— Атрибуты? — тихо повторила Эльза, и ее лицо засияло. — Мне знакомо это слово. Об этом точно говорила Тимея Торрел. Теперь я вспомнила. Это было во время званого обеда много лет назад. В гостях был сенатор со своей женой. Тимея Торрел и этот сенатор уединились на террасе, чтобы поговорить. Я подавала кофе и слышала, как она предлагала ему деньги. Много денег.

— Что он должен был сделать взамен? — хриплым голосом спросила я.

— Он должен был рассказать ей об атрибутах власти и о том, где их найти.

— И он знал?

— Да, — кивнула Эльза. — Он хвастался, что наткнулся на каталог выставки в архиве, в котором старый чудак, как он его назвал, забыл написанную от руки заметку, в которой прочитал, что атрибуты обладают особенными силами. Он пошёл к этому старику и проник в его разум. Так он узнал, что это за силы.

— Это интересно, — задумчиво сказала я. — Значит Тимея Торрел знает, какой силой обладает Звезда Комо.

— Да, она, наверняка, знает. Учитывая то, какими оба были довольными, когда прощались, эта сделка определённо состоялась.

— Недавно я выяснила, что мой дедушка забрал Звезду Комо из тайника семьи. Он единственный, кто знает, где она. Моего дедушку звали Эдгаром фон Некельсхайм. Тебе что-нибудь говорит это имя? — я напряжённо посмотрела на Эльзу.

Она наклонила голову, размышляя над моими словами.

Я быстро взглянула на Грегора Кёниг, который слушал наш разговор округлив глаза и с явным удивлением.

Внезапно Эльза вздрогнула.

— Я помню это имя, — радостно выпалила она. — Тимею навещал кое-кто из палаты сенаторов. Это бы пожилой господин, имя которого я больше не помню. Но я знаю, что он рассказал Тимеи о том, как Эдгар фон Некельсхайм искал в те времена гнома, который хорошо может обрабатывать металлы и делать из них могущественные изделия и молчать об этом.

— И что это значит? — нетерпеливо спросила я.

Грегор Кёниг прочистил горло.

— Это значит, что он мог придать Звезде Комо новую форму, которая отличается от записей каталога палаты сенаторов. Тогда больше никто никогда не сможет найти бриллиант. Способный кузнец гномов мог бы даже изменить его так, что скрыл бы его настоящие магические силы.

Я нетерпеливо посмотрела на Эльзу.

— Что было потом?

— Тот человек назвал ей имя гнома, и насколько я её знаю, она, наверняка, отправилась к нему и допросила, — сообщила, кивая Эльза.

— Значит Тимея Торрле действительно может знать, как Звезда Комо выглядит сегодня? — подытожила я наш разговор.

— Да, может, — согласилась Эльза.

— Если повезёт, это даст нам ключ к разгадке, — задумчиво промолвила я, размышляя над вариантами действий. Вскоре я уже приняла решение. Был лишь один путь — прямой.

— Возможно и даст, — ответил Грегор Кёниг. — Но Тимея Торрел в Хаебраме. Она даже не знает, что Адам находится в руках гномов.

Я кивнула.

— Но если бы знала, то сделала бы всё, что в её силах, чтобы спасти Адама. И она, наверняка, скажет, где Звезда Комо, если знает это.

— И что это значит? — в замешательстве спросил ГрегорКёниг.

Я переводила взгляд то на него, то на Эльзу, туда-сюда.

— Это значит, что мне придётся вломиться в Хаебрам.

— Повтори? — задохнулся ГрегорКёниг. — Ты же не серьёзно!

— Вполне серьёзно, — решительно сказала я. — Именно так я и сделаю. Я освобожу брата, сестру и моих друзей, а также мать Адама. И таким образом убью двух зайцев одним выстрелом.

— Если это сработает, — возразил Грегор Кёниг. — Что крайне маловероятно. Хаебрам — тюрьма строгого режима, — на лице Грегора Кёниг была чистая паника.

На моих губах заиграла лёгкая улыбка. Я внезапно полностью успокоилась и расслабилась. Я ясно видела перед глазами решение моих проблем.

— Мне больше нечего терять, кроме своей жизни, — с горечью заметила я. — А, чтобы спасти жизнь Адама, никакая цена не велика. Так всегда было, и уже не изменится. У меня хорошее предчувствие, а я уже всегда могла положиться на свои чувства.

Новые планы

— Какие у тебя опять сумасшедшие идеи, — заметил Рамон, глядя на меня с одобрением. — Я в любом случае помогу. Если есть хоть малейший шанс, что это спасёт Адама, то я в деле. Я уже много раз слышал, что кто-то хочет сбежать из тюрьмы, но то, что кто-то хочет попасть в неё — это впервые.

Дульса посмотрела на Рамона с явным неудовольствием. Он встал с дивана и прошёл к окну. Его кожаные штаны и куртка тихо зашуршали. Из номера люкс, в котором я провела ночь, был прекрасный вид на внутренний двор замка, но у меня не было времени наслаждаться им. Навестив ГрегораКёниг и Эльзу и возвращаясь в Тенненбоде, я попросила Торина прийти ко мне утром, потому что хотела задать ему несколько вопросов по поводу моей затеи.

После этого я упала в кровать и проспала двенадцать часов подряд, пока в дверь не постучали. В комнату в полном обмундировании вошёл Торин, но он был не один, а привёл с собой Ширли, Дульсу и Рамона.

