9.

- Алена, иди ужинать!

- Не хочу! – крикнула она, продолжая ковырять носом подушку.

Дверь открылась, мать села рядом на кровать.

- Деточка моя, ты часом не беременная? Бледная, нервная, не жрешь ни черта.

- Ма! – Алена повернулась к ней резко, как будто развернулась туго сжатая пружина. – Ты вообще можешь думать о чем-нибудь кроме того, что ниже пояса?

Мать встала и вышла. Дверью не хлопнула, но приложила крепко.

Иногда Алена ее почти ненавидела. Невыносимо было просто находиться с ней в одной квартире.

Может, еще не поздно согласиться на предложение отца о переводе? У Академии был обмен студентами с Будапештским университетом госслужбы. Первый курс все равно пропадает, пока будет учить язык хотя бы до минимального уровня. Да и специальность придется менять, российское и венгерское государственное управление плохо стыкуются. Отец предлагал еще осенью, но она испугалась. Венгерский язык казался чудовищно сложным. Да и уехать вот так одной в неизвестность… Но теперь наоборот хотелось убраться куда подальше. И от матери, и… от Стаса. От себя не убежишь, само собой, но хоть голова будет занята чем-то другим.

Алена взяла с тумбочки телефон, чтобы набрать номер отца, но не успела. Макс Раабе намекнул своим сладким голоском, что звонит кто-то из подруг.

- Аленчик! – Света, похоже, уже отошла от своего фиаско с Иваном и ненависти ко всему человечеству. – Мы с Золотовой в киношку собрались. Пойдешь?

- На что? – вяло спросила Алена, чтобы не отказываться прямо так, с ходу.

- А пофигу. На что-нибудь такое, чтобы сопли, слюни и слезы в ведро с попкорном.

Она подумала, что соплей и слез ей и без кино хватает, но… Все лучше, чем сидеть в одиночестве и страдать. Да еще и с матерью за стенкой, которая, небось, все мусорники каждый день обшаривает в поисках использованных тампонов. Прямо так и хотелось выйти на кухню и в тарелку ей бросить, чтобы отвязалась. Лучше бы за собой следила. Гель после интимной эпиляции в ванной стоит – это она, интересно, для кого шерсть выщипывает? Под сороковник тетке, а туда же. Видать, и любовник какой-то захудалый, раз злющая такая все время.

- Хорошо. Куда? В Озерки? Или в Сити-молл?

- В Сити. Давай на Пионерке через полчаса. Успеешь?

- Успею.

Алена встала, быстро натянула джинсы и свитер, волосы кое-как стянула в хвост, краситься не стала. Было бы для кого. Неделя прошла, тишина – как в танке. Одна радость, что Олег теперь за километр обходит. Спектакль сработал, только вот и ей самой заодно прилетело, мама не горюй.

Первые дни она ждала, телефон без конца проверяла. Вдруг взял и сбросил громкость в ноль, водились за ним такие шуточки. В конце четвертого дня набрала сама. Раз, второй, третий. Длинные гудки – долго-долго, пока механический голос издевательски не сообщал, что «абонент не отвечает». На тот случай, если сама не поняла, дура набитая. Если б хотел – перезвонил бы. И не надо делать круглые глаза: а вдруг с ним что-то случилось. Алена, мать твою за ногу, если человек тебе не звонит, он не удалил случайно твой номер, не заболел и не умер. Он просто не хочет тебя видеть.

- Я в кино. Со Светкой, - крикнула из прихожей и выскочила, надевая куртку на ходу. Чтобы мать не успела еще позудеть на ход коня. Шнурки ботинок уже в лифте завязала.

Десять минут пешком до метро. Оттепель, воздух густой, пропитанный влагой – чтобы дышать таким, нужны жабры. Особый звук начала марта: набухший, рыхлый, от него становится зябко и тревожно, как будто вот-вот позовет кто-то из темноты.

Алена сунула руку в карман и обнаружила, что наушники остались в пальто. Музыка из телефона отменялась. Оставалось только свои мысли невеселые слушать. В который раз по кругу.

Он так и сказал: не знаю, увидимся или нет. Не знаю, хочу ли. Надо ли мне это. Мог бы прямо ответить: нет, не увидимся. И ведь не зря она боялась снова встретиться с… Владом. Не хотела, чтобы сказка разлетелась на осколки. А так и вышло. И до чего же подлая насмешка мироздания! Трахалась с Олегом и сомневалась, сможет ли какой-нибудь мужчина переплюнуть ручную работу и Барсика. Оказалось, что запросто. Но лишь тот, кого хочешь. И кто умеет это делать. Вот только ему она нахер не нужна. Во всех смыслах этого выражения. Как говорят, переспать не повод для знакомства.

Алена, возьми уже себя в руки, вклинился в этот истеричный монолог взрослый рассудительный голос. Ты вообще о нем ничего не знаешь. Кроме того, что ему двадцать три года, что он учился со Светкиной сестрой и окончил «кулек». Танцор, твою мать. Может, он вообще… маньяк. Любитель маленьких девочек. Два года назад ты на шестнадцать не выглядела. Как и сейчас на восемнадцать не тянешь. Скажи спасибо, что просто трахнул, да еще так качественно, а не убил и не сожрал.

