4

Двадцать минут спустя серый седан «Шевроле» сорок первого года с надписью на водительской дверце «Флот США» мчался на полной скорости по Сьютлендскому шоссе на юго-восток.

Внутри сидели Кармен, Джек и Райли, рассеянно и молча глядя в окна, любуясь живописными зелёными холмами, мимо которых они проезжали. Вокруг простирался обширный парк с красивыми кедрами, ореховыми деревьями и дубами, придававшими ему обманчиво-безмятежный вид ухоженного поля для гольфа, но тысячи белых надгробных плит, простиравшихся сколь видит глаз, выдавали истинную суть.

Алекс Райли невольно подумал, что в ближайшие несколько лет по всей стране вырастет множество других подобных кладбищ.

Через несколько минут они покинули Вашингтонское национальное кладбище через правые боковые ворота, где простой дорожный знак указывал в сторону Федерального центра Сюитленд.

Выехав с кладбища, водитель направил машину в сторону недостроенного пятиэтажного здания двухсотметровой длины, стоявшего посреди площади Вокруг суетились рабочие, таская доски и корзины с цементом, расхаживая по лесам и управляя грузовиками и экскаваторами.

— Ну и бардак они здесь устроили, — прокомментировал Джек с переднего сиденья.

— Теперь, когда началась война, — пояснил водитель-капрал, до сих пор не открывавший рта, — они торопятся как можно скорее закончить постройку.

— А ты уверен, что встреча назначена именно здесь? — спросил галисиец, с сомнением оглядываясь вокруг.

— Главное управление Военно-морского флота. Западное крыло. Зал совещаний номер три, двадцать четвёртого декабря, в одиннадцать часов утра, — уточнил Райли, показывая записку, переданную ему накануне флотским офицером.

— Да, это здесь, — подтвердил капрал. — Западное крыло уже закончено и введено в эксплуатацию. Я подожду вас у выхода.

Проехав немного по боковой дорожке, идущей параллельно наезженной грузовиками, они добрались до западного крыла здания, которое и правда было уже возведено, но казалось недостроенным.

«Шевроле» мягко затормозил по гравию, остановившись у самого входа.

— Приехали, — сказал водитель, нажимая на педаль тормоза и глядя на Райли в зеркало заднего вида. — Я подожду вас здесь, а потом отвезу обратно в город.

Поблагодарив его лёгким кивком, Райли выбрался из машины. Кармен и Джек последовали за ним.

Войдя внутрь, они предъявили постовому свои пропуска; через минуту появился сержант и повёл их по бесконечному лабиринту коридоров, пока не остановился у деревянной двери с цифрой три на табличке.

— Проходите, садитесь, — сказал сержант, открывая дверь, за которой оказался зал заседаний, где стоял овальный стол в окружении множества стульев, в углу располагалось большое знамя, а на дальней стене висел портрет Теодора Рузвельта. — Я сообщу о вашем прибытии.

— Спасибо, — хором ответили все трое, проходя в зал.

Дверь за ними тут же закрылась с тихим щелчком.

Джек тут же попытался повернуть ручку двери.

— Вот же мать их за ногу! — растерянно выругался он. — Нас заперли!

Райли пожал плечами, притворяясь невозмутимым.

— Видимо, таков протокол в отношении посетителей, Джек. Не принимай это на свой счёт.

— Посетителей? — фыркнул Джек. — А я думал, мы на них работаем.

— Лучше иди сюда и сядь рядом со мной, — позвала его Кармен, похлопав по тёмному дереву столешницы. — Пока они не пришли, расскажи, как у тебя дела с Эльзой?

Галисиец фыркнул, нахмурившись, но все же решился ответить, устраивая своё громоздкое тело на стуле рядом с Кармен.

— На самом деле, тут нечего рассказывать, — удручённо признался он. — Она сказала, что ей нужно время подумать. Что за последнее время слишком многое в её жизни переменилось и ей нужно к этому привыкнуть, прежде чем решиться снова что-то менять.

— Ну что ж, вполне разумно.

— Может быть, и так, — ответил Джек. — Но неделю назад она исчезла.

— Исчезла?

— Её нет в отеле. Хотя она совершенно точно туда прибыла, и номер снят на её имя. Поскольку она не отвечала на звонки, я отправился повидаться с ней лично, и мне сказали, что несколько дней назад она куда-то ушла в сопровождении морского офицера и до сих пор не вернулась.

— Как такое возможно? — спросила Кармен, повернувшись к Райли. — Ты хоть что-нибудь понимаешь?

Капитан «Пингаррона» привалился к стене, скрестив на груди руки, и покачал головой.

— Ровным счётом ничего, — признался он. — Хотя подозреваю, что человек, с которым нам предстоит встретиться, вполне может знать…

Он так и не успел договорить, поскольку в эту минуту дверь открылась, и в зал вошёл, держа в одной руке кожаный портфель, а в другой — футляр для карт, тот самый офицер, что возглавлял морской департамент разведки и назначил им встречу.

— …о некоторых эпизодах жизни этого римского императора, — неожиданно закончил Алекс, поворачиваясь навстречу вошедшему и протягивая ему руку. — Моё почтение, коммандер Хадженс, — сердечно поприветствовал он офицера.

— Капитан Райли, — ответил он тем же тоном, пожимая протянутую руку.

