Глава 6

Хейли

— Смотри, — говорит Лесли. — Я могу выдувать члены дымом.

Она делает затяжку своей сигаретой и выдувает в воздух большой круг, а затем маленькую струйку дыма, которая вроде и похожа на член… но не совсем.

— По-моему, похоже на растянутый носок.

— Да пошла ты. Сможешь сделать лучше?

— Нет, даже пытаться не буду, — отвечаю я. — Я могу только киску выдуть.

— Как? — интересуется она.

Делаю затяжку и выдуваю кольцо.

— Видишь? Дырка.

Лесли прыскает со смеху.

— Это огромная киска. В нее поместится пять членов.

— Уже шесть. Она увеличивается.

Мы обе громко ржем, опираясь о стену учебного здания и глядя на приближающийся трафик издалека. Мне нравится стоять здесь и просто смотреть на людей, словно это моя работа. Это лучше, чем сидеть в классе на лекции. Думаю, мне больше нравится наблюдать за людьми, чем взаимодействовать с ними в реальной жизни. Что бы это, мать его, не значило.

— О, Боже… — внезапно говорит Лесли. — Смотри!

Она указывает на машину на парковке, и я вижу, как мистер Хард выходит со стороны пассажирского сидения. Проходит к водительской стороне и ждет, пока опустится стекло. За ним показывается женщина и скоромно улыбается, высовывая голову в окно. Я не вижу, что они делают, но с меня достаточно. Хорошего это ничего не сулит.

— О-оу… кажется мистер Горячая Попка занят, — указывает Лесли.

Я прикусываю язык.

Затем вижу, как он оборачивается и идет к нам.

— Блядь, повернись, — толкаю ее в бок. — Туда.

— Эй, ты чего творишь?

— Я очень не хочу говорить сейчас с профессором. В классе было довольно странно, — отвечаю я.

— Ладно, ладно.

Мы отходим к торцу здания и ждем. Я выглядываю из-за угла как раз, когда он входит в дверь. Вздыхаю про себя, когда он исчезает из поля зрения. Если она права… блядь. Ненавижу думать об этом, поэтому просто отключаю мысли. Бросаю сигарету на землю и топчу ее.

— Что-то я не настроена сегодня на урок, — говорю я.

— Что? Хочешь прогулять? Снова?

— Ага, почему нет? — пожимаю плечами. — Не то чтобы мы много пропустили. Все уроки записаны и их можно просмотреть онлайн.

— Ага, но он, скорее всего, задаст дополнительную домашку, которую ты не поймешь, если пропустишь занятие.

Я ухмыляюсь, поворачиваясь и отходя.

— Разве не в этом суть?

Лесли хмурится.

— Ладно… ты же понимаешь, что нам скоро тест писать?

— Ага, — пожимаю плечами, — но не сейчас же.

Он все еще стоит там, даже когда я уже отошла на приличное расстояние.

— Идем, — кричу я.

— Нет, думаю, что сегодня я схожу на лекцию, — говорит она.

— Ооооу… — дуюсь я.

— Делай, что хочешь, хорошо? — кричит она в ответ. — Увидимся позже.

— Ладно. Побудь занудой и отрави всем настроение!

Лес показывает мне средний палец, поэтому я показываю ей два. Мы обе улыбаемся, а затем я поворачиваюсь и иду в другую сторону. Не знаю, куда направляюсь, но мне плевать. Просто хочется убраться отсюда подальше.

Бежать. Бежать. Бежать. Это все, что я когда-либо делала.

* * *

Три года назад

Каждый раз, когда я вхожу в свой дом, чувство такое, словно я пришла на похороны, не зная, кто умер.

Занавески задернуты и блокируют солнечный свет, лампа на кухне — единственный источник освещения во всем доме. Витает запах алкоголя и сигарет, смешанный с ароматом специй.

