Глава 6

Сердце пронзила резкая боль при мысли о Корделии. Я не вынесу мысли о том, что ее может не быть. Мы с ней жили душа в душу, она стала для меня настоящей семьей. Мы никогда не показывали свои чувства, но та забота и теплота, которую давала почувствовать она, заменяла мне все. Наш четырехкомнатный дом всегда был уютным и стильным, только благодаря ей.

Воздух сгустился, и я перестала пытаться быть сильной. Слезы заполнили глаза и вырвались наружу.

— «Умоляю, сохрани ее!» — неустанно просила я.

Мое сердце разбилось на крошечные, невосстановимые кусочки. Из палаты наконец вышла врач в белом халате, снимая маску. Когда она сжимает мою руку, я ощущаю, как в горле образуется ком.

— К сожалению, мисс Кларк, состояние вашей бабушки ухудшилось.

Мне приходится дважды сглотнуть перед тем, как ответить ей:

— Ухудшилось?

Она кивает головой:

— Вам Корделия ничего не говорила?

— О чем вы? — надломленным голосом произношу я.

— Конечно же, она ничего не рассказала, — врач сильнее сжимает мою руку, как будто бы чувствует, что я упаду. — У нее рак.

— Рак, — я с шоком посмотрела на доктора. Сердце больно заколотилось у меня в груди. Я подавилась рыданием, когда доктор начала рассказывать, что Корделия знала о своей болезни уже давно и боролась ним. Оказывается до моего приезда она перенесла операцию, а после прошла химиотерапию. Болезнь начала было отступать, но через несколько месяцев рак снова продолжил отравлять ее.

— Мы можем попытаться ей помочь, но… — долгое молчание.

— Продолжайте, пожалуйста — хрипло просила я.

— Для операции нужны деньги. У нас есть фонд, который помогает семьям, конечно же, мы отправим заявку, чтобы вам помогли в финансовом плане. Но это может затянутся на месяцы, а вашей бабушке нужна операция сейчас, пока болезнь не прогрессировала.

Мои легкие сжались.

— С ней ведь ничего не случится?

— Трудно ответить на этот вопрос, мисс Кларк. Первая операция ей не помогла, остается молиться, чтобы вторая операция хоть как-то облегчила ее состояние.

Я закрываю рот рукой, но я не могу подавить всхлип. Не в силах сдерживаться, чувствую как слезы текут по щекам.

***

Проснулась от движении Корделии. Я сидела с ней всю ночь, ожидая, как она очнется. Не отходила от нее ни на шаг. Доктор предупредила меня, что могут пройти часы, перед тем, как она проснется. Замечаю, как медленно ее веки приподнимаются.

— Что случилось? — слабо выговаривает она.

— В больнице, — говорю я, и сажусь на край койки.

Она смотрит на меня стеклянными ото сна глазами, Корделия все еще не могла прийти в себя. Брови Корделии хмурятся:

— Ты уже знаешь?

Я заметила, как она отвела взгляд в сторону, чтобы не встречаться со мной глазами.

— Почему ты не рассказала мне? — спрашиваю я, безуспешно пытаясь скрыть свои эмоции.

— Как ты это представляешь? — тихо говорит она. — «Знаешь, Кайя, я больна неизлечимой болезнью?»

— Неужели ты думала, что я брошу тебя? — говорю я, протягиваясь к ее руке. — Мы сможем победить эту болезнь. Вместе!

— Как? На какие деньги, Кайя? — Корделия смотрит на меня, и я улавливаю в ее словах нотки грусти. — Уже долгое время сражаюсь с этой болезнью, но все без толку. Последние деньги были потрачены на неудачную операцию. Болезнь не лечится, Кайя. Хотела последние дни прожить в спокойствии… с тобой… — добавляет Корделия, полным муки голосом.

Когда до меня доходит смысл ее слов, слезы начинают щипать глаза, но сейчас мне нужно быть сильной для нее.

— Говори что хочешь, но мы победим! — подбодрила ее я. — Никому и никогда, слышишь, бабушка? Я не дам тебя в обиду.

После моих слов слезы текут по щекам Корделии, не в силах сдерживаться, плачу вместе с ней, Корделия открывает мне свои объятия. Переполненная эмоциями, я обнимаю ее.

— Теперь пришла моя очередь о тебе позаботиться. — Бабушка поднимает взгляд. Ее глаза опухли и слезы стекают по ее щекам. — Не переживай ни о чем, я все решу, обещаю.

— Прости меня, — медленно выговаривает она. — Прости за то, что не рассказала тебе правду сразу.

— Нет, не надо, — пытаюсь успокоить ее. — Все в порядке. Мы справимся!

Наш разговор прерывает стук в дверь, в палату входит медсестра, она обходит кровать и забирает капельницу:

— К вам зайдет доктор на осмотр, — медсестра переводит свой взгляд на меня. — Вам пора освободить палату.

Я киваю. Корделия смотрит на меня и вздыхает.

— Ты ночью, наверно, не спала. Отправляйся домой, отдохни, прими душ, — мягко говорит она.

— Вечером буду с тобой, хорошо?

Корделия мягко улыбается и соглашается.

