— Меня зовут Николь и я полубогиня, — мило улыбалась белокурая красавица, — мы у вас гостим уже вторые сутки.

— Надо меньше пить, — тяжело сглотнул мужчина, облизал сухие губы и потряс головой. Видение не исчезло. Он, шатаясь, подошел к креслу, плюхнулся в него и схватился руками за голову, глухо застонав.

— Почему Боги так меня наказывают. Я потерял здоровье, любимую женщину, работу, деньги. Я отдал все, что у меня было, но не смог избавиться от уродства. Современная медицина оказалась бессильна помочь. Почему я еще живу и продлеваю свои муки? Почему Господь не заберет меня? Я достаточно страдал, зачем отнимаешь еще и разум? Будь милосердным, я не хочу больше жить!

— Глупости какие, — резко остановила Кларис стенания мужчины, — вы хороший художник. У вас большой талант. Мы видели ваши картины. А этот дом, он ваше имущество?

— Мое, — Антонис был ошеломлен, что видение не исчезло, а разговаривает с ним, — вы настоящие? Ужасно болит голова. Я туго соображаю и выпивка вся закончилась.

— Конечно, мы настоящие. Вы любезно разрешили нам погостить. У нас не было выбора, а ваш дом оказался единственным в этой дикой местности, — Николь с укором рассматривала разгром, что в комнате учинил хозяин, — я помогу вам убрать боль, — и она провела рукой над головой мужчины. Он согласно кивнул и прислушался к своим ощущениям.

— Странно, — проговорил Антонис, — боль ушла во всем теле, а она была всегда — ни таблетки, ни водка не помогала. Я уже свыкся с ней. Вы просто ангел, посланный мне во спасение, — и он с чувством поцеловал девушке руку.

— Скорее Богиня, — усмехнулась Кларис, — и лучший лекарь Венхора. Хозяин, нам бы перекусить и мы освободим вас от своего присутствия.

— Конечно Богиня, — радовался Антонис. Ему впервые за много лет было так хорошо, что он был готов поверить в любое чудо, — сейчас принесу еду, а вы пока посмотрите телепередачи, — и мужчина с недоумением оглядел разгромленную комнату, махнул на это безобразие рукой и заспешил на кухню.

— Мы здесь приберемся, — проговорила ему вслед княжна и, применяя бытовые заклинания, разожгла еще и камин. На улице шел дождь, и в доме было сыро и неуютно. — Можно было и не лишать его памяти и разума, — это она обратилась к подруге, — он кажется вполне адекватным и не опасным. Так даже интересней с ним общаться.

Когда через минут двадцать появился хозяин, подталкивая небольшой столик на колесиках, его жилище было в идеальном порядке.

— Ну, девочки, вы не перестаете меня удивлять. Может, я сплю? Еды у меня совсем немного, но голодными не останемся. Если будет нужно, закажем еще по интернету.

— Антонис, эта картина, она живая. В ней двигаются люди, и она показывает ваш Мир? Он называется Земля? Тебе такое чудо подарили маги? — подруг очень удивил плазменный телевизор.

— Вы, правда, из другого Мира? Это не шутка? — и девушки серьезно кивнули головой в знак согласия.

— Тогда, вы на Земле. Так называется моя планета и мой Мир. У нас нет магов, а есть очень талантливые инженеры и ученые. Даже не знаю, как вам это объяснить. Лучше вам посмотреть передачи по телику, — мужчина был в смятении и полностью не доверял странным гостям, но решил, почему бы и не подыграть таким красивым девушкам.

— Ваш Мир стремительный, яркий и безжалостный, — задумалась Кларис, после нескольких часов знакомства с Землей по телепередачам. Там много убивали, занимались сексом, страдали и попадали в катастрофы, — хотя и на Венхоре не все так благополучно, как хотелось бы. Жестокость, безнравственность и предательство есть и у нас. Хочешь, мы вернем тебе красоту, молодость и здоровье?

— Ну, да вы же Богини, я совсем забыл, — ухмыляясь, вздохнул мужчина и поднял на девушек глаза полные боли, обреченности и отчаяния, — надо заказать водки. Она меня ненадолго спасает от действительности. Жаль, что деньги скоро закончатся, а работать не тянет. Может, мне ваши портреты нарисовать? Вы так необычны и прекрасны, что рука сама тянется к кисти. Боль ушла и мне хочется работать.

— Нарисуй себя на этом холсте во весь рост, — серые глаза Кларис полыхнули сталью, — вспомни, каким ты был красивым, уверенным в себе и талантливым. Рисуй и вложи в картину всю свою душу, мечту и надежду. Отбрось сомнения, пусть сердце наполниться верой в успех. Твори Антонис волшебство, и оно станет действительностью. Поверь нам! Николь, — обратилась княжна к улыбающейся от растерянности подруге, — мы дадим нашему другу глоток Света? Пусть возродится самый талантливый и счастливый художник на Земле. Он будет радовать людей своим искусством, исцеляя их загрубевшие лица, души и сердца. Так мы оставим здесь свой след.

— Пусть будет так, — не стала спорить белокурая красавица, — но, не забывай, что Света на всех желающих не хватит. И Боги не всемогущи. Ты согласен рисовать? — обратилась она к мужчине.

— Да, я напишу свой портрет, — принужденно хохотнул хозяин дома и решительно встал, — и, если исцеление не произойдет, я подарю вам его на память, как о неудавшейся сделке с Всевышним.

