14

Макс

– Я ничего не понимаю. Это должно быть какая-то ошибка, мам.

– Это не ошибка, Максвелл! Бобби Дженкинс сам приехал из банка – лично! Он закрылся в середине дня, чтобы прийти и поздравить нас. Ну, теперь очевидно, это было не только для того, чтобы нас поздравить, потому что мы оба знаем, что этот человек один из самых любопытных из Саус Холлоу, но всё же – он закрыл банк. Весь город говорит об этом, благодаря тебе.

– Это невозможно, мам. Люди просто так не выплачивают свою ипотеку благодаря добрым самаритянам.

– Хватит притворяться, Максвелл Доннелли. Тебе не нужно скромничать. Мы с отцом знаем, что это ты сделал, а теперь ещё и весь город.

– Я ничего не делал, мам. Впервые об этом слышу.

Моя мама что-то говорит по телефону, её голос приглушён, а потом я слышу отца на линии.

– Никому не нравится ложная скромность, сынок.

– Я не пытаюсь притворяться… – начинаю я повышенным голосом, а потом перехожу на шёпот. Я стою перед дверью спальни принцессы, и последнее, что мне нужно, чтобы она услышала ещё один разговор. Мне определённо не нужен ещё один родитель, настаивающий на общении с самой принцессой, что они и сделают. – Я вовсе не скромничаю. Я буквально ничего не знаю о погашенной ипотеке. Я ничего такого не делал.

Моя мать вернулась к телефону.

– Платёж поступил из-за границы, а ты единственный, кого мы знаем, находящийся за границей. Мы не учили тебя лгать, и это не тот сюрприз, который ты должен скрывать, так что просто скажи нам, что ты это сделал. Ты расстраиваешь своего отца, а ты знаешь, что его сердце не самое крепкое.

Я стону.

– Не обвиняй меня, мам. Я честен с тобой. Не знаю, что случилось, но мне нужно поговорить с мистером Дженкинсом и убедиться, что это никакая ни афера.

– Ты когда-нибудь слышал о мошенничестве, чтобы люди выкупали чужие дома? – интересуется она. – Потому что, если ты знаешь таких, то в этом городе полно людей, желающих, чтобы их облапошил один из этих мошенников.

Дверь спальни принцессы открывается.

– Просто позволь мне разобраться в этом, – отвечаю маме, когда принцесса выходит из комнаты и смотрит на меня, как будто только что почувствовала запах кислого молока.

– Я отрываю тебя от телефонного разговора, Джеймс? – спрашивает принцесса, опуская руку на бедро. Телохранители определённо не должны вести личные телефонные разговоры в середине своей смены.

– Мама, мне нужно идти, – шепчу я.

Брови Александры взлетают вверх.

– Мама?

– Я слышу девушку. Это та самая принцесса? – кричит мама. – Скажи ей, я видела её интервью в одном из журналов в продуктовом магазине, и она выглядела…

Я вешаю трубку и смотрю на Александру.

– Доброе утро, принцесса.

– Доброе утро, Джеймс, – отвечает принцесса, её голос невыразительный. – Это была твоя мама?

– Мы снова вернулись к Джеймсу? Было так приятно раньше, когда ты назвала меня Максом.

– Ты избегаешь вопроса.

Я закатываю глаза.

– Да, это звонила моя мама, Ваше Высочество. Теперь ты готова к важному дню?

Лицо принцессы становится бледным. Важный день, вероятно, неправильный способ описать его. Александра не в восторге от сегодняшней помолвки отца. Также уверен, что она не будет счастлива, услышав о команде стилистов, которую будущая королева организовала, чтобы подготовить девушку к мероприятию.

– О каком важном дне ты говоришь, Джеймс? – спрашивает Александра ледяным голосом.

На секунду, я испытываю к ней сочувствие, потому что она и будущая королева так явно не ладят – и потому что София довольно холодна для новообретённой мачехи. Женщина редко улыбается и, кажется, выражает своё недовольство Александрой каждым хмурым взглядом, который бросает на неё.

– Твой отец требует твоего присутствия на сегодняшней вечеринке по случаю помолвки, – говорю я ей, передавая распорядок дел на день, потому что она никогда не читает копию, которую ей каждое утро подсовывают под дверь.

Хмурясь, принцесса берёт бумагу.

– Или… я могу пропустить праздник, – произносит она, осматривая меня. – Насколько ты хорош в покере?

– Недостаточно, чтобы обыграть русских мафиози, принцесса.

– Не очень ты и полезен, не так ли, телохранитель?

– Я лучше разбираюсь в других вещах. – Я не осознаю, сколько намёка содержится в моих словах, пока они не покидают мой рот. Я прочищаю горло и выпрямляюсь.

Чёрт возьми, мне нужно держать себя в руках, когда дело касается этой девушки, потому что она не просто обычная девушка. Она принцесса, причём избалованная. Не знаю, почему она на меня так действует.

Александра смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

– Другие вещи, – тихо произносит она. Принцесса стоит так близко ко мне, что я ощущаю аромат её духов, чего-то лёгкого, оставшегося с прошлой ночи. – Например?

Я стараюсь игнорировать тот факт, что нахожусь так близко к ней – снова – что могу её поцеловать. Я пытаюсь игнорировать тот факт, что задумываюсь о том, чтобы поцеловать её. Я пытаюсь игнорировать тот факт, что хочу поцеловать её.

