Но он игнорирует меня. Выдернув клатч из другой моей руки, Макс открывает его.

— Подожди, — окликает он Финна, доставая из моей сумочки маленькую коробочку. — Можешь забрать это с собой.

— Это моё личное имущество, — шиплю я Максу. Серьёзно, кем он себя возомнил? — Ты переходишь черту.

Границы уже пересечены, но я не могу перестать думать о тех, которые ещё остались.

— Найди другого поставщика, Алекс, — выплёвывает Финн, прежде чем дверь в коридор громко захлопывается за ним.

Теперь я направляю весь гнев на Макса.

— Это была моя заначка, — протестую я. — Перестань вмешиваться в мою личную жизнь.

Макс подходит ближе, его глаза сверкают от гнева. Моё сердце колотится, но я ощущаю возбуждение, а не страх.

— Серьёзно? — спрашивает он хриплым голосом. — Мы будем продолжать играть в эту игру, принцесса?

Я отступаю, пока не упираюсь спиной в стену, острые края впиваются в кожу. Макс в нескольких дюймах от меня, его большое тело так близко к моему, что, если я достаточно внимательно прислушаюсь, то смогу услышать его сердцебиение. Запах его лосьона после бриться окутывает меня, пряная мускусная смесь ароматов, которая каким-то образом идеально подходит ему, несмотря на то, что это похоже на что-то из магазина, потому что Макс не похож на Финна. Он не сын родителей-миллиардеров, который может позволить себе одеколон за тысячу долларов.

Макс определённо не сын миллиардеров, но я бы знала об этом, даже не подслушав его разговор с матерью. Он слишком груб, чтобы быть аристократом.

— В какую игру? — невинно спрашиваю я. — Это не игра, Макс. Ты украл мою вещь сейчас, так же, как и украл раньше.

— Ты имеешь в виду конфискацию твоих тайников?

— Кражу, — поправляю я. — И ты схватил меня — фактически напал на меня.

— Напал на тебя, — медленно повторяет он.

Я не могу дышать из-за того, как он смотрит на меня сейчас. У меня перехватывает дыхание, и я не в силах думать ни о чём, кроме того, как тепло пропитывает моё тело, скапливаясь между ног.

— Верно, — молвлю я, стараясь звучать твёрдо. — Нападение. Кража моего имущества. Вмешательство в мою жизнь.

Я перечисляю его преступления.

— Вмешательство в твою жизнь? – спрашивает телохранитель с недоверием в голосе.

— Вмешательство, — повторяю я. Макс уже проник в мои мысли, и он уже определённо проник в мои фантазии. На самом деле, образ вспыхивает в моей голове прямо сейчас при упоминании об одной из этих фантазий: мои ноги обхватывают его талию, мои каблуки впиваются ему в спину, когда Макс сильно толкается в меня напротив стены. Тепло разливается по всему моему телу, оседая в сердцевине, непроизвольная реакция на простое предположение о том, что Макс внутри меня.

— Ты обвиняешь меня во вмешательстве, — недоверчиво произносит он.

— Не знаю, как ещё можно описать то, что произошло здесь тридцать секунд назад.

— Ну, это просто нечто, слышать от женщины, которая поступила также.

— Что я сделала?

— Хватит нести чушь. Я знаю, что ты заплатила за дом моих родителей, — рычит он.

Моё лицо вспыхивает.

— Феликс такой болтун, — бормочу я.

— Почему ты вмешиваешься в мою жизнь? — требовательно спрашивает Макс.

Я пожимаю плечами.

— Это не так уж и важно.

— Вот именно так и говорят избалованные богатые девчонки.

— Я не это имело в виду, — я начинаю волноваться. — Это важно. Я имею в виду, для твоих родителей. Но не для меня…

Лицо Макса темнеет.

— Ты определённо не улучшаешь ситуацию прямо сейчас.

— Ну, ты даже не должен был узнать, — протестую я.

— Всё равно не лучше.

— Я подслушала твой разговор по телефону, ясно? Ты здесь в Протровии — здесь, охраняя меня — из-за своих родителей.

— Мы не нуждаемся в твоей благотворительности, — выплёвывает телохранитель.

— Ты думаешь, что это была благотворительность? — спрашиваю я. — Будто мне жаль тебя или что?

— Это ты мне скажи, принцесса, раз раздаёшь дома.

— Это было… — мой голос затихает, потому что у меня нет объяснения моему поступку. — Понятия не имею. Я просто сделала это. Не сильно задумываясь, честно.

— Ты не думала об этом? Должно быть, приятно иметь столько денег, чтобы не думать о погашении закладных. Так что, у тебя это привычка, покупать дома для семей своих работников?

Я стону от разочарования.

— Это был подарок, вот и всё. Ничего серьёзного. Может, я хотела сделать что-то приятное для разнообразия. Может, я не хотела быть избалованной девчонкой, которой ты меня считаешь.

— Зачем? — Макс смотрит на меня прищуренными глазами.

— Эм, я не знаю, хорошо? — выпаливаю я, пренебрежительно махнув рукой. — Ты здесь, в Протровии, потому что делаешь что-то хорошее для своих родителей. То, что делает тебя хорошим сыном.

— И что? Моя семейная ситуация не твоё дело.

— Я и не думаю, что это моё дело! — восклицаю я, и мой голос эхом разносится по коридору. — Я ничего не хочу о тебе знать. Я спрашивала о тебе что-нибудь? Нет. Я просто думаю, что тебя не стоит удерживать здесь, потому что ты обязан заботиться о них.

