Глава 7 Об инквзиторской морали, никудышом плане и предстоящем обмане

Когда к вам с утра пораньше вваливается некромант, это слегка напрягает. А уж когда стальную дверь вашего тайного логова с ноги выносит сам Его Светлость кронгерцог Джанговир Веридорский с самым дорогим и крепким вином наперевес, это уже страшно, особенно если его фееричное появление сопровождается громогласным:

— Помянем!

— Ты поднял из могилы труп какого-то нашего славного предка и вновь упокоил? — меланхолично осведомился Кандор, сосредоточенно отмеряя ровно шесть целых семьдесят восемь сотых грамма липия пахучего для приготовления «консервирующего» магические свойства эликсира, а вот Ад нервно дернулся.

— Что это у тебя за дрянь? Воняет хуже чем годовалый скелет! — тут же скривился Джанго.

— Так а кого поминаем? — обеспокоенно спросил Ад, еще не привыкший к дядиному некромантскому чувству юмора.

— Ваше затворничество и мою ответственность! — возвестил кронгерцог, попутно разбивая о стену закупоренное горлышко бутылки и заливая в себя вино. — Все, Ваше Величество, извольте принимать обратно груз короны и освободить от своих же обязанностей своего непутевого брата.

— Ну почему же непутевого? — все так же бесстрастно продолжал Жестокий король, старательно растирая содержимое ступки и будто бы полностью погрузившись в созерцание зеленоватого порошка на дне. — Даже сюда дошли слухи, что ты, брат, навел порядок во дворце, даже слуг от разврата отвадил. Право же, надеюсь, они надолго усвоили урок, а то мне, как магу Жизни, не с руки примерять на себя роль блюстителя чистоты и нравственности.

— Кстати о твоей грязноте и не нравственности — вот и еще один повод выползать из этой дыры, даже для склепа непригодной, и возвращаться не только к своим невестам, но и к фаворитке. Тебя тут от отсутствия женского пола еще не плющит?

— Еще месяц продержусь.

— А вот я не продержусь! — не унимался Джанго. — Кандор, имей совесть! Кто из нас король? Я мало того что укротителем демона и принцессы выступаю, так еще и натиск жаждущих пригреться рядом с тобой в постели и на троне в одиночку сдерживаю. Пожалей своего не юного старшего братца, на трех пылких дев разом меня уже не хватает!

— Трех? Значит, Тейша не оставляет попыток до меня добраться?

— Она в первую очередь!

— Ну так в чем проблема? — не проникся Кандор. — Их трое и вас с Раем и Дивом трое, пускай каждый по одной и отвлекает от моего отсутствия.

— Нет у тебя совести, Ваше Величество, — обличительно заявил некромант и запил это утверждение еще одним большим глотком. — А отвлекать Эзраэля от государственно полезного дела я не буду, в конце концов твои невесты — ты и разбирайся.

— Государственно полезного? — удивился король. — Это что такое он там делает? Надеюсь, вы там никакой войны не начали?

— А ты вылези и посмотри! — съязвил кронгерцог. — Я, между прочим, на пару с Дивом воспитал из дикого демона практически первого министра, а из девчонки-недоучки — неслабую магиню. Да в нас дрессировщики… тьфу! то есть преподаватели пропали.

— Ну, вот чтоб не с концами пропали — практикуйтесь!

— Кандор, почему ты не хочешь возвращаться? — тон Джанго в один момент растерял всю шутливость, он даже вино отставил. — Ад, поди прогуляйся до дворца, составь брату компанию. Рай с утра заперся в твоей лаборатории и, кажется, так и не выходил. Я уж не стал к нему ломиться во избежание взрывов, так сказать. Проверь, чего он там наварил.

Юноша смерил взглядом отца и дядю. Ему и самому казалось странным, что король как будто забился в угол и боится нос высунуть. Но как бы ни хотелось подслушать, в чем же причина странного поведения отца, Ад неохотно прошаркал к двери, а затем и к выходу из «логова», прекрасно понимая, что вздумай он подслушать, двое сильнейших магов современности его тут же засекут.

— Так что случилось? — уже начиная нервничать, повторил Джанго.

Кандор молча достал из кармана сложенный вчетверо лист. Кронгерцога передернуло — черный лист. Во всем мире только двух отправителей можно было определить по цвету письма. Послания Отче представляли собой исключительно белоснежную бумагу. А красные строки на черном — знак Инквизитора. Легендарный Палач. Он не опирался на какую-либо веру, как тот же Отче. Он не был главой государства. Он просто был силой, вершащей суд Богов. Его невозможно было убить. Невозможно подкупить. Невозможно обмануть. Если Отче жил как обычные люди, то Инквизитор был один на тысячелетия. Никто не слышал, чтобы у него был дом, семья, друзья. Он появлялся из ниоткуда, предварительно присылая «оповещение» о своем прибытии. От него невозможно было скрыться. Невозможно оспорить его власть. Он был властен над всеми людьми и имел право казнить даже сильных мира сего. Откуда у Инквизитора такая сила? Один-единственный человек знал его тайну, и он только что протянул брату чей-то смертный приговор, ибо Инквизитор неизменно оставлял после себя кровавый след везде, где появлялся.

