16

Четырнадцатое января — день, когда должна была начаться операция «Почтальон», выдался особенно жарким даже по африканским меркам. На небе не было ни единого облачка, и даже неизменный харматан, казалось, отступил от Санта-Исабель, а небосвод окрасился в тот насыщенно-индиговый цвет, какой бывает лишь в экваториальных широтах.

В кают-компании «Пингаррона» царило оживление: весь экипаж собрался за большим столом, уставленным блюдами с беконом, сосисками, яичницей, тостами и таким количеством крепкого кофе, что целое кладбище мертвецов поставил бы на ноги.

— Старуха-губернаторша — та ещё пиявка! — прокомментировала Жюли, вспоминая вчерашний ужин. — Бой, принеси то, бой, подай это! Вконец беднягу замучила! Я уж думала, она заставит слугу кормить себя с ложечки!

— Боюсь, она заставляет его делать кое-что ещё… — проворчал Сесар.

Жюли поражённо повернулась к нему.

— Как ты можешь так говорить, mon cher! — возмутилась она.

— Но ведь это правда, — поддержал Сесара Джек. — Ты что, не видела, какие взгляды она на него бросала? Не сомневаюсь, что эта сеньора каждую ночь вылезает из супружеской постели и на цыпочках пробирается… — он сделал весьма красноречивый жест, встав на цыпочки и перебирая ногами.

— Да? — француженка, самая молодая и, очевидно, самая наивная из команды, ошарашенно смотрела то на мужа, то на старшего помощника. — Неужели правда?

— Можешь не сомневаться, — подтвердил Сесар. — Вопрос лишь в том, знает ли об этом муж. Быть может, ему прекрасно известно, что он носит рога, но он предпочитает закрывать на это глаза, поскольку… сам похаживает на сторону.

— Держу пари, что так оно и есть, — вмешался Алекс, насаживая сосиску на вилку. — Хотя ручаться не могу. А ты что скажешь, Кармен?

Кармен, разрезавшая на тарелке ломтик бекона, даже не подняла глаз.

— За ужином губернатор даже не посмотрел ни на меня, ни на Жюли, — ответила она. — Но зато, — искоса взглянула она на капитана, — не сводил глаз с тебя.

— Что ты хочешь этим сказать? — насторожился Алекс.

— У меня сложилось впечатление, что губернатор и его жена прекрасно понимают друг друга и на многие вещи смотрят одинаково. В частности, оба очень уважают сосиски, — добавила она с лукавой улыбкой.

Райли перестал жевать сосиску и внимательно оглядел экипаж. Заметив на лицах хитрые усмешки, он медленно положил на тарелку вилку с нанизанной на неё недоеденной сосиской.

— Что с тобой сегодня? — проворчал он, изображая уязвлённое самолюбие. — Ты что, ревнуешь? Тебе не даёт покоя, что кто-то посчитал меня более привлекательным, чем тебя?

— Ну конечно. Именно так.

— Что, правда, Джек? — спросил он, повернувшись к старшему помощнику.

— Конечно, — подмигнул тот. — Ты дал ему свой номер телефона?

— Ах, как печально… — произнесла Жюли умирающим голосом. — Боюсь, ты разбил сердце бедному губернатору…

— Он будет так тосковать по тебе! — подхватила Кармен. — Обещай, что будешь ему писать.

Сидящий напротив Марович сердито фыркнул, бросив салфетку на тарелку.

— Значит, хорошо провели вчера время? — прорычал он. — Я тоже! И позавчера. Сидел как привязанный на гребаном судне, пока вы расхаживали по приёмам и ресторанам.

— Это часть нашего задания, — произнёс Алекс. — К тому же, ни тебя, ни коммандера никто не должен видеть вместе с нами, сам понимаешь. Нельзя рисковать.

— Ты не позволил мне даже дойти до ближайшего бара, чтобы купить пива, — возразил Марович. — Какой в этом мог быть риск?

— Тот самый, которого я тем более не вправе допустить.

— Ты что, мне не доверяешь?

Райли сложил два пальца.

— Ни на вот столечко!

Югослав рывком вскочил на ноги.

— Просто возмутительно! — рявкнул он, озираясь по сторонам. — И это после того, что я для вас сделал!

— Я тебе не доверяю, потому что ты слишком много пьёшь, не умеешь держать язык за зубами и лезешь в драку, — сухо произнёс Райли. — Ты это хотел услышать?

Наёмник, по-прежнему стоя, опёрся руками о стол.

— На этом судне, — заявил он, — главный пьяница — как раз ты!

Все повернулись к Райли, ожидая вспышки гнева.

— Так или иначе — здесь командую я, — произнёс Райли, изо всех сил стараясь взять себя в руки. — И таков мой приказ.

Однако серб ещё не успел сказать последнего слова.

— Вот это и есть самое пакостное, — проворчал он. — Мы уже знаем, что бывает с теми, кто подчиняется твоим приказам.

На скулах Райли заходили желваки.

— Убирайся с глаз долой! — прошипел он. — Сейчас же!

Несколько секунд Марович смотрел в глаза капитана, стараясь выдержать его ледяной взгляд, после чего, с грохотом отодвинув стул, вышел из кают-компании, бормоча себе под нос никому не известные славянские ругательства.

Несколько минут все молчали, уткнувшись в тарелки. Добрая утренняя атмосфера улетучилась без следа.