— Крайней срок истекает через несколько дней, — мрачно промолвила я. — Бальтазар оказывает на меня давление, также, как и гномы. Я не могу отдать Звезду Комо обоим, прежде всего, потому что у меня её ещё нет. Если ваша мать знает, где или как был спрятан бриллиант или какая у него сила, тогда у меня, наконец, появится полезная наводка. Я не могу игнорировать свидетельство Эльзы, потому что сейчас оно единственное, что у меня есть.

— Я уже понял, — улыбнулся Рамон. — Что тебе нужно? План горизонтальной проекции? План застройки? Смена караула?

— Стоп! — вмешался Торин, который до сих пор слушал, прислонившись к стене и сжав губы, как я рассказываю о встрече с Эльзой и идеи, на которую она меня вдохновила. — Прежде чем кто-то начнёт говорить о деталях, давайте поговорим о том, есть ли какие другие альтернативы этому абсолютно безумному плану.

— Это хороший план, — согласился со мной Рамон. — Хоть хаебрам хорошо и защищён от побега заключённых, но стоит выяснить, также ли он хорошо защищён от взлома.

Ширли почистила горло.

— На самом деле, даже очень плохо, — сообщила она, осторожно глядя на Торина.

Я с удивлением заметила этот взгляд, также как с удивлением поняла, что они снова стали ближе друг к другу. Напряжение между ними было едва заметно. За те недели, когда Бальтазар захватил в стране власть, а жуткое творение Зары фон Некельсхайм удерживало меня в зелёном доме, многое изменилось. Случились не только бедствия, но обстоятельства заставили моих друзей сплотиться.

— Как ты только можешь поддерживать её с такой идеей? — укоризненно спросил Торин, а я прямо-таки обрадовалась тону, который он выбрал. Звучало так, будто они ругались как пара, а это был огромный прогресс по сравнению с ледниковым периодом, который преобладал между ними до сих пор.

— Просто я считаю это хорошей идеей, — пожала плечами Ширли. — Мне кажется логичным, что ваша мать знает о таких вещах. Она потомок королевской семьи, а её детство ещё проходило под влиянием этих старых правил и законов. Может её родители были с ней более откровенны и рассказали, что они знают об атрибутах власти. То, что она лгала вам — это очевидно. Чёрта с два, она ничего не знала об атрибутах. Она сама носила один на шеи.

Торин смотрел на Ширли с трудно поддающимся определению выражением лица, и я поняла, что это самый длинный разговор, состоявшейся между ними за последний год. Я действительно многое пропустила.

— Ширли, — произнёс Торин теперь более мягче и подошёл к ней. — Ты права. Она врала нам. Она пыталась манипулировать нами. Хотя всегда утверждала, что делает всё это, чтобы защитить нас. Но в конечном итоге всегда заботилась лишь о том, чтобы честь, могущество и богатство семьи сохранились, и чтобы ничего не менялось. В конце у меня даже было такое чувство, что она добровольно позволила себя арестовать, потому что в любом случае не хотела вести жизнь в нищете и позоре. И проблема именно в этой лжи и утаивании правды. Я не могу позволить, чтобы мы рисковали жизнью, а потом выяснили, что всё было напрасно, потому что моя мать продолжит лгать. Кто сказал, что она будет честной и поможет нам? — Торин переводил взгляд то на Ширли, то на меня.

— Ты не думаешь, что она возьмёт себя в руки, когда узнает, что от этого зависти жизнь Адама? — спросила я.

— Ну, я, например, верю, что так будет, — сказала Ширли. — Когда она узнает, что сможет спасти его жизнь, она примет верное решение.

— Ради Адама она это сделает, — согласился Рамон.

Лицо Торина помрачнело, и он ещё сильнее сжал губы. Он угрюмо по очереди посмотрел на каждого из нас. И как раз, когда собрался выразить протест против нашего единодушного мнения, в дверь постучали.

Я вздрогнула.

Кто это? Торин немедленно отреагировал и бесшумно поспешил к двери, в то время как Рамон встал рядом со мной и вытащил кинжал из раниума.

— Морлемы сюда проникнуть не смогут, — тихо прошептала я, а Торин опустил руку на дверную ручку.

— Сейчас в Объединённом Магическом Союзе всё быстро меняется, — сказал Рамон. — Тебе больше не стоит полагаться на что-либо. Стоит профессору Эспендорм пасть жертвой очередного случайного убийства, и двери в Тенненбоде будут снова открыты для всех Морлемов.

Я испуганно посмотрела на Рамона. Он был прав. Смогу ли я когда-либо снова чувствовать себя в безопасности? Сейчас мне казалось, что я уже целую вечность нахожусь в бегах.

— Кто там? — спросил Торин и прислушался, стоя у двери.

— Это я, Торин, — ответил с другой стороны раздражённый голос. — Ты немного перебарщиваешь. Я же сказал, что приду.

— Леннокс? — удивленно спросил Торин и открыл дверь.

— Ну а кто еще? — ответил Леннокс и прошел мимо Торина в комнату. За ним с напряженными лицами вошли Лиана и Лоренц.

Когда я увидела друзей, мое напряжение немного спало. Я крепко обняла Лоренца.

— Мне очень жаль, что все так вышло с Этьенном, — тихо заметила я. — Но я рада, что хотя бы тебе удалось спастись, даже не верится, что мы наконец-то увиделись.