26

Макс

— Твоя принцесса давно не появлялась в новостях, Максвелл, — замечает мама. Её голос звучит так, будто она ругает меня за то, что принцесса Александра вела себя прилично и не показывалась на людях.

— Она не моя принцесса, — огрызаюсь я. Это определённо правда. После того, что случилось в конюшне, принцесса более чем ясно дала это понять. Она пренебрегала мной в течение нескольких дней, избегая зрительного контакта и избегая меня, как можно больше.

Она думает, я не знаю, что она встала рано утром, чтобы пойти на пробежку. Она также думает, что я не знаю точно, почему она избегает меня. Очевидно, я зашёл слишком далеко, связав её в конюшне.

— Не надо так со мной обращаться, Максвелл Доннелли, — упрекает меня мать. — Мне всё равно, взрослый ты или нет. Кроме того, ты знаешь, что оставил свой след на принцессе.

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, кашляя, почти задыхаясь. Образы заполняют мою голову, один за другим: сковав руки Александры за спиной, прежде чем задрать юбку и кончить ей на задницу в библиотеке; кончая на её открытый рот и грудь на шезлонге у бассейна; кончая ей в рот в конюшне.

Да, очевидно, я оставил на ней свой след.

— Она заплатила за наш дом! — восклицает моя мать.

— Ты не знаешь, что это была она, — вру я, мой протест неубедителен.

— Конечно, она, — настаивает мама. — Кто ещё мог это сделать? Платёж поступил из Протровии. Банк очень чётко дал это понять.

— Это был бонус, мам.

— Какой такой бонус, — говорит она, кудахча. — Когда ты позволишь мне поговорить с ней?

— Ты не можешь просто настаивать на разговоре с принцессой, мама, — говорю я ей. — Это так не работает.

Кроме того, я не уверен, что Александра сейчас со мной разговаривает. И моей маме определённо не нужно знать почему.

— Я знаю, что она принцесса, Макс, но она также принцесса, которая заплатила за наш дом. Скажи ей, что она всегда желанная гостья в Кентукки.

Я сдерживаю фырканье, потому что приглашение мамы — не шутка. Она абсолютно серьёзна. Во всяком случае, моя мать — один из самых приветливых и гостеприимных людей в мире. Она действительно хочет, чтобы Принцесса Александра приехала в Саус-Холлоу.

Если бы принцесса Александра посетила Саус-Холлоу, мой родной город не узнал бы, что их поразило. И наоборот.

— Я скажу ей это, — лгу я.

— О, ты не сделаешь этого, — упрекает меня мама. — Возможно, нам с отцом придётся приехать к тебе в гости и поблагодарить её лично.

— Сделайте это, мама, — говорю я ей. Я знаю, что ни один из них и близко не подойдёт к самолёту. Моя мать смертельно боится летать, а отец настаивает, что у него есть всё необходимое в радиусе тридцати миль от Саус-Холлоу.

— Я могу просто противостоять своему страху перед самолётами, если это означает встречу с девушкой, от которой мой сын находится не в своей тарелке, — угрожает моя мать.

— Не нахожусь я не в своей тарелке, — протестую я. — Я совершенно спокоен. И нет никакой девушки.

— Значит, между тобой и принцессой ничего нет?

— Возможно, от старости ты впадаешь в маразм, — поддразниваю я.

— Не будь таким грубым маленьким засранцем, или я скажу твоему отцу, что ты потерял все свои манеры, когда переехал в Европу, — отвечает мама.

Я смеюсь.

— Тогда мне пришлось бы позвонить пастору Рэндоллу и сказать, что его лучшая учительница воскресной школы только что назвала своего сына грубым маленьким засранцем.

— Он, наверное, согласится со мной, — хихикает она.

— Может, и так.

— Я не видела ни одной фотографии принцессы в таблоидах. — Моя не очень-то деликатная мать возвращается к теме разговора, нисколько не смущаясь. Я стону. Она как собака с костью, когда разойдётся, а её любимая тема — моя личная жизнь или её отсутствие. — А это значит, что она уже не гуляет, как раньше.

— Я не могу говорить об этом с тобой, мама, — перебиваю её. — Это часть моей работы, которая подразумевает держать всё о ней в тайне.

— Конечно, милый, — говорит мама. — Я не забыла, что ты подписал все эти юридические документы. Я просто указываю на факты.

— Ты звучишь немного безумно. Ничего не происходит.

— Прекрасно. Ничего не происходит, — повторяет она. – Это твоя история и ты её придерживаешься.

— Это не история, мам! Там на самом деле ничего не происходит, и это правда. — Вроде. Я имею в виду, между принцессой и мной определённо ничего не происходит сейчас, после инцидента на конюшне.

— Ну, я знаю только, что такие девушки не исчезают с обложек журналов.

— Я не знаю, почему ты зациклилась на этом, — говорю я ей. — Ты с ней даже не знакома. Ты, наверное, возненавидишь её.

— Неужели? — интерес моей матери явно задет. — Она ужасна в жизни?

Я смеюсь, качая головой. Склонность моей матери к сплетням не имеет себе равных.

— Я должен посмотреть, нанимает ли королевская разведка следователей.

— Ну, я понятия не имею, о чём ты говоришь, — ощетинилась мама. — И я не знаю, куда катится мир, когда мать не может даже спросить собственного сына о его работе.

Теперь я хихикаю.

— Мы оба знаем, что ты спрашиваешь не о моей работе, — отвечаю ей. — Кстати, о моей работе, мне пора идти.

— Не забудь сказать принцессе, что она может приехать в Кентукки в любое время. Даже в Саус-Холлоу будет парад. Думаю, мэр Герберт будет в восторге.

— Даже не надейся.

— Далее, ты скажешь мне не надеяться, когда дело дойдёт до того, увижу ли я своего единственного сына счастливо женатым и…

— О, ты слышишь? — спрашиваю я, убирая телефон от лица и издавая статический звук.

— Что слышу? Я ничего не слышу!

— Ты пропадаешь, — говорю я ей. — Я думаю, ты идёшь через туннель или что-то в этом роде…

— Я никуда не иду, сынок!

— Ничего не слышу. Поговорим позже!

Я вешаю трубку.