Глава тридцать первая

Макаров плохо спал ночь, все ждал, когда придет Зырянов, но Женька не появился до утра. Впрочем, не было его и утром. Не питавший особой любви к телефонам, Олег все же опять, как и вчера, принялся накручивать номера.

Леся сказала, что Зырянов выехал накануне автобусом с таким расчетом, чтоб успеть на послеобеденную электричку. Это означало, что именно ею Женька вчера вечером приехал в Москву, но почему-то поспешил сразу не на квартиру Макарова, а к Алле. Там повел себя тоже непонятно, поздоровался и исчез. Кто мог испугать его телефонным звонком?

Какие-то новые нотки улавливались в словах Леси. Может, Олегу показалось, но она была рада его звонку, говорила не так сухо и скупо, как всегда. Впервые звала его не по отчеству, а просто по имени. «В гости не собираешься? Мы скучаем по тебе». Такое из ее уст он раньше не слышал. Захотелось тотчас бросить все и отбыть в деревню.

«Через неделю рассчитываю приехать, ждите!»

Через неделю.

За это время надо разобраться с Насоновым, с Володарским, прояснить, что все-таки случилось под Гехи с сержантом Сокольцовым.

Но первым делом надо все-таки разыскать Женьку. Кого-то он мог встретить на вокзале или в электричке, вот потому и не приехал сюда. У Аллы появился не по делам сердечным, это ясно. Был расстроен, все же собирался пить чай, но убежал сразу после непонятного звонка…

И еще надо все-таки дожать Толика Шиманова относительно Анастасии Тихониной. Эта женщина может объяснить многое, если не все. Надо было вообще о ней не заикаться, действовать самому, и все. А скажи ему сейчас о Насонове, то же произойти может: «Не лезь к нему, это не твое дело…» По большому счету ведь и не дело ОМОНа, эти милицейские отряды иным занимаются…

А действительно, какой интерес у Шиманова к мадам Анастасии? В какой игре она козырь? Он что-то о торговле оружием говорил, но такими проблемами РУОП, наверное, озабочен, а не черные береты. У них работа оперативная…

Нет, о Насонове Олег никому ничего не скажет. С ним он поговорит сам: как-никак бывший подчиненный. В «Москвиче» он не сидел, поскольку не рыжий и без шрамов.

У Насонова надо узнать все о Володарском. Вполне возможно, они до сих пор поддерживают приятельские отношения.

Тот, кажется, растерялся, услышав по телефону голос своего командира.

— Товарищ полковник? Вы как меня разыскали?

— Через Интерпол, — рассмеялся Олег. — А без шуток, могу рассказать, как и зачем, но лучше не сейчас, а при встрече.

— Вы просто чудом до меня дозвонились, это ведь дом родителей, я тут редко появляюсь, живу по другому адресу и сейчас бегу в свою контору, на работу опаздываю.

— Я могу подъехать и в контору…

— Нет, — быстро ответил Насонов. — С приемом посетителей там сложности. Рядом с конторой небольшой парк есть, а в парке — прудик. Я выйду к нему часов в десять, скажем. Вас это устроит?

— Вполне. Только… — Олег чуть замялся. — Только я честно признаюсь: в лицо тебя не помню.

— Это ничего. Я-то вас несколько раз видел. Да и парк — не танцплощадка, людей в этот час там будет немного. Как бородатого увидите…

Бородатого. Значит, шрама на подбородке у него Сокольцова видеть не могла. Не он охотился за деньгами женщины.

Расспросив, как попасть в этот самый парк, Макаров положил трубку и взглянул на часы. Поездка предстояла неблизкая, времени у него оставалось только на то, чтоб съесть бутерброд и выпить кофе.

Кофе он еще не успел допить, как зазвонил телефон. Наконец-то Женька объявился, подумал Макаров, но ошибся.

— Олежка, привет! Не разбудил тебя?

Он уже открыл было рот, чтоб сообщить Шиманову о своей ближайшей поездке, но в последний миг решил, что делать этого все же не надо.