– Например, поднять твою титулованную задницу и перекинуть через плечо.

Она прищуривается.

– Здесь нечем хвастаться.

– Нет? По моему опыту, это может пригодиться.

– О? Так у тебя есть опыт перекидывания принцесс через плечо?

– Ты единственная. – Никто из нас не двигается, несмотря на то, что мы стоим слишком близко, чтобы это посчитали приемлемым. Если бы кто-то проходил по этому коридору, наверняка возникли бы вопросы.

И всё же интересно, что будет, если я прикоснусь своими губами к её.

– Мне повезло, – шепчет она.

Думаю, она, возможно, хочет, чтобы я прильнул к её губам.

Шум из-за угла заставляет нас обоих подпрыгнуть, и я отступаю на фут от принцессы и громко прочищаю горло.

– Визит к парикмахеру назначен на час, – говорю ей, являясь образцом профессионализма. – Полагаю, будущая королева всё подстроила.

– Этого не может быть, – шипит Александра, разворачиваясь к своей комнате. Она останавливается у двери. – Ты абсолютно уверен насчёт покера? Похоже, у тебя превосходный покерфейс.

– Я не могу позволить тебе сбежать из дворца сегодня вечером, – отвечаю.

Она улыбается.

– Как будто ты бы позволил мне сбежать в другой день, Джеймс.

*****

– Банкир моих родителей говорит, что платёж поступил от компании в Протровии, – говорю я Феликсу Мюллеру, главе Службы Безопасности. – Не имею представления, что это может быть. Полагаю, это какая-то обратная попытка шантажировать меня, заплатив сначала мне? Понятно, первое, что я сделал – пришёл сюда, чтобы сообщить об этом.

– Угу. – Феликс нахмурился. Он выглядит озадаченным, но не удивлённым. – Ну, внесение предоплаты – странный способ кого-то шантажировать.

– Согласен. Единственный другой вариант – канцелярская ошибка.

– Да. Канцелярская ошибка, – повторяет Феликс. – Это вполне логичный вариант. Ты проверил это?

– Банк заверил меня, что это не так.

– Ну, возможно, хороший гражданин решил помочь твоим родителям.

Я натянуто смеюсь.

– Хороший гражданин? Таких не существует.

– Нет, конечно, нет. Это было бы нелепо. – Феликс долго смотрит на меня, а я смотрю на него, ожидая вопроса о чём-нибудь ещё – например, о компании, через которую был произведён платёж – но он этого не делает.

Потому что он либо предполагает, что я беру взятки и собирается уволить меня, либо потому что уже знает, что произошло.

– Думаю, ты произвёл впечатление на принцессу, – наконец произносит он.

– Какое отношение принцесса имеет к… – начинаю я, затем останавливаюсь, осознавая, что он не стал бы рассматривать принцессу, как случайную тему для разговора.

Но это невозможно. Принцесса не сделала бы ничего подобного, не после подслушивания единственного разговора. Верно? Она даже не слышала ничего об этом, и определённо не об ипотеке моих родителей. Не так ли?

– Никакое. Конечно, она не имеет к этому никакого отношения. – Феликс откашливается. – Она продержала тебя дольше, чем кого-либо другого, кто был в её личной охране.

– Не думаю, что у неё было право выбора в этом вопросе, – подмечаю я. Даже после инцидента с вертолётом, увольнение, которое я ожидал, так и не произошло. Либо Александра не сказала отцу, что я перебросил её через плечо, либо ему было всё равно.

Конечно же, я не могу представить, что ему было бы всё равно, а это означает, что она ему не сказала.

Это означает, что она хочет, чтобы я был рядом.

Извращённое чувство гордости пронизывает меня: она, возможно, не совсем одержима тем, чтобы вышвырнуть меня из дворца.

– Король доверяет Принцу Альберту, – говорит Феликс. – А принц доверяет тебе. И теперь принцесса, очевидно, доверяет тебе.

– Ну, доверие может зайти слишком далеко, – отвечаю. Не могу поверить, чтобы Принцесса Александра кому-то полностью доверяла. Она самый осторожный человек, которого я когда-либо видел. Она определённо мне не доверяет.

Она и не должна тебе доверять. Особенно, учитывая все твои грязные мысли о ней.

Феликс бросает на меня тяжёлый взгляд.

– Уверен, что ты не сделаешь ничего такого, чтобы предать это доверие, – говорит он, как будто может читать мои мысли.

Я неловко переминаюсь на своём месте.

– Разумеется, нет, – уклончиво отвечаю я. – Вот почему я пришёл сюда, чтобы спросить о погашении ипотеки моих родителей. Если кто-то пытается шантажировать меня, это явно важно для королевской семьи.

– Да. – Он прочищает горло. – Шантаж.

– Если только это не подарок от кого-то из королевской семьи, – произношу я, высказывая свои подозрения. Часть меня не верит, что это может быть дело рук принцессы. Может быть, король решил, что это премия предназначалась за мою, заслуживающую высокой оценки, работу по защите принцессы.

Моя работа не была заслуживающей высокой оценки.

– Если это подарок, то, возможно, будет лучше, если он останется анонимным, – говорит Феликс.

– Король обычно делает такие подарки своим служащим?