Затем Алекс поднялся, оставив тарелку с недоеденным завтраком, и тоже вышел, ни на кого не глядя и не говоря ни слова.

В дверь капитанской каюты постучали. Прежде чем Алекс успел ответить, дверь открылась, и в каюту вошла Кармен, прикрыв её за собой.

— Надо было запереть дверь, — проворчал сидящий за столом Райли.

— Это и моя каюта, — напомнила Кармен и, скрестив руки, добавила: — Ну и чего ты хотел этим добиться?

На столе стояла бутылка джина, а Алекс держал в руке стакан, пока ещё пустой.

— А ты как думаешь? — ответил он, глядя в сторону.

— Я думаю, что ты полный кретин.

Райли повернулся к ней и прищурился.

— Не выйдет, — произнёс он.

— Ты обещал бросить пить.

Капитан «Пингаррона» пожал плечами.

— Я много чего обещаю, красавица, — ответил он, отвинчивая пробку бутылки «Гордон'с».

Кармен глубоко вздохнула.

— Если ты откроешь эту бутылку, — произнесла она, — то сам подтвердишь, что Марович прав.

Райли с вызывающим видом отвинтил пробку.

— Ну, и что дальше? — ехидно спросил он.

— Я думала, ты освободился от этого дерьма и перестал считать себя виноватым в том, что произошло тогда в Испании, — сказала она.

— Зря ты так думала.

— Черт побери, Алекс, с тех пор прошло пять лет. Тебе не кажется, что своими поступками за последние недели ты полностью искупил ту давнюю вину?

Райли посмотрел на Кармен так, словно уверен, что она не понимает, о чем говорит.

— Искупил? Солдаты батальона Линкольна по-прежнему мертвы.

— Но ты спас миллионы других людей, — возразила она. — И исправил карму.

— Карму? — рявкнул он. — Что за бред ты несёшь? Это я — понимаешь, я отдал приказ штурмовать чёртов холм, и по моей вине почти все погибли! Иди в задницу вместе со своей кармой!

Взяв бутылку за горлышко, Кармен покачала её перед Алексом.

— А если ты будешь напиваться — это что, поможет их оживить?

Райли уже открыл рот, чтобы что-то ответить, но промолчал. Затем опустил голову.

— Оставь меня в покое, прошу тебя.

Кармен вздохнула и снова поставила бутылку на стол. Затем положила руку на спинку его стула и наклонилась к самому уху Алекса.

— Хорошо, я ухожу, — угрожающе прошептала она. — Но имей в виду: если ты подвергнешь опасности мою жизнь или жизнь остальных, я тебе этого никогда не прощу.

С этими словами Кармен повернулась и вышла из каюты, с силой захлопнув дверь.

Райли остался наедине с бутылкой. Взяв её в руки, он долго рассматривал жёлтую этикетку, большие красные буквы и кабанью голову — опознавательный знак фирмы «Гордон». Запах спирта и можжевельника, исходящий от этой прозрачной жидкости, пьянил его, обещая несколько часов блаженного забвения. С того рокового февральского дня 1937 года демоны не переставали терзать райли, и призрачное забвение, таящееся на дне бутылки, казалось единственным средством удержать их в узде.

Тем не менее, с трудом переломив себя, Райли взял со стола пробку и вновь тщательно закрыл бутылку.

— Черт бы вас всех побрал… — проворчал он, неохотно убирая бутылку в ящик стола.

Тем же утром вся команда, за исключением Райли и Хадженса, которые решили остаться на судне, чтобы уточнить последние детали предстоящей операции, решила отправиться на пляж Карбонерас — переждать там полуденную жару. Хотя пляж находился всего лишь в нескольких километрах от порта, они решили воспользоваться автомобилем, любезно предложенным им губернатором — кремового цвета кабриолетом «хадсон» 1940 года выпуска. Джек сел за руль, Марович — рядом с ним, а Жюли, Сесар и Кармен расположились на заднем сиденье, предвкушая, как заберутся в воду по самые уши, и тогда никакая жара им будет не страшна.

Однако уже к полудню им пришлось пожалеть об этом решении. Ведь никто не предупредил их об акулах. У самого берега их собралось столько, что всем пришлось выскочить из воды, не успев зайти даже по пояс.

Но утро не было потрачено зря. На том же пляже какой-то парнишка из местных объяснил, что все дело в пресноводных подземных ключах; если присмотреться, то можно увидеть, как они бурлят в десятке метров от берега. Парнишка утверждал, что таких ключей здесь множество, они окружают весь остров и непостижимым образом привлекают акул, которые стекаются к ним, словно мухи на мёд.

Затем тот же парнишка — его звали Пабло — пригласил их в гости в свою деревню, и команда, не желая возвращаться на «Пингаррон» несолоно хлебавши, охотно приняла приглашение.

Деревенский староста принял их с большой любезностью, предложил еду и воду, а затем посоветовал пройти обряд защиты от злых духов у местного колдуна.

— Защита от злых духов никогда не помешает, — заявила Кармен, у которой в прежнем доме в Танжере хранились статуэтки Будды, индуистских божеств и полудюжины христианских святых.

Колдун оказался энергичным и бодрым стариком. Для обряда он извлёк деревянную маску, а затем, после долгой череды молитв под удары бубна, окунул в воду ветку священного дерева окуме, после чего щедро обрызгал всех водой, благословляя одного за другим.

Последним был Джек. Он спросил, когда колдун закончил: