чувства, свою потерянность. Под конец рассказа я плакала, а мама села ближе и обняла меня.

— Я правда запуталась и не знаю, что делать. С Ником мне очень хорошо. Мне кажется, что я даже люблю его уже. Мне не было так с Артемом никогда. А сейчас вообще не могу даже поцеловать его нормально, мне кажется, что я предаю близкого человека. Скажи мне, это вообще нормально?

— Ну, милая, делов ты конечно заварила ух, но знаешь же, что я никогда не осужу тебя и это твоя жизнь, тебе решать, как поступать, но, если уж говорить о том, что я думаю, то знай вот что: быть нужно с тем, с кем душевно хорошо и спокойно. С тем, от чьего прикосновения мурашки по коже, кого целовать хочется без остановки, кому доверить самые страшные секреты хочется. Судя по рассказу, твой Никита тебя боготворит, а это значит, что ты ему дорога. Он терпел все это время, стараясь не торопить тебя с решением проблемы. Он боялся тебя тревожить. Это дорогого стоит, сильный мужской поступок для девушки, которую он любит. Артему нужно все объяснить, можно даже не о парне, а о потере интереса. И не соврешь, и дашь понять, что пора разойтись. И что ты нам не сказала за свадьбу, предстоящую?

— Ну ты же видишь, как все складывается. Не хотелось раньше времени говорить об этом. А сейчас уже не о чем говорить. Спасибо, мам. Выговорилась, теперь легче.

— Не за что, крошка. Всегда рада помочь.

— Ну, теперь твоя очередь. Как у вас дела тут?

— Да ничего, папа вроде тебе рассказывал о соревнованиях Ланы, Ася очень закрытая сейчас, все время рисует, показывает мало что. В основном скромно, тихо, сама по себе. В школе ни с кем дружить не хочет. Ей самой удобно. У тебя тоже так было, но ты маму потеряла, а что с ней я не знаю. Думаю может к психологу идти уже?

— Давай я с ней поговорю, художник художника должен понять. Может картины мне покажет. Ну а ты сама как? Папа сказал, ты работать пошла. Что, куда, как тебе, давай?

— Поговори, может и получится. Я, а что я? Я выбрала то, что по душе. Открыла мебельный, пока один. Документы готовила год, строилась же, думали с папой еще одно турагентство открывать, а в итоге я решила, что мебель интереснее, нужны новые горизонты. Каждый по своей дороге пошел. Тем более теперь ты можешь сотрудничать со мной в своей фирме здесь. Ну руководитель в Москве. Ты кстати будешь менять ту девушку, из-за которой ты уволилась?

— Да, мам, мебельный салон — это здорово. А руководитель, нет, не буду. Пусть работает, показатели даже превышают норму, так что пока все окупается, не буду.

— Ну и то хорошо. — мама встала, чтобы убрать посуду, а я помогла ей и поднялась к Асе в комнату.

— Милая, привет. Как ты? Как тебе мои подарки? — Ася сидела за мольбертом, и обернулась ко мне когда я подошла. Я привезла ей новый набор кисточек, из одежды всякого и тушь для рисования, ей она еще не рисовала, будем учится.

— Привет, очень понравились, спасибо. — она поцеловала меня и ее маленькие ручки обвили мою шею. — Ты привезла тушь, научишь меня рисовать ею?

— Конечно, солнышко. Можем прям сейчас начать, только мне нужно либо переодеться, либо фартук. — Настя без вопросов вытащила из шкафа фартук и рукава чуть больше, чем были на ней. Я надела и села рядом, распечатывая черную тушь. Она дала мне карандаш, и мы принялись рисовать на одном холсте, кто, о чем думает.

— Много рисовала за то время пока меня не было?

— Да, я нарисовала 8 картин, и так мелкие рисуночки.

— Покажешь картины? Да и рисунки тоже. Очень хочу посмотреть, что там получилось.

— Мне они не нравятся, я не хочу их показывать.

— Как знаешь, малыш, но мне было бы очень интересно. И я не считаю, что там некрасивые рисунки, ты не умеешь рисовать некрасиво. — я пожала плечами и глазами увидела, что Ася рисует на своей половине птиц в полете.

— Ты нарисовала дерево без листьев, почему?

— Не знаю, Ась, просто в душе очень пусто сейчас, так и вышло наверное. А ты почему птиц решила нарисовать?

— Они свободные, красивые, ничего не боятся.

— А ты чего-то боишься? — увидела, что у малышки потекла слеза по маленькой щечке, и обняла ее. — Эй, зайка, ты чего? Расскажи мне, я та, которой ты можешь доверять безоговорочно. Я никому ничего не скажу, а выговориться очень важно обычно.

Она молчала. Я напряглась, и боялась хоть на чуточку пошевелиться, думая, что сейчас она все-таки заговорит, и она заговорила.

— Ри, — так меня называли малые, имя Саша им было не по душе, — я боюсь потерять вас. — я застыла и смотрела на нее, не понимая, как мне интерпретировать ее слова. — Мне уже около месяца сниться страшный сон, всякая ерунда, но в конце папа берет меня за руку, говорит, что всегда будет любить меня, Ланку и вас с мамой, но сейчас ему нужно уйти. Когда я спрашиваю куда, он пускает мою руку, и я просыпаюсь. Всегда на этом моменте. — ребенок, которому сейчас 6 лет выглядел более взрослым, рассказывая все это мне, у нее снова катились слезы, и я аккуратно, чтобы не спугнуть ее рассказ, вытирала их пальцами — Я боюсь кому-то рассказать этот сон, но он кажется мне таким реальным, поэтому я рисую в моменты, когда вспоминаю, всегда получается что-то очень мрачное. — она встала со стула и пошла к шкафу, достала оттуда папку, и отдала ее мне. Когда я открыла ее, внутри были рисунки, они были очень красивыми, и скорее передавали все эмоции Аси, когда она их рисовала. Слезы, боль, горе, темноту, в основном на рисунках можно понять это. Конечно, нарисованы там люди, улицы, деревья, цветы, но они все мрачные.