— Что это было?! Ты ещё и напилась! О чём ты вообще думала?! Юля, что ты себе позволяешь?! Как ты себя ведёшь?! Уже успела с барменом спутаться?! — Ден просто был в ярости, он ходил и возмущённо орал.

— Хватит на меня кричать! — Юля в который раз попыталась пресечь его возмущение, но он проигнорировал, продолжая сыпать упреками.

Юля сидела на кровати, поджав колени, и пыталась его утихомирить:

— Денис, успокойся, пожалуйста!

Она ждала, когда Ден выпустит пар, и тогда можно будет нормально поговорить. Минут через десять он, действительно, успокоился, остановился, сел рядом с Юлей, которая на него даже смотреть не хотела после всех этих криков, и опустила голову, уткнувшись в колени. Ден, видимо, понял, что перегнул палку своим возмущением.

— Юля, что там произошло в баре? — спросил он уже более спокойно.

Но девушка молчала, ей не хотелось ни оправдываться, ни что-то объяснять, ни просить прощения, даже разговаривать с Деном не хотелось от обиды за его ор. Действие кофе закончилось, ещё алкоголь добавил слабости. Юля вдруг почувствовала, как сильно её клонит в сон,

— Ты закончил орать? — сердито посмотрела на него Юля. — Тогда я спать.

Она легла на кровать, не раздеваясь, и отвернулась к стене.

— Юля, нам через час уже выходить, мы же собирались в Карловы Вары. В автобусе поспишь, нам ехать два часа, — напомнил Ден.

— Нет, я и сейчас посплю, если позволишь, — лишь буркнула Юля.

Но через час Ден так и не смог её поднять, она ворчала, накрывалась одеялом с головой и тут же засыпала. Денис в итоге сдался, и тоже лёг спать.

[1] Mluvíte česky?(чеш.) — Вы говорите по чешски?

56

Пётр чувствовал, что всё поменялось после произошедшего, но больше всего изменился он сам. Появилась тяга к рефлексии, иногда он так задумывался, что терялся в реальности, погружаясь в себя.

Из-за следствия на работе ему влепили выговор, было неприятно, но хорошо, хоть не уволили. После выговора, временного отстранения, бумажной волокиты важность работы для него снизилась, что добавило новую тему для размышлений.

В какой-то момент ему даже стало казаться, что он запутался и занимается не тем. Петру не нравилось это состояние — раньше он считал свой вклад значимым, горел этим проектом, и очень боялся остыть к работе, к авиации, поэтому специально переключал мысли и по вечерам заставлял себя думать над своим самолётом, искать решения для крыльев. Чем больше он усердствовал, тем больше убеждался, что его идеи нереализуемы, но не сдавался. На выходных старался куда-то выбраться либо с ребятами, либо проводил время с Катей. Он даже как-то съездил в гости к Игорю, познакомился с его семьей, они предались совместным воспоминаниям.

И хотя он почти всё время проводил в кругу близких, но обсудить внутренние метаморфозы было не с кем. Саша с Аней готовились к свадьбе и последнюю неделю мая провели у его родителей. А потом друг собрался в Новороссийск — он нашёл покупателя для турбазы. Пётр без них даже немного заскучал в пустой квартире.

В конце июня на выходных Пётр выбрался с сестрой, её мужем и племянником на пикник. И пока Димка с отцом играли в бадминтон, он помогал Кате оборудовать место.

— Кстати, давно хотела отдать тебе это, — сестра протянула ему карту. — Юлино имя, видимо, забыла у нас в квартире, но знал бы ты, где я её обнаружила, — усмехнулась она.

— Юля! Что за человек! — Пётр раздосадовано покачал головой. — Спрятала куда-нибудь, чтобы никто не нашёл?!

— Ага, втиснута была за ключницу. Мы ремонт затеяли месяц назад, открутили коробку, она и выпала, — поджала губы Катя, проницательно всматриваясь в лицо Петра.

Он лишь вздохнул и засунул карту в задний карман джинсов.

— Не хочешь вернуть? — улыбнулась Катя.

— Нет! — буркнул он и возмутился: — Вот что за человек?! Хотел как лучше, позаботиться, а ей ничего от меня не нужно! И никогда не было нужно! Помнишь, я тебя тогда в сентябре спрашивал, что подарить Юле? Она отказалась брать подарок, сказала, что не хочет быть передо мной в долгу! Почему?! Какой долг?! Это всего лишь подарок! Я всё лето выпытывал, клещами вытаскивал, что ей купить. Каждый раз один ответ: «ничего»! — Пётр выдохнул и вдруг посыпал откровениями: — Каждый раз, когда я хотел купить ей что-то, чтобы порадовать, она воспринимала это так, будто я хочу привязать её к себе. Но, как оказалось, я никак не мог удержать её. Никак! Когда она захотела, просто ушла, — и Пётр сник, задумавшись. — Я всегда хотел, чтобы она была счастлива, куда больше, чем просто удержать. Мне всё больше начинает казаться, что я выдумал Юлю, влюбился в идеал, а она на самом деле другая, может, у меня было помутнение рассудка, и я вообще вообразил, что она меня любила.

Катя прищурилась:

— Ты привык к вашим торгово-рыночным отношениям с Анькой, вот тебе и странно, что Юля не трясет с тебя кольца с бриллиантами. А если тебе так важно было счастье Юли, зачем тогда поперся к Аньке и изменил? Думал, Юля обрадуется?!

Пётр поморщился:

— Нашла, что вспомнить, — нахмурился он. — Я до сих пор об этом жалею и пожалел сотни раз. Я ошибся!

