Глава 9

Солнечные лучи медленно ползли по моей спине, обжигая оголённую кожу своими прикосновениями.

Проспала! — с ужасом подумала я, все ещё находясь между сном и реальностью.

Всем хорошо известно, что утреннее светило никогда не жалит своим жаром, а лишь нежно ласкает… выходит, Солнце уже успело подняться высоко на небосвод.

А это значит….

Я в страхе открыла глаза.

Какой сегодня день: что именно я проспала? Первую среду месяца, когда мы с Роумом ездим в город сдавать зеленщикам ароматные травы и специи из нашего огорода? Или последний четверг месяца — когда все постельное белье замачивается в щёлоке и долго кипятится на костре? Другие аристократы — из тех, что побогаче, давно использовали для стирки магические амулеты, но нам все ещё приходилось делать это по старинке…

Представив себе, как много я могла пропустить из — за собственной лени, я перевернулась на спину — и тотчас отметила ещё сразу две странности: я спала полностью без одежды. И в лесу.

Надо мной величественно шумели сосны, липы, и дубы; вдалеке раздавались всплески воды — словно напоминая о том, что рядом находится чистое нетронутое озеро; высоко на ветвях заливались веселыми трелями лесные птицы.

Солнечный день «бил» в лицо яркими красками, не прося — требуя радоваться новому сказочному дню.

В котором я оказалась замужем.

Вспомнив все события вчерашнего дня, я быстро подобралась, тут же, по шею закутавшись в тонкий, тёплый плед. Стыд — то такой — спала без одежды! Это ещё хорошо, что никто не видел…

— Доброе утро, — лишая меня всякой надежды сохранить хотя бы видимость благовоспитанности, произнёс низкий мужской голос. Надо мной, заслоняя собой Солнце, склонился мой супруг.

Всё та же огромная, массивная фигура в темном наряде, всё тот же прищуренный строгий взгляд черных мерцающих глаз. И всё так же по хищному раздувающийся нос.

Не знаю, как выглядела я-но вот МакГрегор совершенно не казался отдохнувшим за ночь. Даже наоборот — взгляд как будто стал только ещё строже и ещё жёстче.

Я хотела ответить… нет, правда, хотела поздороваться и пожелать доброго утра своему супругу так, как это и положено хорошей жене и вчерашней новобрачной…. но МакГрегор стоял слишком близко к постели, на которой мы спали вдвоем, а на мне, кроме тонкого пледа, не было больше никакой одежды.

Да и плед вряд ли можно считать частью женского гардероба.

А оттого я напряжённо молчала, не ожидая от супруга ничего хорошего.

Видимо уловив в моём взгляде нечто такое тревожное, Лиам присел на корточки и ласково мне улыбнулся.

Если бы не его желтые звериные зрачки, превратившие добрую улыбку в кровожадный оскал, я бы обязательно ему поверила.

— Не бойся меня, — хрипло попросил МакГрегор. осторожно прикасаясь к моим волосам… гладя своими жесткими ладонями мои плечи, руки, шею…

— Милена. ты моя законная жена, — медленно, стараясь не пугать. протянул оборотень. — Ни один горец не обидит свою суженую….

Рука скользнула чуть даже, отбирая у меня край пледа.

— …которую ждал вечность.

Мужская рука слегка приспустила плед, обнажая одно плечо — и (о, ужас), даже грудь.

Я, было, хотела дернуть плед обратно — чтобы запахнуться назад, но МакГрегор удержал меня от этого.

Его рука, чертя невидимые глазу узоры на моей коже, продвинулась дальше — к вершине груди.

Жесткая ладонь должна была царапать кожу, вызывая неприятные ощущения, но на самом деле это было даже…

…приятно.

Ужасно распущенно, недостойно воспитанной девицы, но — приятно.

Странно только, что сама вершина груди, несмотря на жаркий летний день. вдруг сморщилась — как обычно бывало лишь после купания в холодной воде.

МакГрегор отчего — то довольно ухнул — и я, подняв на него растерянный взгляд. замерла, поражённая тем торжеством, что читалось сейчас в его взгляде.

Взгляд оборотня горел, его рука по хозяйски трогала моё тело, а я… я словно онемела, борясь между брачным долгом (жена обязана подчиняться мужу) и тем воспитанием, которое я получила в замке графини (хороший муж приходит в спальню жены ночью и никогда не остаётся там до утра).

— Пожалуйста…. не надо. — прошептала я, наконец, справившись со своим смущением.

Рука МакГрегора замерла, оставшись лежать на моей груди.

— Милена. — прохрипел оборотень. — Мы женаты.

— Сейчас день, — возразила я, припоминая все уроки леди Джейн. Если они были хороши для девиц, то должны были быть так же хороши и для их мужей, не так ли?

— Мы обвенчаны по вашему обычаю

— Мужья уважают своих жен, — упрямо возразила я.

— Даже не могу себе представить насколько, если даже это невинное касание запрещено, — фыркнул МакГрегор, но руку всё же убрал.

Я быстро запахнула на себе плед.

Желтые глаза, — которые так и не стали человеческими — внимательно и строго смотрели прямо на меня.

— Собирайся, скоро выезжаем, — произнёс супруг, вытягивая перед собой руку…. и из тьмы, окутавшей его ладонь, появился поднос с завтраком.

Кружка взвара и большой ломоть хлеба с сыром.

