6

Прикосновения — это что-то невероятное, а если это прикосновения любимого человека, то они могут поднять тебя не на седьмое, а сразу на десятое небо. Вот ЭТО самое прекрасное утро в моей жизни… проснуться от прикосновений любимого человека, который держит в руках кружку с горячим кофе и при всём этом он тебя ещё и целует своим пухлыми, горячими и нежными губами… Это чувство не передать словами, серьёзно, нет никаких слов, чтобы понять, каково это — чувствовать всё на себе, и да, ЛЮБИМОГО, потому что я определённо его люблю, до безумия, и прошлая ночь мне это подтвердила.

— Доброе утро, красавица!

— Серьёзно?.. Красавица? — после такой ночи вряд ли я красавица, но я уже чувствую себя рядом с ним свободно.

— Ты всегда красивая! И уже точно не утро, — с офигенно красивой улыбкой сказал он, смотря в мои наверняка опухшие глаза.

Мой правильный внутренний голос (который достаёт меня всю мою жизнь) орёт вовсю: "Вставай и пошла нафиг отсюда!" Ну нафиг, пошла ты отсюда.

— Спасибо за лживый комплимент, — говорю я и беру кружку из его рук.

— Это не ложь. Я никогда не вру, — говорит он и, касаясь моего подбородка двумя пальцами, приподнимает его и целует меня в губы.

— Хочешь поговорить об этом? — зачем я об этом сказала?!

— Есть что сказать, доктор? — спрашивает он смеясь, и я очень, очень рада, что он не понял, на что я намекнула, или сделал вид, что не понял.

— Нет, не сегодня, у меня выходной, — мы вместе смеёмся, и он меня обнимает.

— Это была сумасшедшая ночь.

— Ага.

— И самая лучшая в моей жизни, — сказав это, он повернул голову, будто был виноват в чём-то.

Я не знаю что сказать, я реально не знаю, сейчас во мне борются ангел и демон. Я просто обняла его крепко, а он обнял меня.

Весь день мы смотрели телевизор, приготовили обед, и, конечно, ближе к вечеру мы ещё раз занялись сексом. Я его так люблю, и я не в состоянии ему об этом сказать.

Возле такси, которое он вызвал поздно ночью (на котором я настаивала), он меня обнял и поцеловал, как в последний раз, и на меня напала такая грусть и боль, которая жжёт всё тело изнутри. Я знала, что мы сто процентов ещё увидимся, но что-то в моей груди намекало, что мы прощаемся.

В машине я уже не выдержала и расплакалась, это что-то непонятное моему здравому смыслу.

Перед входом в общежитие я перестала плакать, взяла себя в руки и старалась выглядеть как можно спокойнее и нормальной, не знаю, насколько хорошо у меня это вышло. Девочки уже спят, я просто тихо вошла в комнату и легла.

Понедельник… Я и хочу, и не хочу идти в институт, я боюсь, я не хочу её видеть, а если они вместе?.. Это меня убьёт, но я же всё знала, я же не надеялась ни на что серьёзное, я же просто хотела побыть с ним немного… Это я во всем виновата, не надо было вешаться на него. "Всё! Хватит! Ты сильная девушка, и ты со всем справишься", — сказала я сама себе и пошла в ванную.

Уже два урока прошло, но его нет, может, позвонить ему? А вдруг он с ней?!

Неделя прошла, я его неделю не видела, ни звонков, ни сообщений, ничего. Боль в груди становится только сильнее, я его ненавижу, ненавижу за то, что он появился в моей жизни, в нашем институте, в этом городе. Продолжаю повторять себе, что я сама виновата и что не надо было лезть на чужую территорию, не очень-то и помогает.

— Как дела? — спрашивает с тревогой Элиза.

— Нормально вроде, — отвечаю я.

— Может, расскажешь уже, что было на прошлых выходных? — Я им ничего не рассказала, наверное, боялась осуждения.

— Да! Мы твои подруги и мы всё хотим знать, имеем право, — подключилась к диалогу Кристин.

— Хорошо, я скажу, но только давайте без нравоучений.

Рассказала всё, абсолютно, и мне стало легче, четверть боли в моей груди ушло, когда они сели рядом, обняли и вытерли мне слёзы. Бл***, я плачу! Из-за какого-то парня, я явно теряю себя и свой вредный характер, надо взять себя в руки и забыть это как… прекрасный сон.

— Успокойся и не переживай, он в конце концов объявится, он ещё учится тут, и вы обязательно поговорите, — утешает меня Элиза.

— Девочки! Нам надо отвлечься, и у нас есть эта возможность, — говорит нам Кристин.

— В смысле? — спрашивает её Элиза, пока я шмыгаю на кровати с подушкой в руках, боже, какая я жалкая.

— Мне написал Лео, и мы едем бухать, — твёрдым тоном ответила Кристин.

— Да ну, нет, лучше… — пытается что-то сказать Элиза, но я замечаю, что Кристин машет ей головой. — Ок. Едем бухать, — поворачиваются ко мне обе…

— Давай приводи себя в порядок, а то выглядишь, как запечённое яблоко, — говорит мне Кристин.

— Спасибо за комплимент, подруга, — мы все смеёмся и начинаем собираться.

— Куда едем хотя бы? — спрашиваю я.

— Точно не знаю, куда-то за город.

В машине Лео были только мы, он сказал, что все уже там, ехали больше часа.

— Далековато, — говорю я тихо Элизе.

— Не переживай, Лео не пьёт и если что отвезёт обратно, но впереди два дня выходных, и ты должна вернуться в норму, так что расслабься.

Она права, чертовски права, я превратилась в какую-то дуру из мелодрам, которая всё время ноет и жалуется на всё подряд. Это не я.