— Ты не ошибся, а повел себя как свинья! Что ты сейчас тогда так убиваешься и плачешься уже который месяц, ты потерял Юлю ещё тогда! Она тебя простила, а ты на радостях спихнул всю вину на неё, а про своё рыльце в пушку сразу же забыл! Почему не захотел встретиться с Юлей, когда она тебе писала, и не раз, а к Аньке пошёл по первому зову? А? — Катя вскинула на брата глаза. — Кстати, ты сам-то рассказал Юле, что твоя бывшая жена живёт с тобой в одной квартире? Признайся, что умолчал. Что за двойные стандарты?! Ты каждый раз со мной заводишь разговоры о Юле, почему же не хочешь просто поговорить с ней?

— Зачем? — нахмурился Пётр.

— Затем, что ты страдаешь! Петь, когда ты начнешь бороться и хоть что-то делать?! Я тебе говорю: «прости, отпусти», — пока не простишь, тебе будет больно. Кому от этого плохо? Прощение — это твоя свобода. Это больше нужно тебе, а не ей. Прошло полгода, если болит, поговорите и разойдитесь по-мирному, не носи это в себе. Если хочешь всё вернуть — верни, попробуй, поборись, всё в твоих руках. Если хочешь забыть и двигаться дальше, всё равно нужно начать с прощения.

— Кать, как ты себе это представляешь?! Я её столько раз посылал, а тут позвоню: «Вернись, я всё прощу! Я скучаю, давай начнем всё с начала!» И буду выглядеть как последний идиот, — поморщился он. — Это глупо!

— Иногда мне хочется тебя ударить, — вздохнула сестра. — Петь, тебе сколько лет, напомни?! Тебе почти тридцатка, а чувствуешь себя глупо и не можешь позвонить девушке просто так! Тебе что, повод нужен?!

— Да, мне нужен повод! — резко выдал он.

— Признаться, что ты идиот, по-моему, — весомый аргумент, — засмеялась Катя.

— Кать, я серьёзно!

— Если серьёзно, и ты настроен всё вернуть, тебе нужно постараться. Сделай красивый жест, подбери нужные слова.

— Кать, ты же знаешь, это не про меня. Я с красивыми жестами и красивыми словами всегда выгляжу по-идиотски, — нахмурился он.

— Ты со своими принципами выглядишь по-идиотски! — выдала сестра. — Ты помнишь, как мне Олег предложение сделал?! Учись. Я до сих пор вспоминаю, особенно когда мне его придушить хочется, и каждый раз думаю: «Нет, пусть живёт, он же такой хороший». Он тогда от волнения меня на «вы» начал называть, — засмеялась она. — Такое не забывается. Разве он выглядел глупо?

— Ага, — усмехнулся Пётр. — Я ещё тогда подумал: «Во, дурак!» Не в обиду Олегу, ты знаешь, я его уважаю, но предложение он тебе сделал по-дурацки!

— Ну тебя, — засмеялась Катя и махнула рукой. — В тебе нет ни капли романтики.

— Потому что это всё глупость.

— У тебя всё глупости! Поэтому ходи дальше и страдай! Тебе даже повод встретиться не нужен. Ты же на диплом поедешь, позвони, скажи, мимо проходил, карту занести хочу, — улыбнулась она.

— Кать, это не повод!

— Чем не повод?! — возмутилась она, а потом начала придумывать на ходу варианты. — С днём рождения поздравь, скажи, подарок давно купил, хочешь отдать, может, вещь какую она забыла у тебя, поищи, чтобы вернуть. Ты, главное, речь подготовь, а то знаю я тебя, об основном умолчишь, и разбежитесь снова, — улыбнулась она.

— Кстати, у Юли же скоро день рождения — это хороший повод ей написать, — задумался Пётр.

57

Юля проснулась раньше Дена — тот мирно спал, тоже не раздевшись. Девушка не стала его будить: автобус и завтрак они всё равно проспали. От вчерашних событий остался неприятный осадок, было стыдно, но одновременно она сердилась на Дена, который, не церемонясь, наорал на неё.

Она хотела есть, но без Дена выходить из номера не решалась. Юля знала, что лучше поговорить, чтобы не было опять этой потаённой обиды. Им ещё возвращаться в Германию, работать вместе.

Девушка захватила с собой ноутбук и уткнулась в него. В Facebook прилетело много поздравлений с днём рождения. Она отвечала всем, благодарила, как вдруг замерла от неожиданности, увидев поздравление от Петра: «Юля, с днём рождения!» У девушки даже сердце взволнованно забилось, она улыбнулась и тут же написала ответ: «Петя, спасибо за поздравление. Как у тебя дела?»

В это время проснулся Ден, ничего не говоря, прошёл в ванную, лишь бросил на Юлю хмурый взгляд — видимо, по-прежнему обижался. Так же, не проронив ни слова, вышел и стал собираться.

— Ден, теперь так и будешь в молчанку со мной играть? — отозвалась Юля, следя за его передвижениями. — Ещё и уйдёшь без меня?

— И уйду, — буркнул он.

— Ден, прекрати! Что ты надулся? Это ты вчера тут обзывал меня и обвинял во всех смертных грехах. Ты бы себя слышал! — сердилась Юля.

— А ты у нас такой безгрешный ангел?! — Ден опять начинал повышать голос.

— Денис, давай спокойно поговорим, без этого крика и оскорблений, — спокойно заговорила Юля. — Прости меня за вчерашнее, я думала, смогу преодолеть этот барьер с тобой, я правда, хотела, но не смогла.