«Шарлотта»

Порт Леопольдвиля

Погасив свет и сидя у окна второго этажа с видом на портовый склад, комиссар Бланшар наблюдал за пристанью, где была пришвартована «Шарлотта» — полицейский патрульный катер, названный в честь супруги генерал-губернатора Бельгийского Конго. Хотя лично ему больше нравилось прижившееся в народе название «Покоритель Конго», оно выглядело куда более подходящим для великолепного катера, чем имя недалёкой женщины, боявшейся высунуть нос из дома, чтобы солнце не тронуло её нежную кожу.

Бланшар окинул взглядом грациозные линии катера длиной в шестьдесят три фута и с тремя моторами в пятьсот лошадиных сил каждый, благодаря им он летел вниз по реке со скоростью почти в сорок узлов. Чудо английской инженерии, гордость и флаг всей полиции Леопольдвиля и Бланшара в частности

Одна мысль о том, что какие-то ублюдки задумали его украсть, приводила комиссара в такую ярость, словно они собирались похитить его собственную жену. А впрочем, за жену он куда меньше бы волновался, с неохотой признался он самому себе.

Кто-то подошёл сзади и встал рядом с ним у окна.

— Все на своих местах и ждут ваших распоряжений, — сообщил Жюль со свойственной ему оперативностью.

— Хорошо, — ответил Бланшар, не отрывая взгляда от окна. — Пусть все остаются на местах, пока я не прикажу.

— Они и не сдвинутся, комиссар, — заверил Жюль. — Они знают, что делать.

Бланшар молча кивнул. Все шло по плану.

Информация Марселя и впрямь была весьма ценной. Теперь они знали, что в эту ночь четверо иностранцев, личности которых уже установлены — причём, что неудивительно, трое из них оказались членами команды капитана Райли — собираются угнать его патрульный катер.

Сначала он подумывал о том, чтобы задержать их в гостинице, но в конце концов решил заманить в ловушку и взять с поличным на месте преступления. Таким образом, в их преступных намерениях не останется никаких сомнений, и судья посадит их в тюрьму, где они и сгниют заживо. Тот факт, что они друзья человека, который несколько дней назад так его унизил, сделав посмешищем всего города, отнюдь не добавлял им симпатий комиссара.

— Полночь уже миновала, — заметил Жюль, посмотрев на часы.

— Будем ждать до конца, — ответил Бланшар. — Я уверен, что они появятся.

— Разумеется, — согласился Жюль.

Пятнадцать полицейских окружили катер, укрываясь в тени или прячась внутри пустых ящиков. Они находились на своих постах с девяти часов вечера и не покинут их до девяти утра, если понадобится.

Огни причала, у которого была пришвартована «Шарлотта», по особому распоряжению Бланшара потушили, чтобы облегчить задачу этим идиотам, что вознамерились её украсть. Лишь один маленький прожектор освещал трап и правый борт катера, на синем фоне выделялась жёлтая звезда Бельгийского Конго и выведенная огромными белыми буквами надпись: «ПОЛИЦИЯ ЛЕОПОЛЬДВИЛЯ».

Как раз в ту минуту, когда взгляд Бланшара скользнул по этой надписи, погас свет. Причём погас не только прожектор, освещавший «Шарлотту», но и все остальные прожектора в пятистах метрах вокруг порта. Кто-то перерезал кабель.

— Комиссар? — обеспокоенно окликнул его Жюль.

— Спокойно, — остановил Бланшар. — Никому не двигаться.

Комиссар молча улыбнулся. Он не рассчитывал, что злоумышленники окажутся настолько умны и догадаются отключить свет, но это не имело значения. Их все равно поймают, а отключение света — верный признак, что Марсель не обманул. Они появятся с минуты на минуту.

И действительно, не прошло и трёх минут, как во тьме порта зажглись четыре фонаря. Тонкие лучи скупо высвечивали несколько силуэтов, с головы до ног одетых в чёрное, с громоздкими рюкзаками на спинах. Казалось, они явились откуда ни возьмись, и теперь осторожно подбирались к патрульному катеру, словно волки, что вознамерились утащить ягнёнка. Вот только у этого ягнёнка, самодовольно подумал Бланшар, охраняет хороший пастух и целых пятнадцать сторожевых псов.

— Представляю, какой их ждёт сюрприз, — заметил Жюль, словно прочитав его мысли.

— Ракета готова? — спросил Бланшар у своего помощника.

Тот поднял громоздкий сигнальный пистолет, который держал в правой руке.

— Подождём, пока они поднимутся на борт, — добавил комиссар. — Чтобы уж никаких сомнений не осталось.

В эту минуту все четыре фонаря, уже поравнявшиеся с трапом катера, внезапно погасли.

— Что за черт? — пробормотал Жюль.

Теперь они совершенно ослепли, однако Бланшар по-прежнему оставался спокоен. Этим самонадеянным головорезам сначала придётся включить систему электроснабжения и разогреть двигатель катера, а на это потребуется никак не меньше десяти минут. Можно накинуть и ещё несколько минут, пока эти четверо поднимутся на борт. Вот тут-то их и возьмут тёпленькими. Не раньше и не позже, точь-в-точь в положенное время.