— Это твой способ заставить меня уволиться? — спрашивает он.

— Увольняйся или нет, оставайся или уходи, Джеймс. — Я пренебрежительно машу рукой и стараюсь звучать, как можно более непринуждённо. — Мне всё равно.

— Тебе всё равно, — эхом отзывается он, изучая моё лицо.

— Совершенно верно. Мне нужно объяснить тебе это более подробно?

Уголки губ Макса приподнимаются.

— Ты лжёшь, принцесса. Притом ужасно, что странно, потому что я мог бы поклясться в том, что ты говорила мол, отличный игрок в покер.

— Я отличный игрок в покер и понятия не имею, о чём ты толкуешь.

— О да, ты понимаешь. Ты не хочешь, чтобы я уходил. Ты хочешь меня здесь.

— Я, конечно же, не хочу.

— Да, хочешь. Ты хочешь, чтобы я остался. Вот что означает покупка дома.

— Это абсурдно, — говорю я, закатывая глаза. — Я могу в любой момент тебя уволить, и, наверное, так и должно быть, потому что ты находишься здесь наедине со мной посреди туннеля…

— Ты хочешь, чтобы я остался, — повторяет Макс. — Тебе нравится, когда я рядом и указываю тебе, что делать.

— Ты бредишь.

— Ты никуда не пойдёшь с Финном Ашером, — неожиданно заявляет телохранитель.

— Я пойду куда захочу, чёрт возьми, — раздражённо возражаю я, стараясь не обращать внимания на своё непреодолимое влечение к этому мужчине.

Моему телохранителю.

Самый раздражающий, собственнический телохранитель во Вселенной. Человек, который командует мной, словно я принадлежу ему. Дикарь, который постоянно превышает свои полномочия, и смотрит на меня так, как будто хочет сорвать с меня одежду.

Мне следовало настоять на другом телохранителе, потребовать, чтобы отец прислушался к голосу разума и назначил мне кого-нибудь другого. Кого-то профессионального. Кого-то, кто уважает моё положение и тот факт, что я королевской крови. Кого-то, кто не считает, что лучший способ защитить меня — это перебросить через плечо, как пещерный человек.

— Нет, не пойдёшь, принцесса. Он никуда тебя не заберёт. Он не прикоснётся к тебе руками. Он не прикоснётся к тебе губами. Он, чёрт возьми, не будет смотреть на тебя.

— Он не будет смотреть на меня?! Ты не имеешь права говорить мне, кого я могу видеть, а кого нет.

— Ты слышала меня. Он, чёрт возьми, не будет смотреть на тебя.

— Ты сошёл с ума.

— Я сошёл с ума? Это ты купила дом для моих родителей.

— Это было… Как бы то ни было, я не знаю, что это было. Это не было безумием. Все эти твои собственнические взгляды и твоя фальшивая забота о моей безопасности, соблюдение правил и защита меня… Вот что безумно.

— Скажи мне, принцесса, насколько это фальшиво. — Макс притягивает меня к себе. Его твёрдость прижимается к моей ноге и посылает волну возбуждения сквозь меня.

Я делаю глубокий вдох и приказываю себе успокоиться, но вместо этого слышу, как с моих губ срывается вздох.

Я не из тех девушек, которые становятся слабовольными перед парнем. Я не ощущаю пьянящего возбуждения или бабочек в животе при мысли о влюблённости. На самом деле, я не влюбляюсь. Я не завожу отношения, не говорю «я люблю тебя», не даю милые прозвища и не заговариваю о завтраке на следующее утро, не говоря уже о следующей недели или вечности.

И прямо сейчас, я абсолютно не думаю о том, как отчаянно хочу, чтобы рот этого мужчины был на мне.

— Тебе всё ещё кажется, что это фальшиво, Александра? — снова спрашивает Макс, положив руку мне на поясницу и крепко прижав к себе. Его губы в сантиметре от моих, и я не смотрю ему в глаза, потому что, если сделаю это, то всё закончится. Если я сделаю это, пересеку с ним черту — возврата не будет. — Потому что я не думаю, что для тебя это фальшиво. Думаю, если бы я опустил руку между твоих ног, то обнаружил, что ты мокрая.

— Нет, — шепчу я, произнося самую очевидную ложь, которая когда-либо была сказана. — И ты должен помнить о своём месте.

Я резко вздыхаю, когда Макс поднимает мои руки над головой и прижимает их к стене.

— А каково моё место, принцесса? — спрашивает он, приблизив губы к моему уху. От его тёплого дыхания по моей коже бегут мурашки. — Ты хочешь, чтобы я лежал на тебе, медленно трахая, дразнил своим членом, пока ты не начнёшь умолять об освобождении? Или ты хочешь, чтобы я тебя нагнул и взял сзади? Или…

Одной рукой, по-прежнему удерживая мои запястья у стены, он проводит ладонью другой руки по моему телу, пока не достигает бёдер. Затем Макс задирает мою юбку, его ладонь останавливает на бедре. Я резко вдыхаю от его прикосновения, но на этот раз, когда выдыхаю, это больше похоже на стон.

— Или ты хочешь, чтобы я вот так прижал тебя к стене?

— Я хочу… — мой голос затихает, когда он задирает мою юбку выше, и она не оказывается обёрнутой вокруг моих бёдер.