«Почему всё, что говорит Макс, застаёт меня врасплох?», — ломаю я голову.

— Уильям, — вспоминаю я. — Уильям Баннер. В детском саду.

Телохранитель вознаграждает меня, облизывая клитор, и это ощущение почти невыносимо. Затем он снова делает паузу.

— Твой первый поцелуй.

— Также с Уильямом, — быстро отвечаю я. Чёрт, с такой пыткой я бы ответила на любой вопрос незамедлительно. — Он поцеловал меня в щёку, и был моим парнем весь день. Потом он бросил меня ради Элис Картер. Она поцеловала его в губы.

— Трагическая история, — бормочет Макс, снова поглаживая меня пальцами.

— Очень, — бормочу я в ответ. — Скорее всего, он оставил мне шрам на всю жизнь.

— Ясно, — отвечает мужчина. — Твоя первая любовь?

Моё сердце снова начинает ускоренно биться, и я не знаю почему, потому что у меня не было первой любви. Я любила ровно ноль раз.

— Ты играешь не по правилам, — протестую я. — Я не задавала тебе никаких вопросов.

— Ну, тогда ты должна перестать быть такой пассивной и отстаивать свои права более усердно, — говорит он с усмешкой.

— Когда я освобожусь от этих уз, тебе стоит быть осторожней.

— Ты так много угрожаешь, малышка, и так мало доводишь дел до конца, — вздыхает Макс.

— Ты ответишь на вопрос о первой любви, — парирую я.

— Это просто, — говорит телохранитель, снова поглаживая меня. — Я никогда не был влюблён. Следующий вопрос.

— Ты никогда не был влюблён?

— Неужели в это так трудно поверить? — спрашивает он. — А?

— Я не верю в любовь.

— Почему я не удивлён? — смеётся Макс.

— Я разочарована. Мне бы не хотелось думать, что я предсказуема.

— Ты чертовски предсказуема, милая, — рычит он.

— Ах вот как?

Это всё, что я могу придумать, потому что его пальцы возобновляют свою работу, приближая меня так близко к краю, что я могу попробовать это на вкус.

— Вот именно. На самом деле, я предсказываю, что ты кончишь на мои пальцы, — произносит Макс, склоняя голову к моему клитору и поглаживая меня всё быстрее и быстрее.

Он ласкает языком мой клитор, а его пальцы поднимают меня всё выше и выше. Я так близко, и чем ближе становлюсь, тем больше борюсь с путами, которые связывают меня, пытаясь вернуть хоть какое-то подобие контроля над моим собственным удовольствием. Но чем больше я сопротивляюсь им, тем сильнее они врезаются в мою кожу.

— Я также предсказываю, что после того, как ты кончишь на мои пальцы, я засуну свой член в твою хорошенькую маленькую щёлку и заставлю тебя кончить снова.

— Ты ничего обо мне не знаешь, Макс, — шепчу я, но потом он давит на то место внутри меня и всасывает мой клитор в рот, и я делаю именно то, что он только что сказал.

Я кричу его имя, кончая, мои бёдра вжимаются в его лицо, когда оргазм разрывает меня, как электрический ток, слишком сильный, чтобы думать о чём-то ещё, кроме моего собственного удовольствия.

Макс не ждёт, пока я перестану пульсировать вокруг его пальцев, прежде чем вытащить их из моей киски и положить в рот, облизывая их от основания до кончиков.

— Так чертовски сладко, — замечает он, прежде чем снова погрузиться между моих ног, чтобы омыть киску языком, бормоча о том, как хороша я на вкус.

Я извиваюсь под его ртом, расстроенная, потому что это ощущение мучительно.

— Это слишком, слишком много, — протестую я, сжимая бёдрами его голову, умоляя остановиться.

Макс просто смеётся, прижимаясь ртом к моему входу и сильно посасывая.

— Каждая твоя капля принадлежит мне, Александра.

— Я слишком чувствительна, — говорю я ему, всхлипывая.

— Хорошо, — рычит телохранитель. — Подумай об этом в следующий раз, когда решишь надеть прозрачное платье в клуб. Сделай это ещё раз, и я перекину тебя через колено и буду шлёпать тебя по заднице, пока ты не почувствуешь боль. После этого я привяжу тебя к кровати и заставлю кончать, пока ты не сможешь больше этого делать.

Я проглатываю смешок, потому что перспектива этого нелепа и смехотворна.

— Миллион оргазмов в качестве пытки? — я сразу понимаю, что это не так весело, не с ним между моих ног прямо сейчас, мучающим меня так, как он только что сделал. Ощущения слишком интенсивны; миллион оргазмов было бы пыткой.

— Рискни, — рычит Макс и легонько шлёпает меня по киске, посылая небольшой шок боли через моё тело, заставляя меня желать большего.

— Я действительно хочу рискнуть, — говорю я ему, многозначительно глядя на его член. — Я хочу попробовать тебя на вкус.

Я хочу сосать его член, пока мои запястья и лодыжки привязаны к кровати, и это желание должно быть написано на моём лице.

— Ты хочешь, чтобы я взял твой рот так же, как в конюшне? — медленно спрашивает он. — Но сейчас, в данной ситуации, я бы полностью контролировал тебя. Ты была бы бессильна помешать мне делать всё, что я хочу, трахать твой рот именно так, как я хочу. Ты это понимаешь?

Я киваю, желание проносится сквозь меня. Я не знала, как сильно хотела этого раньше. Я не могла знать, как сильно хочу этого.