Высокий, атлетически сложенный Райли мог показаться почти карликом рядом с могучей фигурой коммандера — настоящего гиганта с бычьей шеей и мощными руками, напоминавшими две булавы. Ходили слухи, будто бы он отказался от весьма выгодного контракта защитника в команде «Гиганты Нью-Йорка», чтобы поступить на службу в Управление ВМФ.

Вошедший коротко поприветствовал Джека и с удивлением уставился на Кармен; однако, прежде чем он успел что-то сказать, в зал вошли ещё двое участников предстоящей встречи. Один из них, мужчина лет шестидесяти, был одет в твидовый костюм и попугайной расцветки галстук-бабочку, который совершенно не вязался с его сдержанными манерами. Войдя в зал, он посмотрел на Райли с равнодушным любопытством.

— Капитан, — торжественно произнёс Хадженс, — позвольте вас представить сенатору Макмиллану, президенту учредительной комиссии и личному помощнику президента Рузвельта.

— Моё почтение, сенатор, — поприветствовал его Райли, протягивая руку.

— Капитан Райли, — произнёс Макмиллан глухим тоном; казалось, этот голос исходит из глубины пещеры. — Рад наконец познакомиться с вами. В последнее время в определённых кругах Вашингтона о вас много говорят.

— Вы серьёзно? — искренне удивился Алекс.

— За последние недели вы и ваша команда совершили нечто поистине неподражаемое. Вы смогли проникнуть на «Деймос», взорвали внутри торпеду и, наконец, протаранили корсарский корабль собственным судном, — после этих слов сенатор одобрительно кивнул. — Признаюсь, я восхищён. Страна перед вами в долгу за этот подвиг.

— Благодарю вас, сенатор, — ответил он. — Но мы просто поступили правильно.

Сенатор немного помедлил, словно раздумывая, может ли он позволить себе быть откровенным.

— Правильно… — повторил он, и на его лице проступила двусмысленная улыбка. — Довольно странно слышать это слово их уст бывшего контрабандиста.

— Поступать строго по закону — не всегда значит поступать правильно, — ответил Алекс и, не удержавшись, добавил: — Я уверен, что вы, как политик, знаете, что я имею в виду.

В зале воцарилось гнетущее молчание; Макмиллан прищурился, словно кот перед прыжком, готовый сцапать мышь. Райли в очередной раз подумал, что его язык, как всегда, намного проворнее здравого смысла.

Однако, к удивлению всех присутствующих и облегчению некоторых из них, Макмиллан улыбнулся и дружески хлопнул Райли по плечу.

— Разумеется, знаю, капитан, — ответил он, направляясь к своему месту. — Разумеется, знаю.

Вслед за сенатором в зал вошёл человек, которого Алекс много раз видел на фотографиях, но никак не ожидал встретиться с ним лицом к лицу в этом зале.

— Контр-адмирал Теодор С. Уилкинсон, — представился он прежде, чем посетители успели разглядеть звезды на обшлагах его кителя.

Пресса и часть Конгресса обвиняли директора Управления военно-морской разведки в том, что он не предусмотрел нападение японцев на Перл-Харбор две недели назад, седьмого декабря. На розоватом невыразительном лице контр-адмирала Алекс заметил признаки усталости и тревоги.

Контр-адмирал кивнул в ответ на приветствие Райли и жестом предложил ему занять место за столом.

— Прошу всех сесть, — приказал он не терпящим возражений тоном, кладя на стол свою фуражку с серебряным околышем.

Входная дверь снова закрылась — на этот раз без щелчка, и вошедшие устроились на трёх стульях по другую сторону стола.

Коммандер Хадженс поставил на стол кожаный портфель, достал из него коричневую папку с печатью «Совершенно секретно» и протянул её Уилкинсону, севшему рядом с ним.

На протяжении нескончаемо долгой минуты контр-адмирал изучал бумаги, в то время как остальные не сводили с него озабоченных взглядов.

— Кстати, — произнёс наконец директор, поднимая взгляд от лежащей перед ним папки и пристально глядя на Алекса, Джека и Кармен, а потом недовольно поинтересовался: — Могу я узнать, мисс Дебаж, что, собственно, вы здесь делаете?

Кармен указала на сидящего рядом Райли.

— Полагаю, это надо спросить у него, — спокойно ответила она.

Тогда Уилкинсон перевёл взгляд на Райли, спокойно ожидающего вопроса.

— Кармен Дебаж — член моей команды, а потому все, что будет сказано за этим столом, она должна слышать собственными ушами.

— Не ваша прерогатива — принимать подобные решения, — ответил контр-адмирал. — Мы здесь обсуждаем вопросы повышенной секретности, а мисс Дебаж не имеет к ним допуска, а потому я настаиваю, чтобы она покинула зал и подождала снаружи.

Кармен обиженно фыркнула и попыталась встать.

Райли положил руку ей на колено и слегка сжал его.

— Мисс Дебаж останется здесь, — спокойно, но твёрдо заявил он, наклонившись над столом. — Если вы не доверяете ей — значит, не доверяете и мне, как и моему старшему помощнику, а в таком случае дальнейший разговор не имеет смысла. Так что же, — поочерёдно смерил он взглядом собеседников, — мы уходим или остаёмся?