Глава 10

Он замер и обнял меня еще крепче, не давая отстраниться, и я услышала:

— Вот же сучонок. Зря я пожалел его, не сдал отцу. Я видел его тогда.

Я почувствовала себя странно, разговор не хотелось продолжать, я начинала бояться того, что услышу, до меня потихоньку доходило, что он не отрицает… Но нужно было выяснить все и я с трудом выталкивала из себя слова, с болью четко осознавая все то, о чем сейчас говорила ему:

— А что бы сделал отец? Саша, я думала всю ночь и просто поняла, что для меня не важно — кто ты, даже если такое возможно. Но для меня очень важно и неприятно то, что я так и осталась чужой для тебя. Между нами нет доверия. Похоже, что ты действительно не рассчитываешь на длительные отношения. Нельзя же скрывать такое всю жизнь. Какой срок ты отмерил нашему браку? А наши дети тоже будут со способностями? Или ты вообще не планировал этого? Да? А я не знаю ничего. Как так? Меня убьют за то, что я узнала вашу тайну? Ты боишься этого и поэтому прячешь меня? Для кого ты купил дом, если меня не будет?

— За это не убивают, успокойся. Я рассчитывал, что у нас будет время. И за это время я все устроил бы, решил. Маша, пошли в машину. Пошли-пошли, прохладно стоять на одном месте.

Он обнял меня за плечи и повел обратно к дороге. Лес уже пожелтел, пахло осенней листвой и свежестью, лесной прелью. Мы прошли по жухлой осенней траве и сели в машину.

— Рассказывай, — я села на сиденье боком, поджав ноги, всем телом развернувшись к нему и глядя во все глаза. Я приготовилась услышать тайну, страшную сказку.

— А все очень просто… нас мало, Машенька. В России несколько небольших кланов — семей. Мы очень тщательно отслеживаем кровное родство, чтобы не допустить брака между относительно близкими родственниками. Поэтому все красивые истории об истинных парах, единственной и вечной любви между волками канули в лету. Пару раньше выбирал координационный совет, сейчас выбирает компьютер, сопоставляя, находя наиболее подходящий вариант брака — без кровосмешения. Мне невесту выбрали сразу после ее рождения. Это договор. Жесткий, без вариантов, как закон.

Я сразу понял, что она не моя. Так бывает — полное отторжение. Думаю, что эта безысходность, отсутствие права выбора, диктат старших сыграли свою роль, хотя нас и готовят к таким бракам с детства. Я взбунтовался. Гости еще были в доме, а отец уже увел меня в лес за домом, чтобы устроить выволочку — в моих ухаживаниях не было никакого энтузиазма, только отстраненность и холодность. Она, кажется, пожаловалась на меня и плакала. Тогда нас и увидел Руслан. Я до этих самых пор не жалел, что не указал на него отцу. Думал, он поступает разумно — молчит, значит понял, что необходимо молчать.

У меня тогда была девушка. Речь не шла о женитьбе, но два года отношений что-то значили. Мы жили вместе. Отец решил, что я отказываюсь из-за нее. Поставил ультиматум, пригрозил. Ей. И я не стал бороться за нее — это не было любовью.

Потом…

— Постой, а когда он узнает…

— Все по порядку. Потом, почти два года спустя, появилась в моей жизни ты. Я, кажется, полюбил тебя еще заочно — когда услышал о тебе. Слушал, а в груди поднималось что-то такое странное — волнение, предвкушение какое-то, радостное ожидание. А потом увидел… Ты ходила по участку, потом что-то делала, смеялась и что-то кричала бабушке. Я тогда упал на спину и просто смотрел в небо, не видя ничего. Мое ожидание сбылось. Я задыхался от восторга и страха. И принял решение. Сразу. Потом я только убеждался, что оно правильное.

Мне почти тридцать. Я умею мыслить разумно и сопоставлять, анализировать. Это было именно так, как говорится в наших легендах — при встрече со своей парой. А по-человечески — любовь с первого взгляда, когда просто понимаешь — моя. И тянет, и хочешь, и нежность… Я встретил сказку, мечту всех волков и людей, небывалую почти редкость. Потом я узнал твой запах, его донес ветерок. Он был Единственным. Только ты. Всегда.

— Саша, Сашенька…Так почему же тогда я не подхожу? Если пара? То, что я человек, это что — как-то повлияет на способности будущих детей?

— Только на их статус. Это, как второй сорт. Такого волка не выберут вожаком, не позовут на совет. Вопрос престижа, чистоты крови. Для меня это не важно. Главное то, что они будут расти в любящей семье. И это не лишит их возможности стать счастливыми, приобрести хорошую профессию, вообще — вести нормальную жизнь. Для отца важен статус моей жены, он верен договору и поэтому будет против нашего брака.

— Но ты же рассчитывал на что-то, когда брал меня в жены? Ты что-то придумал?

— Мы уедем. Но только если ты захочешь. Я думал, что если полюбишь по-настоящему, то согласишься. Я же понимаю, что тогда, за один вечер, как ни стремился я тебя очаровать, пробудить в тебе такое же… Хорошо, хорошо, не буду. Сейчас я уже вижу, почти верю… Маша, я почти уверен, что ты поедешь со мной. А нет — значит, мне придется подчиниться им. Борьба утратит смысл, если ты не со мной. Если не доверишься и не решишься.

— А почему ты думаешь, что я не захочу уехать с тобой, не веришь в меня?