— Я отвечаю за успех, но вы должны сохранить картину, иначе, начнете стареть и умрете, как простой смертный. И последующие портреты, что вы будите писать, будут переходить в тела тех людей. Если вы вообразите их моложе и красивее, они такими и станут. Это вам небольшой дар от нас. Вы станете намного известней и богаче, чем раньше, но не забывайте никогда о менее счастливых, чем вы, — Кларис была довольна своей выдумкой, это ее отвлекало от своих проблем. И, так, как она была девушкой доброй и отзывчивой, то с удовольствием помогала несчастному землянину, что приютил их в своем доме.

Подруги предложили Антонису глоток Света с божественной силой и провели над ним магический ритуал. Мужчина серьезно отнесся к предложению гостей и со всей решительностью взялся за дело. Он ничего не видел и не слышал вокруг себя. Казалось, рука с кистью сама водит по холсту, не останавливаясь ни на минуту, а глаза смотрят в одну точку, внутрь себя, познавая свою сущность. Так продолжалось часов пять. Художник не пил, не ел, и казалось, не дышал. Вот он замер, руки повисли, глаза закрылись и Антонис потерял сознание, упав на ковер.

— Он вложил в портрет много душевных сил, — сочувствуя, проговорила Николь, — пусть поспит. Не будем приводить разум в сознание. Смотри, как меняется его лицо. Да, наш хозяин дома красавец. Почему ты привязала его к картине, а не просто одарила «Эликсиром жизни»?

— Не знаю. Захотелось чего — то необычного, да и ему будет так легче поверить в волшебство. Пусть без нас очнется. Только перенесем его на диван, — усмехаясь, отвечала Кларис и проговорила магическое заклинание левитации. Не на руках же такую тяжесть тащить, — нам пора уходить.

— Хотелось бы ближе рассмотреть этот Мир. Думаю, больше не посчастливиться сюда еще разок попасть. Антонис будет рад нас сопровождать, — уговаривала подругу Николь, — и тебе нужно еще время, чтобы отдохнуть, нервы совсем расшатались. Успеем открыть портал. У нас же каникулы.

— Ладно, убедила, — с горечью в голосе ответила княжна, — мне действительно некуда спешить. Куда я все время рвусь. Погуляю напоследок.

За окнами стало темнеть, и подруги разбудили хозяина. Хватит ему валяться. Они целый день с ним нянчились, а уже ужинать пора.

— Да, да встаю. Сколько время? — не открывая глаз, мужчина присел на край дивана и потер руками лицо. Потом настороженно осмотрел комнату, девушек и остановил взгляд на холсте с портретом, — таким я был в той счастливой жизни.

— Ты и сейчас такой, — спокойно отвечала Николь, — посмотрись в зеркало, у тебя все получилось. Ты гениальный художник.

— Не думаю, что это хорошее решение. Я уже больше года не заглядываю в него, — у Антониса в голосе была надежда и недоверие. Он с трудом сглотнул тугой комок в горле, и потянулся за водой. Пил с жадностью путника в пустыне, и не решался последовать совету девиц. Конечно, ему очень хотелось поверить в чудо, о котором мечтал все эти годы своего беспросветного существования. Теперь же дикий страх сковал тело и он не мог пошевелиться.

— Послушай, не тяни время, мы еще хотели погулять по твоему Миру. Ты согласен сопровождать нас? — художник послушно кивнул и дрожащими руками пригладил торчащую прядь волос, — тогда переодевайся, хватит нас соблазнять голым торсом. Пообедаем в ресторации. У вас для оплаты принимают золото?

— Зайдем по пути в ломбард. Мне лучше вызвать такси, я еще не готов сесть за руль, — Антонис собрал всю силу воли в кулак и подошел к небольшому зеркалу, что висело на стене. Он решил, будь, что будет.

— Нога! Она не болит, и я не хромаю! — девушки улыбались молча, тогда мужчина медленно поднял голову и посмотрел на свое отражение, — если это сон, то я хочу спать вечно. Мне тяжело принять эту действительность, но я больше не буду скулить и страдать. Пусть это и на один вечер, но он мой. Вы хотите прогулку. Хорошо, мы едем в центр города и будем кутить. Одно плохо девочки, только без обид — у вас неподходящие наряды для наших ресторанов. Нужно вас принарядить и мне не помешает облачиться в приличный костюм. Давно я не выходил в народ.

— Нас не обидит покупка нарядов. Мы видели по этой волшебной картине, что носят ваши дамы. У нас даже в «Доме гостей» падшие девицы такое не наденут. Хорошо вашим мужчинам живется. Девушки ничего не скрывают, все напоказ. И отношения между полами тоже свободные? — княжну заинтересовал этот вопрос, и она задумалась, стоит ли возвращаться на Венхор и терпеть измены супруга, когда здесь можно жить одной, не зная проблем. Вот, только сердце сжалось от тоски по Анри, и она невесело усмехнулась. — Предатель демонов, так въелся в душу, не вытащить оттуда.

— Мода на Земле разная, как и нравы. Мы привыкли ко всему и считаем это нормой. Подберем для вас приличное одеяние, — мужчина был перевозбужден от происходящего и нервно посмеивался, боясь еще раз взглянуть в зеркало. Вдруг все исчезнет, — я быстро соберусь и вызову знакомого парня на машине. Он будет обслуживать нас целый вечер.