Глава тридцать седьмая

Знакомые по Чечне приятели из милиции приглашали в гости, на рыбалку, но дружно отказывались отвечать на вопросы. У Макарова, конечно, вопросы были далеко не простые. Кто и почему убил Шиманова, как продвигается следствие.

«Старик, если б мы знали… Всего день прошел, о каких результатах можно говорить?.. Давай сменим тему… Не будем об этом…»

Еще категоричней они были, когда Олег хотел хоть что-то узнать о Володарском или Анастасии Тихониной:

«Дружба дружбой, но такие вопросы не задавай… Не суйся в это дело… Не рекомендую…»

Зато кое-что, самую малость, удалось прояснить по гибели Пилявина. Как и говорил Шиманов, Эдуард был застрелен не из ТТ, в теле его остались пули, выпущенные из «Макарова». Это означало, что стрелял в него не Зырянов.

Сам Женька так и не объявлялся.

Позвонила Леся: «У тебя там что-то нехорошее происходит, да? Я это чувствую».

Он бодренько старался убедить ее в обратном, но она, скорее всего, не поверила его словам.

Макаров попробовал играть в сыскаря. Представляясь спортивным журналистом, он обзвонил всех Володарских, записанных в телефонном справочнике. Никто из них к стрелковому делу отношения не имел.

Оставалось единственное: опять посетить особнячок, где щерит зубы на гостей мурена в огромном аквариуме. Но Игорь номера телефона не оставлял, звонить не просил, и вообще, туда, похоже, с улицы соваться не стоит: не пропустят охранники. Тем более, Макаров даже не сможет сказать, к кому идет: ни фамилии, ни должности бывшего сослуживца Шиманова он не знал.

Зато появился повод позвонить Наташе.

— Олег, после того, что ты обо мне узнал, я была уверена: мой телефон для тебя не существует, — сказала она.

— Ты решила вопрос с увольнением и отъездом?

— Почти. Я честно доложила начальству о причинах ухода: не могу и не хочу шпионить за мужиками. Игорь тут же предложил мне стать «чистой» секретаршей: только возиться с бумагами, заваривать кофе и водить гостей нашей конторы на экскурсию к мурене. Кстати, и оклад обещал увеличить. Но я, скорее всего, все же уйду. Все вокруг говорят, что наш Бен — бандит из бандитов, что раньше или позже его все-таки или шлепнут, или посадят, а нас разгонят, так чего же ждать такого конца?

— Я хотел бы тебя увидеть, — сказал Макаров.

— Серьезно? Встречи со шпионами обычно обходятся дорого.

— Ничего, за ценой не постою.

Женщина рассмеялась:

— Много же тебе от меня надо, раз ты даже не торгуешься.

— Кажется, ты права, — обреченно согласился Макаров.

Она его пожалела:

— Ладно, я все же чувствую, что встретиться ты со мной хочешь не только по делам службы и испанское вино купил до того, как появились проблемы. Или нет вина?

Макарову почему-то стало неловко. Бутылка стояла на виду, за стеклом, он тотчас отвернулся от нее и промямлил что-то о театре и прогулке по зимнему пустынному парку. В ответ раздался опять смешливый голос:

— Ты всерьез думаешь, что если кровать — повод для разглашения служебных секретов, то таким же поводом могут стать театр или парк?

— У меня, может быть, очень простой вопрос, никак не связанный с тайнами.

— Твое «может быть» мне пока нравится, — сказала Наташа.

Разговор вела она, и так, что Макаров терялся, не находил нужных слов. Он чуть было уже не положил трубку, но пересилил это свое желание, вспомнив о пропавшем Зырянове.

— Мне надо встретиться с Игорем, но я не знаю, как это сделать. Вот и хотел тебя попросить помочь.

— Это запросто. Я зайду к шефу, скажу, что некоторым образом связана с одним из наших клиентов, хотя это очень даже не поощряется, и прошу устроить ему аудиенцию, хотя это опять-таки… — она прервалась, почувствовав, наверное, состояние Макарова, и продолжила после небольшой паузы уже совсем в другом тоне: — … в театр лично мне собираться долго, для зимнего парка я не такая уж восторженная натура, потому заваривай, наверное, кофе. Твой вопрос не такой простой, как кажется, чтоб отвечать на него по телефону. И потом, я действительно хочу тебя видеть. И сама собиралась тебе позвонить.

Она появилась на пороге квартиры совсем не такой, как в первый раз. Костюм облегал ее красивую фигуру, не прятал ни стройных ног, ни достаточно полного для высокого роста бюста. Но если тогда намерения и желания женщины были ясны, запах молока и весеннего луга исходили от нее, то теперь дверь открыла классная дама строгих устоев и снисходительно посмотрела на оробевшего ученика:

— Ты неважно выглядишь.

Сама Наташа выглядела великолепно. Если бы она не приехала так быстро после их телефонного разговора, Олег не сомневался бы, что она только что посетила «Салон красоты». И сейчас она была из тех красавиц на подиуме, которые умело выдерживают дистанцию с зеваками, собравшимися в зрительном зале.

— А как выгляжу я — не говори. Я неотразима. На мне отличное английское белье, которое ты сегодня увидишь, если захочешь.

Она подставила ему щечку для братского поцелуя, но в самый последний миг вскинула голову, сама прильнула губами к его губам.

