По всему чувствуется, что эту статью готовили люди, в течение ряда лет специализировавшиеся на анализе процессов и явлений, происходивших в Красной Армии. Заметно, что личностные характеристики видных военных деятелей РККА являются достаточно устоявшимися. Общее впечатление от чтения статьи тягостное: невысоко же оценивали в Берлине вооруженные силы СССР, военный, научный и творческий потенциал их полководцев.

Чего только стоит: первый заместитель наркома маршал Александр Егоров – бесцветная личность!.. Начальник Генерального штаба командарм Борис Шапошников – посредственность!.. И это о военачальнике, написавшем капитальный многотомный труд «Мозг армии», во многих положениях не потерявший своей актуальности и в современный период строительства вооруженных сил, высоко оцененный ведущими специалистами Европы и Америки. Ошибаются авторы и в отношении нового начальника ПУРККА Петра Смирнова. В немилость он непременно попадет, но будет это гораздо позже, как мы уже знаем. – в середине 1938 года, а пока что Петр Александрович у вождя народов в явном фаворе, получая очередные воинский звания и новые должности. Какая же тут немилость!..

А вот насчет скоропалительности назначения новых командующих войсками военных округов – здесь немецкие специалисты совершенно правы. Некоторые факты на этот счет уже были приведены (назначение П.Е. Дыбенко сначала в Сибирский, а затем в Ленинградский военные округа). О какой устойчивой боевой и политической подготовке в войсках недавно созданного (в середине 1935 года) Уральского военного округа можно было говорить, если его командующие менялись в 1937 году через два-три месяца после своего назначения. Так, пришедший на смену комкору И.И. Гарькавому, арестованному, как мы упоминали, в марте 1937 года, комкор Б.С. Горбачев «продержался» всего лишь два месяца – в начале мая он уже сидел в Свердловской тюрьме, где майор госбезопасности А.Р. Стромин усердно выколачивал из него признание о его участии в военном заговоре.

На освободившееся после ареста Б.С. Горбачева место прибыл из СибВО комкор Я.П. Гайлит, который покомандовал на месяц больше своего предшественника – в середине августа он также был арестован. Эта совершенно немыслимая для нормальной обстановки череда арестов и увольнений командования УрВО несколько остановилась после назначения в августе 1937 года командующим комдива Г.П. Софронова, успевшего до этого побыть всего лишь два месяца в должности командира 17-го стрелкового корпуса.

Примерно такую же ситуацию во второй половине 1937 года можно было наблюдать и в Среднеазиатском. Закавказском. Харьковском. Северо-Кавказском, Забайкальском военных, округах, где за полгода сменилось по 3–4 командующих, члена Военного совета и начальника штаба. Покажем это на примере САВО: им до 5 июня командовал комкор М.Д. Великанов, с 5 июня – комкор И.К. Грязнов, с 11 августа – комкор А.Д. Локтионов, с 28 ноября – комкор Л.Г. Петровский, с 25 февраля 1938 года – комкор И.Р. Апанасенко. Несколько слов о Леониде Петровском: будучи командиром 1 й Московской Пролетарской стрелковой дивизии, он в середине мая 1937 года получает под свое начало 5 й стрелковый корпус в Белоруссии, а в конце ноября того же года – Среднеазиатский военный округ с одновременным присвоением очередного звания «комкор». Такой же стремительный взлет у начальника штаба ОКДВА комдива В.К. Васенцовича: он в июле 1937 года, после непродолжительного пребывания в должности командира 40 й стрелковой дивизии, назначается командовать 18 м стрелковым корпусом, а еще через месяц получает новый пост – начальника штаба ОКДВА. Сходная картина наблюдалась в те месяцы и в Киевском военном округе.

Волна обвальных арестов среди высшего комначсостава РККА еще в ходе следствия по делу Тухачевского и особенно после осуждения и расстреле «восьмерки» очень сильно задела в первую очередь именно названные выше основные категории командно-политического состава округов. Вот только несколько фактов: за три месяца (июнь-август 1937 года), прошедшие после суда над Тухачевским, были освобождены от занимаемой должности, уволены из РККА и арестованы (такая последовательность действий со стороны наркомата обороны и органов НКВД применялась наиболее часто, хотя на практике не единичными были случаи иного расклада по времени – сначала арест, а затем уже увольнение. Притом нередко в случае последнего варианта в приказе наркома применялась формулировка «уволить вовсе из рядов РККА», что следовало понимать как безвозвратно, без всякой надежды на возвращение обратно)[221] :

Командующие войсками округов: командарм 2-го ранга И.Н. Дубовой (ХВО) – арестован 20 августа; командарм 2-го ранга Н.Д. Каширин (бывш. комвойсками СКВО) – арестован 20 августа; комкор Я.П. Гайлит (УрВО) – уволен 11 августа, арестован 15 августа; комкор И.К. Грязнов (САВО) – уволен 11 августа, арестован 15 августа.