— Ну что ты! Я уже в пальто и сапогах.

— Куда намылился?

— В булочную за кефиром.

Шиманов чуть помолчал, словно обдумывая, правду ли говорит друг, потом бодренько сказал:

— Вот и отлично, кефир — это рядом с домом, так же? Попьешь его и сразу мчись ко мне, есть неотложное дело.

Олег скривился и еще раз взглянул на часы:

— Сразу — это как? Тебя полдень устроит?

— Меня устроит, если ты кефир будешь пить за моим столом. Дам тебе к нему сухарей, горчичных. Это — лучшие, если ты в них понимаешь толк.

Уловка с кефиром не прошла, и Макаров вынужден был приоткрыть карты.

— Толя, я приеду лишь к обеду. У меня деловое свидание, отменить его не могу.

— Да я ведь тебя тоже не только на сухарики приглашаю.

Насонов наверняка уже ушел в свою контору, подумал Макаров, так что звонить и отменять встречу просто невозможно. Был бы хотя бы его рабочий телефон… Нет, все равно с ним надо встретиться, и лучше встречу не откладывать.

— Толя, если получится, буду раньше двенадцати, но сейчас — ты меня прости! Как только освобожусь, с ближайшего же автомата тебе звякну.

— Ну-ну…

Парк был действительно тихий, прудик небольшой, даже с аэрационной трубой, темная незамерзшая вода дала пристанище стае диких уток. Малыш с берега бросал им куски белой булки.

Сюда Макаров добрался на удивление быстро, до встречи с Насоновым оставалось еще пятнадцать минут. Но Олега, оказывается, уже ждали. Симпатичный улыбающийся парень подошел к нему:

— Олег Иванович?

— Он самый. — Олег протянул ему руку. — А вы Георгий, значит?

Тот ответил на рукопожатие, и улыбка его стала еще шире:

— Нет, Георгий у нас с бородой и посолидней. Я так — мальчик на подхвате.

«Черт, — ругнул себя Макаров, — и точно, Насонов же говорил про бороду».

— Пойдемте, машина ждет.

— Куда? Мы вроде договорились здесь с ним встретиться…

— В наше время договоры ничего не стоят. Насонов ждет вас в своем кабинете.

— А как же пропускной режим? У меня даже паспорта с собой нет.

Молодой человек начал проявлять нетерпение, тихонько дернул Макарова за рукав:

— Все эти вопросы улажены. Вас уже ждут, даже кофе горячий на столе.

— Ну, если кофе горячий…

Сели в сияющий, ухоженный «Форд». Шофер был чета тому парню, который встретил Макарова: и по возрасту, и по веселым глазам. Только молчун: пока ехали, не проронил ни слова.

А ехать пришлось долго. Макаров даже удивился этому:

— Насонов по телефону говорил, что контора рядом с парком.

— Мы крюк делаем, Олег Иванович. На машине иначе туда не подъедешь.

Остановились у подъезда жилого дома — длинной девятиэтажки, где не было ни площадки для парковки автомобилей, ни вывесок.

— Небогато живете.

— Неброско, — вновь улыбнулся сопровождающий. — А это, знаете ли, разница.

— Знаю, знаю. У вас тут аквариум с муреной не стоит, случайно?

Парень сузил глаза, но ничего не ответил, лишь жестом пригласил Макарова зайти в открывшиеся двери лифта.

Поднялись на шестой этаж, вышли на обычную лестничную площадку, где была приоткрытой одна из четырех дверей, через которую действительно просачивался запах кофе.

— Где тут ваши горчичные сухари? — сказал с порога Олег. — Кофе я уже чувствую.

— Хрен тебе, а не кофе, — ответил ему Шиманов, появляясь в коридоре. — Кефир, бля, будешь лакать, ты ведь по утрам только кефир пьешь. Хотя я бы и его тебе не налил. Спутал, понимаешь, нам все карты… А когда ты догадался, что ко мне едешь?

— На полдороги…