32

Экипаж «Пингаррона» в полном составе собрался в кают-компании. Все расселись вокруг стола и внимательно слушали пояснения капитана. Снаружи лило как из ведра, и дождь все усиливался, барабаня в дверь. От влажности и жары все нещадно потели. Одежда липла к телу, будто в ней только что приняли душ.

— В общей сложности это займёт четыре или пять дней, — подсчитал Алекс. — Два дня — на дорогу, туда и обратно, два или три — в Леопольдвиле, на поиски нужных сведений.

— А почему бы нам всем не отправиться туда на «Пингарроне»? — спросил Марович.

Райли в ответ закатил глаза.

— Я же с самого начала это объяснил, Марко, — терпеливо разъяснил капитан. — Участок реки Конго между Матади и Леопольдвилем совершенно непроходим, и уж точно невозможно провести судно через водопады Стэнли. Так что нам остаётся лишь ехать поездом.

— А это далеко отсюда? — спросила Жюли.

— В ста пятидесяти километрах, но поездом это займёт четырнадцать часов.

— Скверное дело! — присвистнул Сесар.

— И это ещё в лучшем случае, — добавил Райли. — Как мне сказали, в сезон дождей поезд может идти вдвое дольше.

Сесар посмотрел в иллюминатор на сплошную стену дождя, лившего не переставая.

— Могу себе представить… — угрюмо пробурчал он.

— Четыре дня назад, — напомнила Кармен, — ты говорил, что поездка затянется на восемь или десять дней. А теперь получается, ещё на пять или шесть.

Райли взглянул на Кармен, которая посмотрела на него с таким разочарованным вздохом, словно он нанёс ей кровную обиду своей бессовестной ложью.

— Я помню свои слова, — вздохнул он. — Но, к сожалению, не всегда все получается так, как планировалось.

— Но почему-то именно у тебя, — уточнила она, — никогда и ничего не получается, как ты планируешь.

Алекс невольно подумал, как могли повлиять на её планы эти несколько дней задержки, и сколько истинного гнева в этих словах Кармен. И если её возмущение было искренним, то с каких пор и в связи с чем все это началось?

— У нас нет другого выхода, мисс Дебаж, — назидательным тоном заявил Хадженс. — К этому нас вынуждают обстоятельства.

— Ну конечно, во всем виноваты обстоятельства… — проворчала Кармен.

— Мне это совсем не нравится, — высказался Марович, качая головой.

— Неудивительно, — ответил Джек, скрестив на груди руки.

— Но… что вы надеетесь там найти? — спросила Жюли. — Если верить ван Дайку, этот Мастерманн давно вернулся в Европу, и хотя груз, найденный вами на «Герцогине», похоже, и впрямь принадлежал этой немецкой экспедиции 1935 года, но ведь не осталось никого живого, у кого можно было бы спросить.

— Вы правы, миссис Морейра, — согласился Хадженс. — Но так или иначе, мы должны убедиться. Было бы прямо-таки непростительно притащиться в такую глушь и даже не попытаться ничего выяснить, вы не находите?

Француженка пожала плечами. Она по-прежнему была не согласна, но больше ничего не сказала.

— Когда мы отъезжаем? — устало вздохнув, спросил Джек, подозревая, ему что придётся вставать ни свет ни заря.

— Поезд отходит в пять утра, — сообщил Хадженс. — Но я считаю, что нас должно быть как можно меньше. Мы не должны привлекать внимания.

— Что значит — как можно меньше? — спросил Джек.

— Едем только мы с коммандером, — сказал Алекс. — Остальные будут нас ждать здесь, в Матади, на судне.

— Я тоже еду, — немедленно заявил Джек.

— Нет, Джек, — возразил Алекс. — Я предпочитаю, чтобы ты оставался здесь и присматривал за «Пингарроном».

— Ага. Я бы тоже предпочёл быть похожим на Родольфо Валентино — и что с того?

Райли повернулся к Хадженсу.

— Я же говорил, — сказал он.

Коммандер цокнул языком и нехотя кивнул.

— Хорошо, — уступил он. — Едем втроём.

— Вчетвером, — поправила Кармен, сидевшая по другую сторону стола.

— О нет, — возразил Алекс. — Ты не едешь.

— Почему это нет? — спросила она, нахмурившись.

— На это есть множество причин. Но прежде всего потому, что эта поездка будет долгой, неудобной, утомительной, а быть может, даже опасной. А кроме того, если с нами будешь ты, мы привлечём к себе слишком много внимания.

— Что бы ты ни думал, неудобства меня не пугают, — возразила Кармен. — Опасности там не больше, чем если я останусь здесь, а что касается привлечения внимания… Что-то я не припомню, чтобы эта проблема так уж беспокоила тебя в Санта-Исабель, не правда ли? Скорее, даже наоборот.

— Это совсем другое дело.

— Другое? — возмутилась она. — И это все, что ты можешь сказать?

— Я лишь хочу сказать, что…

Но Хадженс перебил его на полуслове.

— Но… но почему вы так хотите ехать, мисс Дебаж?

— Посмотрите в окно, — указала она в сторону иллюминатора. — Я не хочу день-деньской сидеть сложа руки и созерцать этот унылый пейзаж.

— Понимаю… — кивнул он. — Вот только не думаю, что Леопольдвиль намного лучше Матади.

— А я не думаю, что где-нибудь может быть хуже, чем здесь.