Макс издаёт низкий стон, двигаясь, чтобы оседлать меня, располагаясь так, чтобы его член был рядом с моими губами, но не совсем касаясь. Предсемя блестит на толстой головке его члена.

— Ты мне доверяешь? — задаёт вопрос Макс.

Я киваю, хотя моё сердце перестаёт биться. Он прав, то, что мои руки были связаны вместе в конюшне, было совершенно другим опытом, чем быть полностью обездвиженной, как я сейчас.

Сейчас я всецело его использую.

И я хочу, чтобы он использовал меня для своего удовольствия.

Я открываю рот, выгибая спину так, что едва могу прикоснуться кончиком языка к его члену, где предсемя выделяется из кончика. У него уже такой знакомый вкус, и этот вкус вызывает жар между моих ног, почти непроизвольная реакция, по-видимому, уже развивается.

— Жадная маленькая девочка, — упрекает Макс, но даёт мне желаемое.

Его член скользит между моих губ, сначала только слегка, когда он проверяет меня, но это не продолжается долго, прежде чем я расслабляюсь для него всё больше и больше. Мужские руки тянутся к моим волосам, пропуская их между пальцами, притягивая и крепко сжимая, когда он входит в мой рот. Сначала Макс берёт мой рот нежно, осторожно и медленно, не торопясь и глядя на меня сверху вниз. Его глаза ищут в моих любой намёк на дискомфорт.

— Жадная до моего члена, не так ли? Тебе нравится, когда я трахаю твой рот — вот так, не так ли?

Я не могу ничего ответить, только стонать в ответ, мой рот наполняется им, когда мужчина скользит туда и обратно. Единственные звуки в комнате — это наши стоны и влага, созданная его спермой и моим ртом.

Если бы мои руки не были связаны, если бы я могла дотянуться до Макса, я бы обхватила рукой его ствол и погладила основание члена. Я бы скользнула пальцами между ног, чтобы прикоснуться к себе, потому что, чем дольше он находится в моём рту, тем больше пустота между ногами становится невыносимой.

— Я хочу наполнить этот жадный маленький рот спермой, Александра, — стонет он, когда трахает мой рот глубже. Я заставляю своё горло расслабиться, принять его так глубоко, как только могу, и я странно рада, когда он начинает терять контроль, трахая мой рот быстрее и, крепче сжимая мои волосы.

Мысль о том, что он взорвётся у меня во рту, только заставляет меня хотеть его ещё больше, и я стону от желания.

Но Макс внезапно останавливается с резким вздохом.

— Я хочу твою киску больше, — заявляет телохранитель, вытаскивая свой член из моего рта и опускаясь. Я застонала от разочарования, когда он на мгновение исчез, а затем вернулся, раскатывая презерватив на свою длину. — Ты готова принять меня?

Хочу тебя до боли.

— Я такая мокрая, — тихо отвечаю ему.

Он испытывает меня, оседлав, когда его пальцы проходят между моих ног.

— Ты такая чертовски мокрая для меня всё время, — бормочет Макс, дразня мой вход своим членом. — Но сейчас ты промокла насквозь из-за того, как ты лежишь здесь: распростёртая и связанная для меня.

— Да, — выдыхаю я, выгибая бёдра, в то время, как он прижимается ко мне головкой своего большого члена, но продвигается только на дюйм, толкаясь внутрь меня лишь для того, чтобы помучить.

Я не могу обхватить Макса ногами за талию и притянуть к себе. Я не могу обхватить его руками за шею и притянуть к себе.

Я совершенно бессильна.

— Скажи мне, как сильно ты хочешь, чтобы мой член был внутри тебя, Александра, — требует он. — Скажи это.

— Я хочу… — начинаю я, мой голос затихает.

Я хочу.

Это единственные слова, которые я могу произнести сейчас.

— Умоляй меня об этом.

— Пожалуйста, — говорю я хныкающим голосом. — Я хочу, чтобы ты трахнул меня вот так, связанную и жаждущую тебя.

— Такая хорошая, вежливая девочка. Мне нравится слышать, как ты говоришь «пожалуйста».

Затем Макс погружает свой член глубоко в меня. Я резко вдыхаю, это ощущается ещё более остро из-за того, как мои ноги раздвинуты и, как я прижата к матрасу. Его большой член заполняет меня полностью, а яйца шлёпают по мне, когда он начинает трахать меня, сначала медленно, прежде чем начать набирать обороты.

— Знаешь, я мог бы держать тебя в таком состоянии. Я мог бы связать тебя и держать в своей власти, моя маленькая секс-кукла, чтобы делать с тобой всё, что пожелаю.

Моя маленькая секс-кукла.

Слова Макса должны быть совершенно отталкивающими. Они не должны ещё больше возбуждать меня. Они не должны посылать жар через каждый дюйм моего тела. Мысль о том, что он связывает меня и использует исключительно для своего удовольствия, не должна заставлять мою киску набухать так, как это происходит вокруг его члена.

Макс чувствует мой ответ, и это его заводит. Он толкается всё сильнее и глубже внутрь меня, и я стону всё громче и громче, пока он трахает меня в забытье.

— Тебе нравится идея быть моей маленькой секс-куклой, — произносит он хриплым голосом. — Тебе нравится мысль о том, что я буду трахать тебя, когда захочу и как захочу.

Его рука тянется к моей челюсти, удерживая моё лицо, и тогда он накрывает мой рот своим. Когда он отстраняется, чтобы сделать вдох, я полностью подхожу к краю и наполовину схожу с ума от желания.