Дистанция испарилась, исчезла, как исчезает в обвале великого землетрясения казавшаяся неприступной холодная крепость.

— Погоди… Англия — потом. Сначала решим твои вопросы.

— Вино на столе.

— Я за рулем и сегодня должна уехать домой.

— У меня пустует рядом с домом гараж, а от метро тебе, если не ошибаюсь, идти немного.

— Но тогда просто неизбежна третья встреча, когда надо будет забирать машину. — Наташа чуть улыбнулась и села в кресло за журнальный столик, уставленный тарелками с легкой закуской. — Ладно, с ней как-нибудь разберемся. Наливай. И рассказывай, зачем тебе понадобилась встреча с моим шефом.

За все время Наташа перебила его лишь однажды, когда Олег поведал ей о несостоявшейся встрече с Шимановым.

— Он часа за два до гибели был у нас, представляешь? Причем встречался с самим Беном, поскольку Игоря в тот день не было. Я узнала об этом только потому, что замещала заболевшую секретаршу Бронислава Евгеньевича и приносила в кабинет кофе.

— Какие же у Толика могли быть общие дела с вашим предпринимателем?

Наташа пожала плечами:

— Не знаю. Наставший, правда, тоже ведь когда-то был милиционером, до подполковника вроде даже дослужился, лишь потом уволился и занялся бизнесом. Может, они знакомы еще с тех времен… Но мы отвлеклись: рассказывай о своем Зырянове.

Или Наташа действительно не знает, чем на самом деле занимается Бен, или она хорошая актриса, отметил Макаров. Но второе тут же отмел: вряд ли секретарш посвящают в такие тайны.

Он начал говорить о Зырянове. О том, как потеряв сознание от ранения, Женька оказался у «чичиков», как там отрубили ему кисть руки, как бежал из плена, приехал к Олегу сюда, в Москву, как охранял Лесю…

— Что-то в деревне произошло. Там кому-то понадобилось списать смерть Пилявина на Женю. Я думаю, поэтому он не появился у меня.

— Это я понимаю. Теперь объясни, зачем тебе надо встретиться с Игорем.

— Не обязательно с ним, можно с Борщевым. Если я правильно понял, то именно Борщев посылал кого-то в деревню по нашей с Шимановым просьбе. Наверняка эти люди встретились там с Зыряновым. Это — первый вопрос. А второй — я бы хотел побольше узнать о вашем бывшем сотруднике, Володарском. Для этого есть две причины. Володарский замешан в деле с документами моего бойца Сокольцова. И потом, на него наверняка будет искать выход Зырянов.

Помолчали. Испанское вино показалось Макарову безвкусным. Вернее, он просто не ощущал его вкуса. Для этого вина нужна особая атмосфера, где есть место свечам и легкой музыке.

— Олег, — сказала Наташа и отставила в сторону недопитый бокал, — хоть мой вопрос об уходе из конторы решен, но уйти я хотела бы красиво, без скандала, во всяком случае. Нам действительно не разрешают по своей инициативе встречаться с теми, на кого заведены досье. Шеф неплохо ко мне относится, но я не могу зайти к Игорю и похлопотать за тебя. У Игоря сразу появятся ко мне вопросы. Телефон его можешь, конечно, записать, но тогда при встрече он первым делом поинтересуется, кто тебе продиктовал эти цифры. Но может и не поинтересоваться: поймет все без твоих объяснений.

— А где я могу с ним столкнуться, скажем так, случайно? Он не ходит на скачки, на хоккей? Может, на работу на метро ездит?

Наташа улыбнулась:

— Мне кажется, он никуда не ездит, а живет круглосуточно в кабинете, исчезая из него время от времени в командировки на несколько дней. Он фанат, Олег, понимаешь? Для него не существует ни женщин, ни спорта. И Игорь, наверное, не знает, что такое общественный транспорт: у него есть машина, начиненная спецаппаратурой.

— Странно, — проворчал себе под нос Олег.

Наташа все же услышала его:

— Что ты видишь в этом странного?

— В небольшой частной лавочке такая мощная охранная структура. Сколько у вашего Бена торговых точек? Пять, десять?

— У нас еще готовят квалифицированных охранников для всех, кто хочет ими обзавестись, это, а не магазины, стало основой бизнеса Бена. Мы — дорогой товар, — без тени иронии сказала она. — Но сменим тему. Лучше подумаем, как помочь тебе.

— Ты ничего не сказала о Борщеве.

— Он — главный хранитель секретов. Он знает все обо всех, но мы о нем — ничего. У меня нет его координат.

— Ну и ладно. Тогда будем пить вино и смотреть английские моды.

Наташа встала из-за стола.

— Олег, давай сегодня обойдемся без показа английского белья, а? Не тянет что-то на секс, слишком рабочая и товарищеская у нас обстановка. Ты только не обижайся, но мне действительно хорошо сейчас просто общаться с тобой. А переспим в следующий раз.

— Машину загоним в гараж? — спросил Макаров.

— Нет, я почти не пила, уеду на ней. Оставь нам эту бутылку, мы ее прикончим после. И вот что: будь завтра вечером дома, обязательно. Хорошо?

— Завтра не будем говорить о делах, зажжем свечи, как тогда…