Заместители командующих: комкор И.С. Кутяков (ПриВО) – арестован 15 мая, уволен 31 мая; комкор М.В. Сангурский (СВДВА) – уволен 31 мая, арестован 1 июня, комкор М.Я. Германович (ЛВО) – уволен 31 мая, арестован 7 августа; комкор Д.С. Фесенко (КВО) – уволен 14 июля, арестован 18 июля.

Члены Военных советов: армейский комиссар 2-го ранга М.П. Амелин (КВО) – арестован 19 июня, уволен 29 июня; армейский комиссар 2-го ранга С.Н. Кожевников (бывш. начальник политуправления ХВО) – уволен 9 июля, арестован 7 сентября; армейский комиссар 2-го ранга Б.М. Иппо (САВО) – уволен 13 июля, арестован 30 июля; армейский комиссар 2-го ранга Г.И. Векличев (СКВО) – уволен 7 июня, арестован в тот же день; армейский комиссар 2-го ранга Г.И. Гугин (ЧФ) – арестован 30 августа; корпусной комиссар В.Н. Шестаков (ЗабВО) – уволен 7 июля, арестован в тот же день.

Начальники штабов: комлив А.Ф. Балакирев (Приморская группа войск ОКДВА) – арестован 11 июня, уволен 27 июня; комдив Б.И. Бобров (БВО) – уволен 31 мая; комдив П.Л. Соколов-Соколовский (ХВО) – уволен 23 июня, арестован 30 июня; комдив Я.Г. Рубинов (ЗабВО) – арестован 3 июля, уволен 5 июля; комбриг Н.И. Подчуфаров (КВО) – уволен 22 июля.

В публикациях на тему о «заговоре в Красной Армии» много внимания уделяется личности президента Чехословакии Эдуарда Бенеша и его «вклада» в разоблачение «главного заговорщика» – маршала Тухачевского. Приводимая ниже выдержка из беседы с Бенешем советского посла в Праге С.С. Александровского, состоявшейся 4 июля 1937 года, показывает, что в странах ближнего зарубежья с большим вниманием следили за развитием событий в Советском Союзе, делая из этого соответствующие прогнозы о путях дальнейшего продвижения отношений между своей страной и СССР с известной поправкой на особенности сталинского режима.

«Бенеш… все время говорил сам почти исключительно на тему о внутренних процессах, происходящих в СССР. Он начал разговор вопросом, что я думаю о значении процесса над Тухачевским и компанией, но после нескольких довольно общих фраз с моей стороны прервал заявлением, что он хочет обстоятельно изложить мне свое понимание для того, чтобы мне было ясно, какими мотивами он руководится в своей политике по отношению к СССР.

В качестве первой предпосылки ко всему дальнейшему разговору, Бенеш выставил утверждение, что так называемые события в СССР ничуть его не удивили и совершенно не испугали, ибо он давно их ожидал. Он почти не сомневался и в том, что победителем окажется «режим Сталина»…. Он приветствует эту победу и расценивает ее как укрепление мощи СССР…»

Далее Бенеш заявил, что он мыслит себе опору именно на СССР сталинского типа, а не на демократическую Россию, как в этом его подозревали в Москве. И что он, начиная с 1932 года, внимательно следит за решительной схваткой между сталинской линией и линией «радикальных революционеров», а посему для него не явились неожиданностью последние московские процессы, включая и процесс Тухачевского. Президент Чехословакии особо подчеркнул, что, по его убеждению, в этих процессах, особенно в процессе Тухачевского, дело шло вовсе не о шпионах и диверсиях, а о прямой и ясной заговорщической деятельности с целью ниспровержения существующего строя. Он убежден, что Тухачевский. Якир и Путна (Бенеш почему-то все время называл только этих трех военачальников) не являлись шпионами, но что они являлись заговорщиками, он в том не сомневался.