— А… вы. ты? — спросила я, когда стало понятно, что еды на подносе ровно на одного человека.

Поставив завтрак на мех, заменявшийся нам постель, супруг уселся рядом, внимательно наблюдая за мной.

— Приятно ощущать заботу своей супруги, — опустив голову на бок, с усмешкой произнёс оборотень. — Но я уже позавтракал.

— Ааа… — коротко кивнула я.

— Ешь, — приказал МакГрегор, заставляя меня нервничать под его взглядом его звериных глаз.

Я медленно ела, следя только за тем, чтобы плед не спадал с моих плеч.

— Взвар, — скомандовал оборотень, заметивший, что я не спешу брать в руки кружку.

А как её, скажите, было взять, если в одной руке находился хлеб с сыром, а другой приходилось придерживать плед.

Смерив меня долгим взглядом все ещё звериных светящихся глаз, МакГрегор сам поднёс кружку с взваром к моим губам — давая мне сделать глоток.

И, казалось бы, ничего неприличного в этом не было — я сама иной раз подносила питьё хворым пациентам Арвелы…

Только вот мне не было никакой необходимости принимать помощь.

И всё же, мужчина — то есть законный мой супруг — то и депо подносил кружку к моему рту, настаивая на том, чтобы я отпила немного взвара…

Я с ужасом наблюдала за тем, как всё ярче загораются его глаза, в тот же самым момент остро чувствуя, как в груди рождается что — то непонятное и даже странное…

И это пугало меня ещё больше, чем находящийся рядом оборотень.

От греха подальше, я поспешила поскорее закончить с завтраком — и посильнее вцепиться в тонкий плед.

МакГрегор на это только усмехнулся, с помощью магии убрав поднос с мехового ложа.

— Твоя одежда, — не отрывая от меня взгляда, произнёс супруг.

Возникшие из его руки всполохи тьмы оставили на меховой постели мой новый наряд — то самое платье, которое было на мне вчера. Правда, явно вычищенное с помощью магии.

Подняв несмелый взгляд на оборотня, я почти шёпотом спросила:

— А можно мне пойти к озеру… умыться?

Я, конечно, немного слукавила. Нет, умыться бы мне перед дорогой не мешало, как и привести в порядок свою нечесаную гриву. только сбежать с поляны я хотела вовсе не из — за этого.

Просто не могла себе представить, как можно одеваться прямо здесь — в присутствии оборотня.

МакГрегор что — то долго разглядывал в моём лице.

— Только недолго, — наконец, разрешил он, и я лишь после этого шумно, с облегчением, выдохнула.

Потуже завязав на себе плед, я подхватила платье и практически побежала в сторону озера, радуясь тому, какой хороший муж мне достался.

И не болит ничего после брачной ночи, и завтраком накормили…

Поддавшись внезапному порыву, я быстро вернулась назад, и, поднявшись на цыпочки, молниеносно поцеловала оборотня куда — то в скулу… хотела- то, конечно, в щеку, но… в общем, куда дотянулась.

— Спасибо, — пробормотала я, решив «идти до конца». — Спасибо Вам.

— Тебе, — поправил меня оборотень. тут же крепко схватив меня в свои объятия. — Повтори, Милена.

— Тебе, — кивнула я с улыбкой.

Звериный взгляд МакГрегора стал как будто немного мягче.

— За что ты благодаришь меня, девочка?

— За завтрак, — принялась я перечислять. — За заботу. За брачную ночь.

— За что? — рыкнул оборотень, и глаза его моментально заволокла тьма.

Вырвавшись из кольца его рук и прижимая к себе платье, я попятилась назад, скороговоркой пытаясь объяснить то, почему я знаю чуть больше, чем положено благородным девицам.

— Я никогда не спала ни с одним мужчиной — честное слово! — заверещала я, отстаивая свою невиновность. — Просто иногда помогала Арвеле с травами — нуи бывало, что слышала, как жаловались женщины.

Вроде бы успокоившись, оборотень приподнял бровь.

— Жаловались?

— Ну… тело у них болело.

— А у тебя, значит, не болит? — почему — то вдруг весело поинтересовался МакГрегор. Даже глаза вновь стали нормальными, человеческими.

— Нет, — покачала я головой. — Не болит. Вы аккуратно спали.

МакГрегор хмыкнул так, как будто едва сдерживал смех.

— Что ж, раз мы всё выяснили… Может быть, тебе стоит поторопиться? Мы скоро выезжаем.

Мы? Я ничего не сказала вслух — просто посмотрела в округ: на поляне, кроме нас, никого не было.

— Милена, воины, конечно же, не могли ночевать рядом с нами, — укоризненно заметил МакГрегор. — Но они рядом. Так что если ты не поторопишься…

Лиам не договорил, но я и так поняла, что он имел в виду.

— Конечно, конечно, — кивнула я, и помчалась в сторону озера, с трудом удерживая на себе плед.

Я так спешила, так старалась привести себя в порядок, что пропустила очень любопытный разговор между оборотнями.

Оставшись один, МакГрегор внимательно смотрел в ту сторону, куда убежала его суженая, и пытался понять, не ослышался ли он.

Пусть ни тьма, ни острый слух оборотней никогда прежде не подводили МакГрегора. Но… ведь его молодая женушка не могла на самом деле сказать то, что он услышал. Или могла?

Задумавшись о том, в каких условиях росла его суженая, Лиам лишь сдержанно кивнул возникшему на поляне другу.