2

Спустя два часа Кармен Дебаж и Алекс Райли ехали по Пенсильвания-авеню на заднем сиденье такси. На ней было строгое оливково-зелёное платье, как будто нарочно сшитое так, чтобы замаскировать соблазнительную фигуру — без особого, впрочем, успеха. Алекс неловко ёрзал в сером шерстяном костюме, стараясь привыкнуть к галстуку и тесным туфлям и с тоской вспоминая кожаную куртку и старые ботинки.

Выпавший в последние дни снег начал таять под мимолётным декабрьским солнышком, оставляя на чёрном асфальте слой мёрзлой грязи. С уличных фонарей, стоявших по обе стороны широкой авеню, свисали рождественские гирлянды огней; несмотря на восемь полос, дорога в этот утренний час была переполнена, и такси подолгу стояло в пробках. Но больше всего бросалось в глаза огромное количество национальных флагов на столбах, деревьях и почти на каждом доме. Внезапное нападение японцев на Перл-Харбор и вступление Соединённых Штатов в войну, чего страна не собиралась делать ещё три недели назад, пробудили патриотические чувства и жажду мести в народе, считавшем себя в безопасности от жестокой войны, разорившей Европу.

Прямо перед ними в конце проспекта на фоне лазурно-синего неба маячил белый фасад монументального здания Капитолия; казалось, его неоклассический купол сияет собственным светом, возвышаясь над остальными зданиями.

— Впечатляет, — восхищённо заметила Кармен, глядя на здание сквозь лобовое стекло. — А что это за статуя наверху? Похоже на индейца в головном уборе из перьев.

— На самом деле это статуя, представляющая Свободу, — улыбнулся Алекс в ответ на её замешательство. — На голове у неё не перья, а шлем с орлом. Кстати, ты знаешь, что здание Капитолия было построено в подражание Пантеону? Мало кто знает, что внутри, под этим огромным куполом, находится великая картина под названием «Апофеоз Вашингтона», на которой изображено превращение первого президента Соединённых Штатов в бога.

— Ты шутишь!

— С чего бы? — усмехнулся Райли. — Раньше там ещё была статуя Георга Вашингтона в образе Зевса, но потом её убрали, поскольку его изобразили с обнажённым торсом и слишком многие посчитали это неприличным.

Кармен покосилась на профиль Райли, размышляя, дразнит он её или говорит серьёзно.

— Всё-таки вы, американцы, очень странный народ…

Алекс улыбнулся, нисколько не обидевшись.

— И это говорит женщина, которая утверждает, что она дочь туарега и индийской принцессы, много лет прожила в мусульманском городе в окружении изображений индуистских богов, но при этом называет себя буддисткой.

— Туше, — признала она, разглядывая здание, росшее на глазах по мере их приближения. — Поговорим о другом, — задумчиво добавила она, меняя тему. — Ты все ещё хочешь, чтобы я я пошла с тобой Управление ВМФ? Не знаю, буду ли я тебе полезна?

— Полагаю, что да. Ты самая умная женщина, которую я знаю, и твоё мнение о происходящем уж точно не повредит.

Кармен удивлённо приподняла бровь.

— Ты по-прежнему считаешь, что нам собираются дать какое-то задание? Мы же прибыли меньше двух недель назад, и твои травмы ещё не до конца зажили.

— Пулевая рана уже зарубцевалась, — ответил он, невольно ощупывая плечо, — и ребра с каждым днём беспокоят меня все меньше. К счастью, ни одно из них не было сломано.

— Так или иначе, мы спасли миллионы американцев от ужасной смерти. Полагаю, мы заслужили небольшой отпуск.

Таксист с притворным равнодушием посмотрел в зеркало заднего вида, на самом деле с интересом прислушиваясь к разговору пассажиров.

Райли положил руку на колено Кармен и сжал его, предостерегая её от продолжения разговора. То, что произошло несколько недель назад, было строго засекречено, и говорить об этом в такси не стоило.

— На войне не бывает отпусков, — заявил он. — Нацисты уже подошли к самой Москве, а японцы высадились на Филиппинах. Если нас вызвали столь поспешно — значит, на то есть причина, и вряд ли нам позволят даже отметить Рождество. В любом случае, через пару часов все станет ясно.

Обоих охватила внезапная тревога, и больше никто не сказал ни слова, пока они не миновали Капитолий и Библиотеку Конгресса, после чего двинулись на юг по Восьмой улице.

— Джек тоже примет участие в этой встрече? — спросила Кармен, глядя в окно на бесконечную очередь, выстроившуюся у входа в главное здание, над которым висел огромный транспарант с воодушевляющей надписью: «Помни о Перл-Харборе!».

Райли кивнул.

— Джек, ты и я, — сказал он. — Только мы трое.

— Ну и как у него дела? Я уже почти неделю его не видела. Он все ещё бегает за Эльзой?

— Через минуту ты сможешь спросить у него сама. Сейчас мы как раз идём к нему. Он здесь работает.

— Работает? — удивилась она. — И над чем же?

— Сейчас увидишь.

Кармен нахмурилась.

— Ты становишься просто невыносимым, когда участвуешь в каких-то таинственных планах.