На этой оптимистичной ноте Алена подошла к метро. Эскалатор вниз, «осторожно, двери закрываются», три минуты в вагоне, эскалатор вверх. Рожу состроить повеселее, чтобы не приставали. Света и Галя уже ждали у «лошары» - нелепой статуи пионеров с жеребенком.

Они едва успели купить пресловутое ведро попкорна и билеты на фильм, название которого Алена тут же забыла. Как, впрочем, и содержание – как только вышла из зала. Что-то нудное и слюнявое. Но Гале и Свете понравилось. А она просидела два часа, тупо глядя на экран и толком не понимая, что там происходит.

- По кофейку? – предложила Света. – В «Буше» или в «Синнабон»?

Алена только плечом дернула: все равно.

- В «Буше», - сказала Галя. – Там сейчас уже вечерняя скидка на пирожные.

- Куда вам еще пирожные? – удивилась Алена. – Вы ж ведро попкорна сточили.

- Мне нужны углеводы, - заявила Света. – У меня стресс.

- Да, точно стресс, - заметила Галя, когда они уже сидели за столиком и Света в три укуса проглотила эклер. – Ты так и не рассказала, чем все закончилось.

- А чем могло закончиться? Байкалова утащила меня за шкирку домой. И всю дорогу мы с ней выясняли, кто из нас большая блядь.

- Конечно, ты, - фыркнула Галя.

Алена сидела молча, наклонившись над чашкой и обхватив ее ладонями. Спасибо, девочки, напомнили. Как будто за неделю не могли это по телефону обсудить. А теперь вся цепочка заново: как они со Стасом ушли из «Лиса», как он ее довез до дома – ну и дальше по порядочку.

- Видимо, это был знак свыше. А я ведь уже готова была с ним переспать. Но не делить же его с Байкаловой! Зато теперь у меня есть отличный повод, чтобы ее шантажировать. Эта сучка, похоже, решила сидеть сразу на двух… эээ… членах. А у меня есть телефон Славика.

- Ну вы даете, - покачала головой Галя. – Как будто не сестры, а заклятые враги.

- Одно другому не мешает. Тебе проще, ты у родителей одна.

- Так что, ты теперь снова приснодева? Или кого другого подыщешь для священной миссии?

Света задумалась, покрутила колечко в ухе.

- Не знаю, Галь. Там видно будет. Туманова, а ты что скажешь?

Слеза, которая долго копилась на нижнем веке, капнула прямо в чашку.

- Ален, ты чего? – забеспокоилась Галя.

Как будто шлюзы у плотины открылись – полилось по щекам ручьями. Галя подвинулась ближе, обняла за плечи, заглянула в лицо.

- Тааак… - протянула Света. – А я знаю, чего. Стас? Ты ведь с ним тогда ушла из клуба?

Алена едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться в голос, и на них уже начали поглядывать.

- Вы поехали к нему, он тебя трахнул и выставил под зад коленом. Так?

- Свет! – попыталась остановить ее Галя, но та отмахнулась.

- Туманова, это твой тренд – подцепить в клубе парня и тут же поехать к нему домой? Захотелось повторить опыт двухлетней давности? И что, с ним оказалось так классно трахаться, что теперь забыть не можешь? Как и того, первого?

Интересно, что бы ты сказала, если б узнала, что это один и тот же парень, подумала Алена.

- Он тебе не звонил? – участливо спросила Галя, погладив ее по волосам.

- Нет.

- А ты ему?

- Звонила. Не берет трубку.

- Ты вообще о нем хоть что-нибудь знаешь? – снова нервно вклинилась Света. – Чем он занимается?

Алена молча покачала головой, вытирая слезы. Только не хватало сейчас линзу в кофе утопить.

Света барабанила пальцами по столу.

- Я, конечно, могу Байкалову прижать. Пусть разузнает у своего нового дружка – про его старого дружка. Кто он и что он. Но вот надо ли?

Да что б вы понимали, с тоскою подумала Алена. Что это вообще за колдовство такое, когда вдруг осознаешь, что тебе нужен именно этот человек. Может, даже не тебе – твоему телу. Может, он последняя сволочь или тупица, с которым двумя словами не о чем перекинуться. Неважно! Может, его не за что любить – только ненавидеть. И это неважно! Как там у Цветаевой? «Я не более чем животное, кем-то раненое в живот». Когда от одной мысли о нем, от одного крошечного воспоминания все внутри начинает гореть и сочиться липким соком, как перезревший персик. Вот так, грубо, по-звериному – «я его хочу!». И больше ничего не нужно.

- Не надо, Свет, - через силу выдавила она. – Не хочу ничего знать.

- Ну и умничка, - кивнула Света. – Все пройдет. Обидно, досадно – но ладно. Главное, чтобы не залетела и ничего нехорошего не подцепила. А остальное – шлак. Давай-ка я тебе пироженку возьму? Вот увидишь, сразу станет легче.