Нахожу маму на кухне, которая, стараясь всеми силами, потом и кровью, делает идеальный томатный суп.

— Привет, — быстро говорю я, пытаясь не отрывать ее от дела, но она все равно поворачивается ко мне.

Большой синяк на ее лице заставляет меня остановиться на полушаге.

— Привет, солнышко! Ты где была?

— Просто гуляла с друзьями, — отвечаю я, заправляя волосы за уши, потому что не знаю, что еще сделать, видя черную отметину на ее лице.

Я делаю, что и всегда, говорю, что и всегда, чтобы не привлекать внимания к тому факту, что сделала бы гораздо больше, даже если бы это была скука смертельная, чтобы как можно дольше не появляться дома.

Она странно мне улыбается, всего лишь, чтобы немного прикрыть синяк волосами.

Мы обе находимся в стадии отрицания.

Внезапно входная дверь распахивается с ударом о стену, впуская темную ярость.

— Я пойду в свою комнату, — произношу я, оглядываясь.

— Маргарет! Я голоден!

Его голос всегда заставляет меня ходить быстрее.

Мне только удается закрыть за собой дверь, как он взрывается.

— Блядь! Почему ты готовишь эту херню? Ты знаешь, что я всегда хочу долбаный куриный суп! — слышу его рев.

— Я подумала, что сегодня сделаю что-нибудь другое… чтобы удивить тебя, — отвечает мама мягким голосом.

— Я ненавижу томатный суп!

Слышу, как что-то металлическое падает на пол, и прекрасно знаю, что это кастрюля.

— Посмотри, что ты заставила меня сделать! — Его голос звучит громче, чем я когда-либо слышала.

Так громко, что мне хочется кричать.

— Убирай это и сделай что-нибудь другое, пока я не выбросил тебя и твою грязную крысу из этого дома! — беснуется он.

Слезы стекают по щекам, но я не хочу их сейчас.

Я чувствую себя такой беспомощной.

Хотела бы я пойти сейчас к маме и встать на ее защиту, даже если она сама отказывается от нее.

Я бы боролась с ним, если бы знала, что у меня хватит на эти силы.

Находясь в тумане, хватаю свой айпод и наушники и вставляю в уши. Они не заглушают шум, пока я не включаю музыку. «Teen Idle» Марины Диамандис начинает грохотать.

Громко, чтобы заглушить звуки ссоры.

Громче, чтобы мне не пришлось слышать мамин плач.

Так громко, что уши почти взрываются, но мне плевать.

Эта музыка — единственное, что у меня есть.

Она заставляет меня чувствовать себя живой в мире, который умирает медленной, жалкой смертью.

* * *

Томас

Настоящее время

Одно пустое место.

Её.

Она думает, что может обыграть меня?

Когда я говорю, что ей нужно быть здесь, я говорю серьезно.

Даю классу задание, чтобы самому поработать в тишине. Открываю ноутбук и ввожу ее имя в «Фейсбук». К счастью, мне не нужно подавать заявку к ней в друзья, чтобы написать личное сообщение.

Томас: Где ты?

Проходит немало времени, но она не отвечает, а я барабаню пальцами по столу, раздраженный тем фактом, что она ослушалась моих правил.

Томас: Отвечай.

Хейли: Нет меня.

Томас: Нет тебя в классе, это точно.

Хейли: С каких пор ты в «Фейсбуке»?

Томас: С тех самых, как встретил тебя.

Я не боюсь признать, что следил за ней. Знаю, что это против правил, но я уже нарушил их, так что от осторожности теперь толку нет. Я просто хочу, чтобы она была здесь. Мне плевать, что придется сделать, чтобы это произошло.

Хейли: Преследуешь, значит?

Томас: Может, если бы ты притащила свою задницу на урок, мне бы не пришлось этого делать.

Хейли: Извини, но мне действительно сейчас не до этого.

Томас: Тебе плохо?

Хейли: Мне все утро плохо. Я даже с кровати не вставала.