Он уже видел перед собой их ошеломлённые лица, когда их схватят с поличным. Я лично провожу их в камеру, решил он.

На причале по-прежнему было темно и тихо. Ни один луч света не озарил темноту, ни единый шорох не доносился ни с причала, ни с катера.

Прошла минута, затем другая, и ещё одна.

И это было весьма странно.

— Что это они делают? — спросил Жюль.

— Пусть меня повесят, если я это знаю, — с неожиданной тревогой в голосе признался Бланшар.

— Не может такого быть, — заявил Жюль, — чтобы они снялись с якоря и не завели мотор.

— Это было бы полным безумием, — согласился комиссар. — Их тут же снесёт течением и через считанные минуты разобьёт о скалы на водопадах Ливингстона.

— А что, если… — предположил Жюль, — что, если они действительно такие идиоты?

В скором времени стало ясно, что весь тщательно разработанный план Бланшара полетел вверх тормашками, поскольку оказалось, что он имеет дело не с нормальными угонщиками, а с полными идиотами, если не сказать безумцами.

Сердце его забилось как бешеное, когда он представил, что, возможно, в эту самую минуту они перерезают швартовы катера, чтобы пустить его на волю течения.

Он повернулся к Жюлю, стараясь не показать охватившего его страха.

— Подавай сигнал! — приказал он.

Его помощник высунул в окно сигнальный пистолет и нажал на спусковой крючок. Красная ракета, вспыхнув, устремилась в небо, озарив порт Леопольдвиля.

К облегчению комиссара, «Шарлотта» по-прежнему стояла у причала, медленно покачиваясь на волнах, совершенно безразличная к суёте, что творилась вокруг неё.

Через несколько секунд после сигнала пятнадцать вооружённых агентов окружили причал и катер, ожидая прибытия Бланшара.

Когда же комиссар, за которым по пятам следовал Жюль, появился из-за склада, полицейские растерянно переглянулись, словно молча спрашивая друг у друга, где же воры.

Добежав до сходней, Бланшар обнаружил четыре потушенных фонаря. В ярости пнув ногой один из них, он огляделся. Свет фонарей в руках полицейских осветил причал, и оказалось, что поблизости никого нет, а спрятаться здесь просто негде.

Вконец растерявшись, он повернулся к помощнику и, прежде чем тот успел о чём-то спросить, отдал приказ:

— Окружить причал! Чтобы ни одна мышь не проскочила!

Бланшар развернулся, желая убедиться, что в расставленных сетях нет ни единой бреши, после чего уставился на тёмные воды реки.

Возможно, ни одна мышь и впрямь бы не проскочила. Но вот как насчёт утки?

Он уже собирался поделиться своими сомнениями с Жюлем, когда с противоположного борта катера, обращённого к реке, внезапно послышался рёв мотора, и резкий луч света подобно кинжалу вспорол ночную мглу.

Секунду спустя из-за катера вылетела лодка и на полной скорости рванула вверх по реке.

— Вон они! — воскликнул Жюль, указывая в сторону удалявшихся огней. — Уходят!

— Ч-черт! — взревел Бланшар, хватая помощника за плечи и выкрикнув ему в лицо: — Капитана и механика «Шарлотты» срочно сюда! Чтобы через пять минут были здесь!

— Есть, месье! — отсалютовал Жюль и бегом бросился к машине, спрятанной позади склада.

Затем Бланшар повернулся к остальным своим людям и отсчитал десять человек.

— Возьмите две патрульные машины и следуйте за ними сушей, — приказал он. — Чтобы они не пристали к берегу. Все ясно?

Десять агентов хором ответили «Есть, месье!» и тотчас бросились выполнять приказ.

Лишь тогда Бланшар повернулся в сторону реки и удаляющихся огней. Давненько ему не приходилось испытывать подобного азарта.

Ради этих редких моментов он готов был терпеть все неудобства, связанные с должностью полицейского комиссара в Леопольдвиле.

— Бегите, бегите, — проворчал он. — Славно поохотимся!

Разумеется, к тому времени, когда на причале появились капитан и механик, прошло значительно больше пяти минут, но все же, к тайному удовлетворению Бланшара, уже через четверть часа они мчались вверх по реке со скоростью тридцать пять узлов, рассекая острым носом, словно кинжалом, маленькие волны, бившиеся о борт подобно барабанной дроби.

Капитан Ламбер не скрывал своего недовольства, что ему приходится вести катер на такой скорости глубокой ночью, да ещё против течения, несмотря на два мощных прожектора, которые, освещая реку далеко впереди, помогали вовремя обнаруживать плывущие навстречу огромные деревья и избегать столкновения с ними. Если бы катер, идущий со скоростью семьдесят километров в час, столкнулся с древесным гигантом весом в несколько тонн, даже бронированный нос «Шарлотты» не выдержал бы такого удара.

— Комиссар! — в очередной раз окликнул его капитан, высовываясь из окна маленькой рубки и стараясь перекричать шум двигателя. — Это же форменное самоубийство! Мы должны сбавить скорость!

— Ни в коем случае! — рявкнул Бланшар, бросаясь к двадцатимиллиметровому пулемёту на носу, и, указывая в сторону огней удирающей лодки, заорал во всю глотку: — Если они могут, то и мы сможем!