Алекс интригующе улыбнулся и ответил:

— Может быть.

Пять минут спустя такси остановилось перед двойными железными воротами, по обе стороны которых были установлены два больших якоря под охраной отряда в морской форме. За воротами громоздилось множество приземистых зданий из красного кирпича с дымовыми трубами, напоминавших заводы, между ними то тут, то там возвышались подъёмные краны.

Чуть поодаль от входа стояла железная стела и каменная плита с надписью: «Вашингтонская верфь ВМФ».

— Что это? — спросила Кармен, выбираясь из такси.

— Флотская верфь в Вашингтоне.

— Это я вижу. Я спрашиваю, что мы здесь делаем.

— Я же сказал: мы приехали, чтобы найти Джека.

— На верфи военно-морского флота? Значит, он здесь работает? — удивилась она. — Ну, а я-то что здесь забыла?

— Сейчас увидишь, — сказал Райли, подходя к сержанту на входе и предъявляя ему пропуск.

Сержант придирчиво изучил пропуск, особенно внимательно рассмотрев фотографию и сличив её с физиономией Райли.

Удовлетворённо кивнув, он повернулся и переключил своё внимание на Кармен.

— А вы, мэм? — спросил он, оглядывая её с ног до головы, словно официантку в баре.

Кармен шагнула вперёд, открыла портмоне и вынула оттуда точно такое же удостоверение ВМФ.

Сержант изо всех сил старался скрыть удивление, что у столь эффектной женщины оказался пропуск, подписанный несколькими сотрудниками разведывательной службы.

— Проходите, — слегка закашлявшись, он вернул ей пропуск и жестом велел солдату открыть ворота.

Алекс прошёл внутрь, следуя за Кармен, которая изо всех сил старалась обходить лужи талого снега, балки, стальные тросы, крепёж и болты, разбросанные повсюду.

— Зря я надела каблуки, — проворчала она, подбирая юбку, чтобы не путалась в ногах.

— Прости, что не догадался тебя предупредить, — повинился Райли. — Хотя во всем есть и своя светлая сторона.

— Светлая сторона?

— Ты доставила им большое удовольствие, хватит и до завтра.

— Кому — им? — спросила она и, оглядевшись, увидела, как солдаты и рабочие, побросав дела, во все глаза наблюдают за ней.

Дело неизбежно закончилось тем, что мужчины одобрительно засвистели в её честь, отвесили более-менее приличные комплименты и даже немного одобрительно похлопали в ладоши.

— Ладно вам, ребята… — громко сказал Алекс, поднимая руку.

Кармен цокнула языком.

— Такое впечатление, что они никогда в жизни не видели женщин.

— Таких, как ты, точно не видели.

В ответ на этот комплимент Кармен вызывающе фыркнула.

— Так куда мы всё-таки идём? — спросила она. — Я не могу разгуливать по всей верфи в этих туфлях.

— Вон в то здание, — указал Райли в сторону полуразрушенного кирпичного дома с двускатной крышей и большими окнами, — у самой реки.

Они добрались до ржавой боковой дверью, и Райли позвонил.

В двери открылось окошечко, за ним мелькнуло лицо солдата, который снова потребовал предъявить пропуска.

— Не слишком ли много проверяющих? — спросила Кармен, вновь показав свою карточку. — Что они здесь охраняют? Ковчег Завета?

Райли улыбнулся и ничего не ответил — просто отошёл чуть в сторону, когда дверь открылась, пропуская Кармен вперёд.

Они оказались в небольшой комнате, где стояли стол и стул для охранника, а на стене висел большой плакат с изображением змеи и надписью, призывающей держать глаза открытыми, ибо диверсант не дремлет.

Караульный обыскал Райли и собственноручно обследовал сумку Кармен.

— Если вы ищете взрывчатку, — сказала она, — то она в другом кармане.

Капрал мрачно посмотрел на неё, не оценив юмора, и грубо велел им следовать дальше.

Когда они прошли через следующую дверь, Кармен все ещё шарила в сумочке, что-то бормоча о параноиках-военных, не поднимая глаз, пока не поняла, что Алекс остановился рядом с ней.

Сначала она не поняла, что именно видит перед собой.

Впереди, на расстоянии вытянутой руки, высилась стальная стена шести— или семиметровой высоты, нижняя часть была выкрашена в ярко-красный, а верхняя — в чёрный цвет. Вдоль этой стены поднимались леса, по которым расхаживали десятки рабочих — красивших, забивавших заклёпки или занимаясь сварочными работами в облаках дыма и искр.

— Что это? — удивилась Кармен.

— Разве ты не узнала? — ещё больше удивился Алекс.

— Я точно не сплю? — спросила она в растерянности. — Это же…

Думаю, если ты отойдёшь немного назад, тебе будет лучше видно.

Она послушно отступила, одолеваемая любопытством.

И тут увидела, что стена была ни чем иным, как бортом судна длиной около сорока пяти метров, с двухпалубной кормовой надстройкой, где ещё были заметны следы огня на рулевой рубке и остатках дымовой трубы.

— Просто не могу поверить! — воскликнула она, широко раскрыв глаза. — Это же твой корабль! Это же «Пингаррон»!