— Там другая жизнь… Ты многого лишишься, Маша, бонусом буду только я. — он невесело рассмеялся, — Но я надеюсь. Поэтому готовлюсь. Мне нужно время на это. Помнишь, я рассказывал о своей поездке на Камчатку? О друзьях, которые дали мне возможность побывать в закрытой зоне? Это лесовики, в простонародье — лешие. Люди с необычными способностями, связанные пожизненно с определенным участком живого Леса. Они общаются с ним, со всем, что есть в нем живого, защищают его. А он, в свою очередь, защищает их. Он разумный, этот Лес. Я не понимаю, как это возможно, но иногда мне приходило в голову, что в этом сам Бог. Или его частичка. Мы уехали бы туда.

— Зачем тогда дом, что ты купил?

— Деньги на этот дом дал отец. Это дом для нее, не для тебя. Поэтому я не спешил с ремонтом — мне это не интересно. Мы никогда не будем в нем жить.

— Зачем тогда врал мне?

— Не совсем. Нам действительно строят дом в лесу. Хороший дом.

— Меня могут убить? — выясняла я все непонятные моменты.

Саша изумленно посмотрел на меня, медленно покачал головой.

— Что он наговорил тебе? Хотя-а… что он может знать? Только догадки… мучительная для него, невероятная тайна. Я представляю себе… — он опять невесело хмыкнул.

— А колдовство? Твой отец тогда…

— Это просто всплеск силы. Эмоции…

— Ты намного слабее его?

— Да нет. Я просто не стал тогда пугать Руслана. И отец ничего бы не сделал, просто пустая угроза размазать по дереву. Он рассердился — у нас не принято бунтовать против решений, принятых старшими.

— А почему нужно время? Поехали сейчас.

— Деньги. У нас семейный бизнес. Своих свободных денег у меня немного. Нужно незаметно откладывать, чтобы не узнали, — немного виновато говорил он, поглажывая меня по руке.

— Но ты же на финансах. Просто возьми и уйди, — загорелась я, мигом найдя выход из положения.

— Машка, да ты ворюга в душе. Это моя семья все-таки, я люблю свое дело. Как я могу пустить все это под откос? — удивился он, улыбаясь.

— Если мы не уедем, а просто проигнорируем их отношение, чем это будет грозить нам?

— Семья отвернется. Родня невесты будет мстить. Среди оборотней семья ювелиров — нонсенс. В основном это наемники, бойцы. Даже убийцы. Отсюда строгое следование традициям, дисциплина, своеобразный кодекс чести.

— Это начнется сразу, когда твои узнают? — забеспокоилась я.

— На меня постоянно будут давить, заставлять вступить в законный брак по-нашему. Если тебе станут угрожать реальной опасностью, меня могут сломать. Да — регистрация в ЗАГСе просто дань необходимости соблюдать законы страны, в которой мы живем.

— А сейчас кто я тогда?

— Для них — просто моя любовница. Для меня — любимая женщина, моя жена. Ради возможности быть только с тобой и ради счастья наших детей я готов уйти из своей волчьей семьи. Маша…прости за все это, — он перетащил меня к себе на колени, обнял крепко. Укачивал, как маленькую, дыша мне в волосы. Потом начал целовать их, ухо, шею…

— Поехали, Саш. Я не хочу в машине. Ты покажешь мне потом, какой ты, когда превращаешься в волка?

— Покажу. Как хорошо, что сняли «Сумерки», Машенька, — засмеялся он все еще невесело, но уже с каким-то облегчением, пересаживая меня и запуская мотор, — надо же, девушка совершенно спокойно воспринимает то, что ее муж — оборотень. Немыслимо. Невероятно. Это кто-то из наших провел такую грамотную подготовку, не иначе.

Мы огибали город по объездной дороге. Саша удлинил маршрут, не спешил почему-то в гостиницу. Хотел что-то сказать еще?

— Саш, а что делают с теми, кто узнал о вас?

— Никогда не интересовался этим — не приходилось. Скорее всего запугивали, требовали молчания, угрожая родным. Убивать, Маша, было бы рискованно. Это же расследование. Его будут проводить грамотные, компетентные люди. Зачем впутывать в это закон и государство?

— Логично. Тогда мы можем рассказать все деду. Он будет молчать — привык. У него на работе сплошные секреты. И его охраняют.

— Я подумаю, ладно? Я вообще не готов был к сегодняшнему разговору.

— Расскажи хотя бы минимум о себе Руслану. Ты не представляешь, как он себя накрутил. Он живет этим. Я думаю, что его победы в спорте и его отношение к окружающему… и людям… это результат того потрясения. Он собирается спасать меня, Саш. И поэтому тоже опасен. Он почти в отчаянии, считает, что мне грозит смерть.

Саша припарковался к обочине и посмотрел на меня внимательно.

— Он все-таки объяснился тебе в любви.

— Да как-то наспех, невнятно. Так что, успокоишь его? Он считает вас колдунами, а к просто оборотням относится терпимо, на удивление.

— Я старше его, опытней. Многого добился в профессии. Я не урод. Но, Маша, меня скручивает от мысли о том, что ты можешь…предпочтешь его мне. Ревность? Глупо. Ты выбрала меня. Но мне не дает покоя мысль, что с ним ты не бежала бы, куда глаза глядят, спокойно доучилась бы, у него классные родители, он сам… красив, как Бог, знаменит…