Подъехали к какому-то парку, Лео припарковал машину, мы вышли и пошли по дорожке в левую сторону от ворот.

— Куда идём? Ворота там, — спрашиваю я.

— Парк закрыт, мы должны перепрыгнуть через забор.

— Что? — спрашивает Элиза.

— Да ладно вам, девочки, это же студенческая жизнь, нам нужны воспоминания, — говорит Кристин, и мы согласились.

Дошли до места, где забор прогнулся, слышу голоса, не знаю, кто там, знаю только, что Лео позвонил Полу, когда вышел из машины, и сказал, что мы приехали. К забору кто-то идёт с той стороны… Нет-нет-нет, я хотела отвлечься, забыть про Кристофера, почему? Почему он здесь? Хотя, признаться, я очень рада.

— Давайте, девочки, — говорит Лео и перепрыгивает через забор.

За ним залезает Элиза, и он помогает ей, взяв ее на руки, Пол помогает Кристине… Серьёзно? Оставили меня ему?.. Кристофер тянет мне руки, берёт меня за талию, я кладу руки ему на плечи… отлично, уже трясусь. Он меня медленно спускает, при этом с улыбкой смотрит мне в глаза, я чувствую запах алкоголя из его рта.

— Привет, красавица, — шепчет он мне на ухо.

— Привет, пропажа, — отвечаю ему холодно. Он смеётся, ну конечно, почему бы не смеяться.

В этом парке повсюду стоят столики и стулья, парк для пикников, я сажусь рядом с Полом, специально, глазами показываю Элизе, чтобы села рядом, и она быстро садится, в итоге он сел напротив. Сидим хорошо, ктото включил музыку на телефоне, пьём какой-то бренди, я не пропустила ни одного стаканчика. Он периодически смотрит на меня, но на его лице никаких эмоций, я ждала, что он хотя бы захочет поговорить, но нет, ничего. Я так зла на него и на себя, может, заигрывать с Полом или с кем-то ещё. Что это даст, буду выглядеть как дура, вряд ли он обратит внимание, в туалет хочу.

— Эли! Пойдём со мной, — шепчу на ухо Элизе.

— Ага, я тоже хочу, — мы хихикаем и встаём. Оп, голова кружится, сколько я уже выпила?

Сделали дела, и, возвращаясь назад ко всем, я обо что-то спотыкаюсь и падаю, и громкий хохот Элизы заставляет и меня смеяться, она помогает мне встать, и мы смеёмся, пока не дошли до остальных. Настроение поднялось, и я беру рюмку со стола и выпиваю её залпом…

— О, моя любимая песня! — кричит Кристин и тянет нас потанцевать, на Кристофера даже не смотрю, а то опять настроение испортится.

…что за тяжесть на моих ногах, что за боль и шум в моей голове? Открываю глаза — о, какая красивая люстра, в виде солнца, я её где-то видела… о боже! Поворачиваю голову… Кристофер, как я здесь оказалась? Он спит, он даже после пьянки красивый, он всегда красивый. Так, надо убраться отсюда, пока он не проснулся, я одетая, это хорошо, значит, ничего не было. Встаю с кровати, беру свои вещи и выхожу в коридор, ставлю всё на пол возле входной двери, беру сумку и иду в туалет… Ну и рожа смотрит на меня из зеркала.

Рыскаю в сумке, деньги есть, надо позвонить в такси, на троллейбусе я не поеду. Такси жду на улице, не хочу говорить с ним, не сейчас.

Проспали всю субботу и я, и девочки, похмелье дело такое.

Проснулась Кристин где-то в пять вечера и разбудила нас.

— Мне кто-нибудь скажет, как я оказалась у Кристофера дома?

— Ты напилась… — начинает Элиза.

— Это я уже поняла, — встреваю я и смеюсь.

— Ну, мы все напились, — говорит Кристин.

— Вообще всё достаточно просто, ты уснула в машине, и он сказал, что ты едешь к нему, а мы не возразили.

— Были не в состоянии, — смеётся Кристин.

— А он что сказал? — спрашивает Элиза.

— Ничего, когда я сбежала, он спал.

— Нормально.

— Ага…

— Жрать хочется, — говорит Кристин.

— Я готовить не буду, — хриплым голосом говорит Элиза.

— Я тоже не собираюсь что-то делать, — еле говорю я.

— Ну идём есть пиццу тогда, — предлагает Кристин.

— Зачем куда-то идти, можно же заказать! — сказала Элиза.

— Нет, давайте пойдём, нам нужен свежий холодный воздух, — предлагаю я.

— Отлично, я первая в душ, — весёлым голосом говорит Кристин и выходит из комнаты.

— У неё похмелье бывает вообще? — спрашивает Элиза.

— Я не знаю, ни разу не слышала, чтобы она жаловалась, — мы посмеялись и начали потихоньку вставать.

Я была права — свежий и холодный воздух повлиял положительно, мы всё время шутили и смеялись. Так как пиццерия недалеко, мы пошли пешком и туда, и обратно. Идём спокойно и ржем непонятно почему, обсуждаем всех прохожих, и вдруг рядом с нами останавливается машина, из неё выходит Майкл… — Привет, девочки!

— Привет, Майкл, — отвечают девочки в один голос и начинают смеяться.

— Привет, Алекса!

— Привет, — не очень-то хотелось увидеть его сейчас, но… — Как дела?

— Ну, неплохо, ты как?

— Я нормально, начал работать в ресторане отца.

— О-о-о, круто.

— Вы куда? Может, вас подвезти?

— Нет, спасибо, мы хотели прогуляться на свежем воздухе.

— Я тебе звонил.

— Знаю, прости, последняя неделя была не очень.

— Всё нормально? — тревожным голосом спрашивает он.

— Да-да, просто так получилось.