***

Стою под холодным душем, и перед тем, как включить душ на полную громкость, поставила песни группы One Direction. Не закрывая воду и, не вытираясь, убавляю звук. Наконец-то закончив с душем, беру маленькое полотенце и вытираю волосы. Быстро замотавшись в полотенце, беру телефон. Нахожу входящее сообщение от Хиро, которое он отправил мне вчера. На дисплее высвечивается неизвестный номер. Для операции нам нужны деньги, и я знаю, кто мне может их дать. Конечно, не за бесплатно, а за работу, которую буду выполнять. Знаю, я совершаю ошибку связавшись с ним снова, но у меня нет выбора, для себя уже все решила. Целый день не могу решиться отправить или позвонить по тому номеру. Мне нужно связаться с ним, найти его. С соткой в руках, сажусь на крышку унитаза.

Дрожащими руками, печатаю сообщение: «Нужно встретиться. Срочно. На том же месте, что и вчера.»

Еще минут пять не могу нажать на «отправить», но все же осмеливаюсь. Кладу сотку на край полки, где лежат чистые полотенца. Подхожу к зеркалу и вытираю его полотенцем. В зеркале отражается лицо не той Кайи, которая была неделю назад. Мое лицо осунулось, под глазами видны мешки, которые раньше были лишь после безбашенной пьянки. Но сейчас я даже не пила, но мое лицо исхудало, как будто после болезни.

— Что ж, так даже лучше, Кайя. Соберем нужную сумму денег и больше никогда не сойдемся с этим Хиро.

Когда моя сотка завибрировала от сообщения, меня передернуло от страха. На дисплее высветилось сообщение: «Приезжай на Паркет стрит, 20. 1201 апартамент.»

«Все ради Корделии», — прокручиваю эти слова всякий раз, когда мне становится страшно, а особенно сейчас.

***

Дорога на автобусе до другой части города занимает долго, Паркет-стрит, находится далеко, но это ничто по сравнению с Роут-стрит. Здание было огромным и шикарным до такой степени, что даже вход оградили бархатной веревкой; доступ внутрь регулировал высокий мужчина в черном пальто. При виде меня он спросил мое имя, а после дал мне войти. Широкий холл, вместе с консьержем и ресепшионистом, казалось, что я нахожусь не в жилом доме, а в отеле пятизвездочном. Поднялась вверх на лифте, дошла до конца коридора и отыскала нужный апартамент 1201, вежливо постучала в дверь. Открылась входная дверь, и в дверном проеме, в лунном свете, стоял дьявол собственной персоной. Его волосы спадали небрежно на лоб, он был обут в кроссовки, и одет в длинные спортивные шорты и висящую черную футболку. Он пронзил меня откровенным взглядом. Не опуская голову и выпрямив спину, я повернулась лицом к нему.

— Я уж думал ты не придешь, — низким голосом произнес он.

Его темно-каштановые волосы были блестящими, а холодный темно-голубой взгляд почти заморозил меня. Я просто смотрю на него, не находя слов, он был красив, даже в таком «домашнем состоянии». Сердце мое застучало так громко, что его звук закрыл собой его голос.

— Так и будешь так стоять? Сама назначила встречу и…

Я не дала ему закончить и произнесла:

— Нужно поговорить.

Когда я вхожу в его апартаменты он прислоняется к стене, складывает руки на груди и задумчиво смотрит на меня:

— Очень интересно, насчет повода такой встречи.

— Не волнуйся тебе понравится.

Хиро приглушенно фыркнул.

Мы прошли в гостиную, помещение было пропитано запахом сигаретного дыма и чего-то кислого, но тем не менее квартира была обставлена со вкусом и ничего лишнего. Огромный телевизор с шириной в наш обеденный стол, кожаный диван и журнальный столик, на другом конце комнаты расположился мраморный камин, он прекрасно сочетался на фоне с другими предметами. Квартира полностью белоснежная, вот только хозяин не такой чистый как хотелось бы. На минуту меня поразило огромное окно, с панорамным видом на Атланту. Пока тот ходил из угла в угол, я разглядывала каждый угол, словно маленький и любопытный ребенок. Хиро отошел к бару и налил себе виски, он предложил мне тоже, но я вежливо отказалась не решаясь его злить. Хиро уселся на кожаное кресло и уставился на меня:

— Я хочу заключить с тобой сделку, — бросила я.

Его лицо на минуту изменилось на удивление, но он быстро взял себя в руки.

— И?

Холодный взгляд и низкий, бесчувственный голос усложнял все дело.

— Мне нужны деньги. Я готова выполнять твою работу: привозить или отвозить товар. Если ты будешь мне платить.

Его взгляд сфокусирован на мне, на лице нет никаких эмоции. Между нами начинает расти напряжение.

— Ты ничего не ответишь?

Он отпивает свой виски:

— Ты думаешь быть дилером легко?

— Мне плевать, — я стараюсь быть как можно холоднее и отстраненней.

— А мне нет! — восклицает он. — Потому что если тебе будет плевать, ты угробишь мой бизнес, который я строил на протяжении десяти лет. Я не дам какой-то девке его угробить.

— Так ты будешь со мной сотрудничать? — настаиваю я.

— Зачем это тебе? — кажется, вся ситуация его развлекало. — Вроде вчера ты была настроена на то, что мы с тобой не сойдемся. Уверяла, что я тебя отправил как свинью на убойню… Что изменилось?!

— Ничего, ничего не изменилось. Просто мне нужны деньги. Так я в деле?

Хиро встал со своего места и обошел журнальный столик. Он уже совсем близко, опасно приблизился ко мне, я резко умолкаю.

— Из ста процентов тридцать будут твои, — вдруг выговаривает он.

— Сорок, — ясно и отчетливо выговариваю я.