Новое от 30.12.

Мне все так же страшно, как и раньше, хоть сейчас мы на улице, и я могу закричать, и позвать на помощь. Хотя это даже не страх – это просто воспоминания о том, как запросто он может меня ударить, и сделать это быстро, спокойно, как натасканный не оставлять следов от побоев человек. Как-то даже хвастался за столом, что его парни научили на случай, если вдруг жен наставит рога.

Но проходит пара секунд – и я вспоминаю, что уже прошло достаточно времени с момента моего побега, и я больше не принадлежу ему, даже если формально мы до сих пор жены. Теперь у меня другая жизнь, другой мужчина и другой стержень внутри позвоночника, который этому ублюдку ни за что не согнуть и тем более – не сломать.

— Тонешь меня хоть пальцем – и я тебя засажу, - говорю максимально четко и спокойно.

Бывший – лучше язык себе откушу, чем хотя бы в мыслях снова назову его по имени – делает удивленное лицо, явно насмехаясь над моими попытками дать отпор. Понятно, что в повседневной жизни никто не может сказать ему «нет», вот только я уже давно не его «повседневная жизнь». И заявление в суде хорошее тому подтверждение.

— Ты сильно смелая стала? – пододвигается он и мне стоит больших усилий не отшатнутся. Не столько от страха, сколько от противного едкого запаха перегара. Понятия не имею, сколько и что он пил и не хочу даже задумываться над этим. Просто не собираюсь ни секунды дышать его запоем. – Что, к трахарю новому ушла?

Я пытаюсь обойти его по широкой дуге. Главное перейти на ту сторону улицы, а там совсем близко дом, и никто не пустит бывшего на охраняемую территорию. Но он все равно сильнее, а еще дурнее, потому что такой взгляд я видела у него когда он пришел домой после крупного скандала на работе и в ответ на любое мое слово бил и крушил все, что подвернется под руку. Бывший дергает меня за рукав, вдавливает в дверцу машины и зажимает рот второй рукой. Мне стыдно, что я всего лишь слабая женщина и ничего не могу противопоставить его силе, но в последний момент вспоминаю о ногах и с размаху впечатываю пятку ему в носок. Каблук небольшой, но твердый и узкий, и бывший с воплем дергается. Я хватаюсь за этот шанс, вонзая зубы ему в ладонь, которой он закрывает мне рот, и, получив свободу, быстро бегу к дороге. Пешеходный переход в пятидесяти метрах, но эта часть улицы нее очень хорошо освещена, и здесь нет людей. Я боюсь, что если бывший меня догонит, то он точно не будет церемониться и больше не сделает ни одной спасительной для меня ошибки.

Поэтому я выбегаю прямо на проезжую часть. Жмурюсь от слепящего света фар, отскакиваю в сторону, когда мимо проносится большой внедорожник. Справа противно визжат тормоза, но я упрямо бегу вперед. От того, как быстро смогу перебраться на другую сторону этой реки, зависит больше, чем моя жизнь. Я больше не позволю унижать и пугать себя.

Кто-то орет мне в след, что я больная и конченная дура, женский голос из проезжающей мимо старой «Волги» противно пищит, что-то в духе «я не сяду из-за самоубившейся дуры!»

Понятия не имею, как все же оказываюсь на противоположной стороне улицы, живая и невредимая.

— Стой, суууука! – орет в спину бывший, но я бегу в сторону забора и не собираюсь останавливаться, хоть от того, что глотаю морозный воздух в груди все горит. – Убью!

Я почти добираюсь до безопасной территории, но на моем пути возникает тень. Пытаюсь обежать ее, но тень протягивает руки и без труда ловит меня. Дергаюсь, пытаясь вырваться, и только в последний момент чувствую знакомый запах мяты и сигарет.

Нет, только не Даня.

Я не переживу, если из-за меня он…

Но уже все равно слишком поздно, потому что он запросто сгребает меня себе за спину, и говорит очень по-мужски:

— Просто будь там и не вмешивайся.