«Ростовщиком» Пушкина называла тёща, распространяя по Москве слухи о его скупости. Приведём отрывок из письма Пушкина к Н. И. Гончаровой от 26 июня 1831 г., написанного вскоре после отъезда поэта с женой из Москвы. Это письмо характеризует отношения Пушкина с тёщей и атмосферу, в которой он очутился сразу после свадьбы: «Я был вынужден уехать из Москвы во избежание неприятностей, которые под конец могли лишить меня не только покоя; меня расписывали моей жене как человека гнусного, алчного, как презренного ростовщика, ей говорили: ты глупа, позволяя мужу и т. д. Согласитесь, что это значило проповедовать развод. Жена не может, сохраняя приличие, говорить себе, что муж её бесчестный человек, а обязанность моей жены — подчиняться тому, что я себе позволю. Не восемнадцатилетней женщине управлять мужчиной, которому 32 года. Я проявил большое терпение и мягкость, но, по-видимому, и то и другое было напрасно. Я ценю свой покой и сумею его себе обеспечить.

Когда я уезжал из Москвы, вы не сочли нужным поговорить со мной о делах; вы предпочли пошутить по поводу возможности развода, или что-то в этом роде. Между тем мне необходимо окончательно выяснить ваше решение относительно меня. Я не говорю о том, что предполагалось сделать для Натали; это меня не касается, и я никогда не думал об этом, несмотря на мою алчность. Я имею в виду 11 тысяч рублей, данные мною взаймы. Я не требую их возврата и никоим образом не тороплю вас. Я только хочу в точности знать, как вы намерены поступить, чтобы я мог сообразно этому действовать» (Акад., XIV, № 620; подлинник по-французски). По предположению Б. Л. Модзалевского, это письмо Пушкина не было получено Гончаровой, так как H. Н. Пушкина успела его удержать (см.: Модзалевский Б. Л. Пушкин. Л., 1929, с. 364). На копии с этого письма, сделанной П. В. Анненковым, рукой Анненкова записано: «Дело в том, что он на приданое жены дал её семейству своих 11 000 и вместо благодарности получил название ростовщика за то, что раздосадованный их оскорблениями, предъявил на них свои права. В Москве он продал брильянты жены, чтобы расплатиться с Жемчужниковым и устроить денежное дело между Нащокиным и Догановским» (Письма, т. 3, с. 310).