Мэри вынула из сумочки ампулу. И в тот же миг, будто серебряные зерна росы, проступили в тайнике сознания с юности знакомые слова:
Не жалею, не зову, не плачу,
Все пройдет, как с белых яблонь дым.
Увяданья золотом охваченный,
Я не буду больше молодым.
Светлое облако колыхнулось в душе — желание еще раз взглянуть на белые яблони.
Но победила зейлеровская формула с безоговорочной концовкой: «…никакие внезапные соображения или эмоции не должны помешать реализации…».
Мэри положила в рот ампулу цианистого калия и, как волчица, щелкнула зубами. Выполнила последний пункт расписания дел на сегодня…
Самоубийство Мэри Фишман, бывшей секретарши бывшего главного редактора «Полярного Экспресса» Фрэнка Юхансона, убитого в августе 1979 года, стало сенсацией.
Ричард Зейлер сделал все, чтобы поднять трагическое событие на уровень подлинно современной антисоветской пропаганды. Специальное воскресное приложение было целиком посвящено Мэри Фишман, в прошлом Марии Святогоровой.
Передовую Зейлер заказал по телефону известному нью-йоркскому журналисту.
Центральный очерк Ричард Зейлер написал сам. Умно. Тонко. Без кричащей бульварщины. Зейлер противопоставил истинно русскую женщину, Марию Святогорову, полюбившую близкого ей по духу Фрэнка Юхансона, рассудочной, расчетливой Люции Крылатовой, типичному продукту советского режима.
В очерке автор искусно, без назойливости намекал на принадлежность художницы Крылатовой к глубоко засекреченной агентуре советского Комитета госбезопасности и на возможность серьезных неприятностей для лиц, которыми интересовалась Крылатова, будучи здесь в августе прошлого года.
Вскоре после выхода приложения строитель Гюдвар Люнеборг от имени группы друзей Советского Союза позвонил консулу, господину Мирандову, с просьбой не беспокоиться о предоставлении им виз для поездки в качестве туристов в Москву на Олимпийские игры.