— Почему Квинт застрял в нулевом от того, что научился чувствовать?

— Мы не знаем, — не задумываясь, ответил норс.

Алерта намотала локон на палец, пытаясь понять, что ожидает услышать доктор, потом решила, что поняла вопрос, и ответила:

— Если ты чувствуешь, то ты связан со своим измерением, а если ты флакнорс, с его странным телом, да ещё и никаких чувств не испытываешь, то нет разницы, в каком измерении ты находишься, от этого для мозга и сознания стираются границы слоёв, и перемещение между ними становится обыкновенной закономерной способностью. Как только Квинт начал чувствовать и ощущать, он потерял отсутствие связи с миром, и не смог больше преодолевать границы слоёв. Поэтому он застрял в нулевом измерении. но это моя версия.

Дальше какое-то время мне было скучно и неинтересно. За это скучное и неинтересное время мои товарищи подробно рассказали Квинту, Мокку и Янку о полученной информации, но реакцию собеседников было трудно увидеть: мы так и находились в практически полной темноте, чтобы не заставлять друзей Квинта надевать на глаза чехлы. Квинт наверняка радовался, а его сородичи, оставаясь лишёнными чувств, перевели разговор в чисто деловое русло:

— Выход во внешний мир мы найдём, — заверил норс. — Мы бы нашли его и раньше, если бы знали о его существовании, но как мы доберёмся до туда? Нам понадобится огромная лестница, причём удобная для нас, а мы не очень ловко перемещаемся по жёрдочкам, которые вы называете ступенями, да и по тем, другим, ступеням нам тоже не подняться… Придётся строить пологую гору, но на это уйдёт много времени и ужасно много места…

— Варя и Тима, вы же, кажется, инженеры — вот и придумайте что-нибудь полезное! — высказался Юрий: ему, как врачу и физику, казалось, что раз мы умеем проектировать, должны уметь проектировать всё, что душе угодно.

— Я инженер-технолог, я могу только морально поддержать Варю, — открестился Тимофей.

— Это все могут. Варя, ты давай думай, а мы мысленно с тобой, — с сарказмом сказал Ивар.

— Ладно, я попробую что-нибудь сообразить, только вот моя работа в последние несколько лет напрочь убила во мне инженерную фантазию… — я глубоко задумалась: последний раз как-то изворачиваться и что-то придумывать мне доводилось на дипломном проекте. — Давайте остановимся на пологой горе, а? — с надеждой спросила я, поскольку идея мне нравилась, а трудозатраты флакнорсов меня не волновали совершенно.

— Да ладно тебе, — успокоил Тима. — Сейчас спроектируем что-нибудь занятное! — я улыбнулась его наивности, и вслед за мной обрадовался Квинт и даже захлопал в свои костлявые ладошки от того, что мы берёмся за дело.

— Надо подумать логически, как раз так, как ты не любишь, и понять, что именно нам нужно, — посоветовал Лисмус.

— Нам надо что-то простое, лёгкое в сборке и чтобы эту конструкцию можно было использовать, как лифт… — отозвалась я тоскливо: что им нужно, это ясно, а вот как это сделать — другой вопрос.

— Эскалатор! — предложил Тимофей.

— Ещё бы предложил и привод к нему за счёт флакнорсов, бегающих в колесе! — отвергла идею я, и подумав, нашла ответ: — Пантограф!.. Мы можем собрать его из подручных средств, нам не понадобится строить леса и высоко лазить — это отличный выход! Нам надо больше данных о высоте, на которую надо подняться…

— Думаю, я помню достаточно, чтобы ответить на все вопросы, — обрадовала Алерта.

— Идея отличная! — поддержал Тима. — Я, правда, не знаю, как мы всё рассчитаем, но уверен, у нас всё получится, а если и нет — придумаем что-нибудь ещё!

Квинт обрадовался вместе с нами, хотя и не представлял, о чём мы говорили и что собрались сооружать. Я и сама пока не очень знала: мне редко приходилось применять знания на практике, к тому же знаний о том, что мы собрались сконструировать, у меня особо и не было.

Последующие часы прошли рутинно. Янк и Мокк были вынуждены зачехлить свои глаза, поскольку нам потребовался свет. Тимофей старательно нарисовал воспроизведённый по памяти рисунок «рогов» трамвая, на основании которого и было решено создавать машину по переправке флакнорсов на своё законное место обитания.

Лисмус не терял времени зря, и, давя на совесть флакнорсов и взывая к их чувству справедливости, стребовал с них обещание вернуть всех людей седьмого измерения домой. Он всё-таки не забыл, ради чего однажды пришёл сюда. Я слушала внимательно всё, что он им говорил, но так и не смогла понять его личных планов на будущее: собирается ли он покидать этот мир или нет, оставалось неясным. Или это зависит от меня? Не удивлюсь, если так и есть…

Мы с Тимой набросали на бумаге неаккуратный и кривой чертёж пантографа, установленного на специальные колёса для мобильности, чтобы доставить его в нужное место. Нам не хватало данных: оставалось неизвестно, на какую высоту придётся подниматься и будет ли под шахтой земля, ведь за несколько столетий там вполне могло образоваться озеро. Всё, что было известно Алерте, имело достаточно приблизительный характер, но для примерного чертежа было вполне сносно. Тем более, эти флакнорсы теперь могли обратиться с этим наброском к кому-нибудь, кто поумнее нас с Тимой, и кто живёт в каком-нибудь измерении умников-технарей.

Дело стало за малым — найти шахту, через которую флакнорсы из Альянса когда-то спустились под землю, а затем собрать спроектированную конструкцию. Всё это флакнорсы вполне могли сделать с помощью наёмников и своими собственными силами. С их золотом проблемы в создании необходимого механизма не было.

Я решила, что и так уже потеряно много времени, и не сыграет большой роли в моей жизни, если я задержусь в нулевом пространстве ещё на некоторое время, чтобы увидеть настоящий мир флакнорсов. Да и Лис, когда не было каких-то опасностей, вёл себя мирно: со мной не общался лишний раз и руками не трогал. Так что я вполне могла себе позволить насладиться путешествием в удивительно красочный мир странных наивных созданий. Вроде как, это не должно было кардинально изменить мои дальнейшие планы… Думая об этом, я ошибалась так сильно, как никогда прежде и никогда после.