— Значит, сегодня вечером прибывает… — помертвевшим голосом проговорил кронгерцог. — Кандор… Знаешь, я никогда не встречался с Инквизитором, только слышал, что от него, словно от Бога, невозможно скрыть даже самые потаенные желания и мотивы… У меня есть свои секреты и пока я не всем могу поделиться с тобой, братишка. Только, если вдруг что, знай, я никогда ничего плохого не замылял против тебя и семьи… Нашей семьи…

— Ты чего, Джанго? — пришло время королю удивляться. — Я тебя не понимаю. Ты думаешь, Инквизитор найдет повод судить тебя? Но за что? Что ты сделал?

— Я — ничего, — вс так же глухо отвечал кронгерцог. — Но порой за себя мы боимся гораздо меньше, чем за дорого человека. Я знаю, что существует только один способ оспорить решение Инквизитора — вызвать его на поединок. Победишь — отменяешь приговор. Проиграешь — отдаешь свою жизнь взамен осужденного. И если вдруг случится то, чего я боюсь больше всего на свете, я буду драться с Инквизитором.

— Джанго, тебе не победить, — прервал его Кандор. — Я не стану спрашивать у тебя, чью жизнь ты ценишь превыше своей. Скажу только одно: не дай этому человеку даже попытаться совершить преступление. Убеди его, что за эту роковую ошибку ты заплатишь жизнью.

— Ну, я бы за себя еще поборолся, — попробовал отшутиться Джанго.

— Нет, брат. Инквизитора победить невозможно, даже такому могущественному магу и великому некроманту, как ты. Мы всего лишь люди, Джанго. И не нам противостоять древнейшему магическому существу. Инквизитор… он не человек. Он — дракон, Джанго.

Пару мгновений в комнате висела напряженная тишина, которую разорвал нервный смешок кронгерцога:

— Что?… Дракон? Кандор, братик, ты чего несешь? Какой, к демонам, дракон?!

— Последний в своем роде… по крайней мере в нашем мире. Ему порядка семи с половиной тысяч лет. Знаешь, он чем-то смахивает на Хранителя, на Рагнара. Только тот отказался от бессмертия, встретив свою единственную и пожелав жить с ней на земле, а Инквизитор… он будет палачом на службе у Богов, пока с него не «освободит» его единственная, подарив поцелуй, полный чистой искренней любви.

— Откуда… откуда все это?… — шок сковал мысли кронгерцога так, что связать три слова не удавалось, не то что выдать что-то завершенное с точки зрения смысла, но брат его прекрасно понял, возможно потому, что сам пребывал в похожем состоянии.

— Я знаю его.

— Кого?! — Джанго чуть ли не хрипел, оглушенный признаниями короля.

— Инквизитора. Когда мы встретились впервые, я понятия не имел, кто он. Да по-моему, никто понятия не имел. Думаю, он впервые вышел к людям не как Инквизитор, а как богатый молодой аристократ-южанин, кем он, по сути, и является. Ты, может, его помнишь: лорд Нарцисс, граф Ла Дарант Ла Кенти' Ле Турмен дю Голэ'.

Казалось, удивиться больше Джанго уже не мог. Оказалось, мог. Он прекрасно помнил лорда Нарцисса. Да и как не запомнить высокого статного платинового блондина, негласно претендующего на звание первого красавца Веридора, тогда принадлежащее наследному принцу Джанговиру. Нарцисс не уступал королевскому сыну ни в чувстве вкуса, ни в богатстве наряда, ни в количестве поклонниц. Боги, да они ведь однажды поспорили, кто за неделю соблазнит больше невинных дев и «доказательства» записывали на кристаллы памяти, чтобы все было по-честному! Проигравший всего из-за одной девственницы Джанговир заплатил Нарциссу столько золота, что хватило обеспечить до конца жизни всех обесчещенных красавиц (правда, никто из придворных не верил, что знатный аристократ так бестолково спустил весь свой сказочный выигрыш, и только Джанго знал, что это чистейшая правда и почему-то бесился из-за этого еще сильнее). И это развлекался Инквизитор!

— Погоди, Кандор… Какого демона он решил поиграть в простого аристократа и почему именно у нас?

— Его единственная выросла и он это почувствовал, к тому же он действительно граф Ла Дарант Ла Кенти' Ле Турмен дю Голэ'. Звучит, скажи?

— Аж зависть берет, — без особого воодушевления отозвался Джанго. — Брат, в чем подвох? Кого первого казнить будут?

— Уже не уверен, ты вот, как услышал о его приезде, сразу прощаться со мной по неизвестной причине начал. Может расскажешь, чего такого может случиться?

— А у нас, брат, всегда что-нибудь, да случается, причем не так, а обязательно судьбоносное, — туманно отвечал кронгерцог. — Ты лучше проясни, раз он нашел свою единственную, которая к тому же и повзрослела, тогда почему они еще не поцеловались и не живут долго и счастливо?

— Тут понимаешь в чем дело… — король неожиданно смутился и даже слегка покраснел, чего Джанго за ним раньше не замечал. — В общем, она влюбилась. В меня. Давно, когда я был наследным принцем.

— И ты еще жив? — скептически приподнял бровь некромант.

— Да я сам до сих пор поверить не могу, — тяжело вздохнул Кандор. — У Нарцисса даже был шанс убить меня вполне законно. Дело в том, что тридцать лет назад я узнал, что он Инквизитор, и поводом служили… не самые приятные события моей жизни. Меня тогда впервые пытались отравить. Артефакт палача во время суда признал виновность одной юной особы…