Томас: Ты сейчас серьезно? Потому что могу поклясться, что видел тебя возле входной двери в колледж сегодня утром.

Проходит некоторое время, прежде чем она отвечает, поэтому мне кажется, что она не ожидала, что я буду в курсе ее «болезни». Я вижу ложь. Студенты все время пытаются солгать, но со мной это не работает. Особенно, когда врет она.

Хейли: Ладно. Да, я была там. Теперь меня там нет. Просто оставь меня в покое.

Томас: Нет. Ты придешь в колледж. Сейчас же.

Хейли: Почему тебя это так заботит? Запал на меня, что ли?

Томас: Не испытывай мое терпение, Хейли.

Девчонка толкает меня к моему пределу, но я не позволю ей взять верх. Если она меня не послушает, я преподам ей урок… по-своему.

Хейли: Разве это не «строго запрещено» или что-то в этом роде?

Томас: О, мы уже пересекли грань запретного… Знаешь, мне просто любопытно. Скажи мне, от кого ты бежишь? Потому что, как пить дать, не от меня.

Хейли: Я ни от кого не бегу, и уж точно не от тебя.

Томас: Хорошо. Значит, можешь ходить на занятия, как и полагается.

Она не сразу отвечает. Наверное, почувствовала себя прижатой. Хорошо. Иногда ей стоит поучиться слушать. Ходить на занятия — в ее же лучших интересах… И быть рядом со мной. Я мог бы научить ее тому, чему никто другой не в силах.

Хейли: Я не сказала бы тебе, даже если бы что-то было.

Томас: Знаю. И тебе не нужно говорить мне до тех пор, пока ты ходишь на уроки.

Хейли: Иначе что?

Томас: Оо… ты даже не знаешь, на что я способен, но думаю, имеешь представление. А теперь… Пришла. Сюда.

Ответ не приходит, поэтому, думаю, она отключила телефон. Жаль.

Если она не появится в течение десяти минут, не думаю, что у меня получится сдержаться. Не могу поверить, что она снова прогуляла урок.

О чем эта девчонка думает? То, что мы трахнулись, не означает, что она может рисковать своей студенческой деятельностью. Я не позволю ей сделать это. Мне это тоже аукнется, потому как именно я ее трахнул.

Закрываю ноутбук и поднимаю карандаш, глядя, как работают студенты. Я не прерываю их, потому как у меня на уме есть кое-что поважнее. Например, как мне заставить ее заплатить за очередной прогул? Что подойдет в качестве наказания?

Дополнительное домашнее задание, чтобы она могла догнать материал?

Выволочка перед всей аудиторией, чтобы она больше не прогуливала?

Или мне подождать, пока мы останемся наедине, затем нагнуть ее над своим столом и отшлепать по заднице, пока та не покраснеет.

Беру карандаш в рот и начинаю покусывать его, потому что мне нужно что-то, чтобы успокоиться прежде, чем у меня поднимется стояк. Боже, прямо перед студентами.

До чего же это неправильно, но я не могу перестать думать о ней.

Когда она стоит передо мной, я вижу прямо через ее одежду. Воспоминание о ее нагом теле до сих пор такое четкое… словно я не в силах думать ни о чем другом.

Все, что я хочу, это снова трахнуть ее.

А затем я скажу ей, как глупо было тратить время на колледж.

Интересно, почему она это делает. Дело не может быть только во мне… Или, наверное, может.

Но я не настолько отдаю себе должное. В конце концов, я стал для нее всего лишь способом избавиться от девственности.

В ее жизни, должно быть, происходит что-то серьезное, что делает ее такой неосмотрительной. Мне стоило понять. Когда девушка, вроде нее, трахается с мужчиной вроде меня, это не случайность. За этим всегда кроется нечто большее. Как и для меня. Когда урок заканчивается, я выплевываю карандаш и стучу по столу.