Хадженс повернулся к Райли в поисках поддержки, но тот лишь покачал головой.

— Сколько я её знаю, мне ни разу не удалось её переубедить, — признался он. — Если уж она решила ехать, не думаю, что у вас получится её отговорить.

Коммандер устало вздохнул.

— Ладно, — сдался он. — Едем вчетвером.

— А мы? — тут же спросил Сесар, указывая на себя и жену.

— Вы оба, — поспешил объявить Алекс, прежде чем кто-либо из них успел возразить, — остаётесь на судне. Глядите в оба. Установите ночные караулы и, как только мы сойдём на берег, уберите сходни.

— Вы думаете, кто-нибудь захочет на нас напасть? — озабоченно спросил португалец.

— Нет, на самом деле я так не думаю, — ответил капитан. — Ван Дайк, кажется, остался вполне доволен полученным золотом, и я не думаю, чтобы он рискнул нас выдать, ведь тогда он может его потерять. Но в любом случае, осторожность никогда не бывает лишней. А потому, — указал он на Маровича, — Марко тоже останется с вами.

— Капитан, — поспешил высказаться Сесар, — я не уверен, что…

— Отставить, — перебил Райли, поднимая руку. — Жюли, ты остаёшься за старшую. Если возникнут проблемы — даже малейший намёк на них — тут же снимаешься с якоря и ведёшь судно в Бому или Банану, в устье реки. Все понятно? Я не хочу, чтобы вы рисковали понапрасну.

— А вы? — спросила француженка.

— За нас не беспокойся, Жюли. Мы найдём способ вас разыскать. — С этими словами он протянул руку, снял с вешалки свою капитанскую фуражку и, ко всеобщему величайшему изумлению, надел её на голову Жюли. — До нашего возвращения она твоя.

Девушка довольно улыбнулась и потешно надула губки, изображая сурового капитана.

— Я — новый капитан «Пингаррона»! — грозно провозгласила она, еле сдерживая смех. — Приказываю вам преклонить предо мною колени, жалкие рабы!

Сесар закатил глаза и затряс головой.

— А вы уверены, что это хорошая идея — возложить на неё командование? — спросил он у Райли, кивая на жену.

Алекс убеждённо кивнул.

— Я считаю — очень даже хорошая, — Райли улыбнулся, а вслед за ним и остальные. — Просто замечательная идея.

Единственным человеком, которого эта сцена никак не развеселила, был Марович, стоявший в углу и угрюмо смотревший на Жюли, как на заклятого врага.

Рассвет следующего дня четвёрка пингарроновцев встретила на вокзале станции Матади, в набитом людьми зале. Паровоз был неисправен, и через два часа после указанного в расписании времени отправления все ещё не подавал признаков жизни, стоя в тупике. А тем временем по железной крыше вокзала гулко барабанил проливной дождь, которому, казалось, не будет конца. Однако слух и обоняние людей притупились, и они не замечали ни бесперебойный дробный перестук ливня, ни мерзкие запахи вокруг.

Явившись утром на станцию, они обнаружили, что все места в первом классе заняты и остались билеты лишь в третий класс. Но больше всего удивило то, что кассир отказался продавать эти билеты белым пассажирам.

— Вагоны третьего класса — только для негров, — сурово объяснил кассир. — Вам туда нельзя.

— Поверьте, для нас это неважно, — настаивал Райли. — Нам нужно попасть на поезд.

— Для вас это, может быть, и неважно, зато для компании — очень даже важно. Мы не можем смешивать пассажиров.

— А почему, собственно? — спросил Хадженс. — Ладно бы ещё, если бы какие-то негры пожелали ехать в первом классе, но мы — белые люди, которые согласны ехать в третьем. Так в чем проблема?

— Политика компании, — только и ответил кассир, у которого даже мысль о том, что белые люди могут находиться в одном помещении с африканцами, вызывала отвращение.

— Судите сами… — настаивал Алекс. — Вы говорите, что мест в первом классе не осталось, зато в третьем они есть, но мы не можем ехать в третьем классе, потому что мы белые. Таким образом, несмотря на то, что в поезде есть свободные места, а нам как можно скорее нужно добраться до Леопольдвиля, вы, тем не менее, вынуждаете нас оставаться здесь и дожидаться завтрашнего утра.

— На самом деле завтра поезд только вернётся сюда и отправится в Лео лишь послезавтра, — пояснил кассир. — Но на послезавтра все билеты тоже проданы. Свободных мест не будет до следующей недели.

— Вы шутите? — воскликнул Джек, вступивший в разговор вслед за Алексом.

— А что насчёт второго класса? — перебил Райли. — Там тоже нет свободных мест?

Кассир, казалось, ждал этого вопроса.

— Второго класса вообще не существует, — объяснил он. — Есть только первый и третий. Для негров и для белых, как и должно быть.

Райли хотел уже было ответить кассиру, что думает об апартеиде, но не успел.

— Видите ли, друг мой, — вмешалась Кармен, опираясь на стойку и стараясь говорить как можно мягче, — нам просто необходимо уехать этим поездом, и я надеюсь, вы сможете нам помочь, не правда ли?

— Компания не может допустить… — начал он.

— Я знаю, — перебила она. — Но я уверена, что вы можете продать нам билеты в первый класс… а если мы потом по какому-то странному капризу решим ехать в третьем, здесь же не будет вашей вины. Как вам кажется?

Кассир, казалось, немного задумался, оценивая возможные последствия.