6

Несколько слов о письмах Натальи Николаевны к Пушкину. Их судьба давно занимает исследователей и архивистов. После того как они с позволения Николая I были возвращены Жуковским владелице, судьба этих писем полна загадок. Никто из исследователей их не видел, не видел их даже П. В. Анненков, читавший всю переписку поэта, хранившуюся в его семье. В последние годы появилось несколько статей, посвящённых возможной судьбе этих писем. В 1966 г. в «Новом мире» появилась публикация С. Г. Энгель,[590] которая, основываясь на просмотренных ею архивных документах ГБЛ, утверждала, что письма H. Н. Пушкиной к мужу хранились в Румянцевском музее, фигурировали в издательских планах, а затем загадочно исчезли. «Загадочность» их исчезновения С. Г. Энгель связывает с якобы обнаруженными ею следами уничтожения и фальсификации части документов Румянцевского музея.

Проверку доводов С. Г. Энгель, тщательный анализ архивных документов и кропотливую работу по выявлению и сопоставлению всех упоминаний в печати о переписке Пушкина с женой провела С. В. Житомирская, заведовавшая в то время Рукописным отделом ГБЛ. Результаты её исследования были опубликованы в 1971 г.[591] Изучение входящих книг Румянцевского музея, нумерация страниц и протоколов показали, что никакой «фальсификации» не было. Сыном поэта А. А. Пушкиным в музей были переданы только письма самого поэта к жене, а все сообщения о письмах Натальи Николаевны исходят из одного источника — интервью с А. А. Пушкиным, в котором он сообщил репортёрам, что в 1880 г. передал «переписку Пушкина с женой» в Румянцевский музей. Слово «переписка» привело виднейших пушкинистов — Лернера, Щёголева, Брюсова — к убеждению, что письма H. Н. Пушкиной, так же как и письма самого поэта, находились в музее. С. В. Житомирская связывает это убеждение со словесным недоразумением. К моменту появления интервью слово «переписка» (в особенности для специалиста) имело тот же смысл, что и теперь, — обмен письмами между двумя корреспондентами, но «для поколения, к которому принадлежал А. А. Пушкин, это слово равно обозначало и обмен письмами, и письма разных лиц к одному адресату». Убедительное объяснение даёт Житомирская и всем другим упоминаниям о «Письмах H. Н. Пушкиной» в архивных документах. Придя к выводу, что письма жены поэта «Румянцевскому музею никогда не принадлежали», она заключает свою статью обнадёживающими словами: «…поиски эти остаются делом будущего». Однако скорее всего эти поиски безнадёжны. Письма могли сгореть в 1919 г., когда сгорел дом А. А. Пушкина, но к этому времени они, может быть, уже и не существовали.

В 1902 г. П. И. Бартенев писал В. И. Саитову, издававшему «Переписку» Пушкина: «Писем Натальи Николаевны к мужу не сохранилось, как говорил мне недавно старший сын их».[592] Правда, 10 лет спустя, незадолго до смерти, он выразил недоверие к словам А. А. Пушкина, написав о возможной публикации этих писем «в далёком будущем». Но скорее всего это только надежда учёного. Чтя память мужа и понимая научное значение его писем, H. Н. Пушкина-Ланская сохранила все его письма, свои же письма к нему она вполне могла уничтожить, ограждая себя от любопытства будущих поколений.[593]