— Она не моя сестра.

Я взяла бутылку aguardiente, чтобы налить стаканчик на ночь, но я заколебалась, моя рука обвила его шею.

— Мне бы очень хотелось выпить, — сказала я Стокеру. — Но если я проведу еще одну секунду рядом с тобой, я уверена, что задохнусь.

В эту ночь я пребывала в угрюмом настроении. Потребовалось три погружения в бассейн с подогревом и целый кусок мыла, прежде чем я снова почувствовала себя чистой. Мы не догнали Анубиса; мы не нашли ничего подозрительного в действиях леди Тивертон; и с меня сорвали диадему Анхесета — факт, которым я не хотела делиться с Тивертонами, особенно теперь, когда сэр Лестер, по-видимому, перенес апоплексию.

— Не унывай, — мрачно посоветовал мне Стокер. — Возможно, он умрет, и тебе не придется признаваться.

Я захлопнула за ним дверь с такой силой, что загремели петли. Я обычно отлично сплю. Моя способность отдыхать, независимо от того, насколько ужасны обстоятельства — плюс здоровый желудок и быстрые ноги — объясняет успех моих путешествий по различным и труднодоступным частям света. Я мало спала в ту ночь. Что-то ускользало от меня, что-то, чего я не могла понять. Какая-то неясная мысль танцевала вне досягаемости, как призрак, и чем сильнее я гналась за ней, тем более неуловимой она оказывалась. Только перед самым рассветом я поняла, что это было.

Я, как обычно, взяла книгу для чтения, когда поняла, что не усну. Случилось так, что один из томов леди Тивертон был под рукой, и я праздно переворачивала страницы, переходя от ее щедрых описаний жизни в экспедиции к маленьким рисункам пером и тушью, которые она включила. Один из них привлек мое внимание, и я села прямо в кровати, уставившись на тонкие черные линии. Так продолжалось до тех пор, пока я не убедилась окончательно. Я встала и умылась, одеваясь со своим обычным вниманием к опрятности, прежде чем отправиться к Стокеру в Бельведер. Когда я его нашла, он счищал гниющие опилки внутри разлагающегося белого носорога. Его голова застряла глубоко внутри полости, и я постучала по животному, чтобы привлечь его внимание.

— Хорус Стил украл диадему, — объявила я без вступления.

— Я знаю. — Его голос эхом отозвался внутри зверя.

— Как, черт возьми, ты узнал? — потребовала я.

— Я понял это после того, как ушел спать прошлой ночью — то, что я ощутил, когда погас свет. Внезапный аромат масла для волос. Когда Стил протянул руку, чтобы схватить диадему.

Я ударила кулаком носорога и подошла к своему столу. — Хвастун, — пробормотала я, просматривая утреннюю переписку. Я работала до тех пор, пока Стокер не счел нужным появиться, стряхивая опилки с его волос.

— Это не имеет значения, — сказал он мне. Он небрежно перебросил одну ногу через верблюжье седло, садясь на кожаную штуковину, как повелитель мира. — Нельзя обвинять американского миллионера в краже без доказательств.

— Но если у него находиться диадема…

Он поднял грязную руку, ладонь покрыта клеем и краской, и бог знал только, чем еще. — Вероника. Если бы ты поймала его с поличным, мы могли бы что-попробовать, и даже тогда это был бы сизифов труд. Но у нас ничего нет.

— Мы обязаны вернуть диадему. Она была у нас, когда ее украли, — сказала я. — Кроме того, я знаю кое-что, чего ты, несомненно, не знаешь. Я знаю личность Анубиса.

Я показала ему рисунок, сделанный первой леди Тивертон, и он неохотно улыбнулся. — Из всех дьявольских…

— Именно так. Теперь ты знаешь, почему я уверена, что при должном давлении мы можем заставить Хоруса Стила раскрыть все.

— Ты действительно хочешь схватиться с человеком такого положения и влияния как Хорус Стил? Ты знаешь, с какими неприятностями ты заигрываешь?

— Заигрываю? — Я презрительно посмотрела на него. — Я давно уже с ними в браке. Ну же, Стокер. Как наш любимый детектив Аркадия Браун сказала бы своему верному Гарвину: «Эксельсиор!»

К сожалению, лорд Роузморран прибыл раньше, чем мы смогли уйти. Он появился в Бельведере, размахивая какими-то металлическими головками и приводя собак в возбуждение, так что мы едва могли слышать друг друга в этом бедламе.

— Как приятно видеть вас, мой лорд, — крикнула я. — Вы пришли, чтобы проверить прогресс в коллекции? У меня есть довольно хороший набор Nymphalidae, только что прибыли на этой неделе из поместья герцога Шрусбери.

Он смутно улыбнулся мне. — Всегда рад видеть ваших милых крылатых, мисс Спидвелл, но сегодня, сегодня мы будем полностью заняты полетом! Стокер, я только что получил последнюю часть Aérostat Réveillon! Придите и посмотрите. Мы должны заняться им немедленно. — Он снова ушел, и Стокер бросил мне извиняющуюся улыбку. Ничего не поделаешь. Кто платит музыкантам, тот заказывает музыку, размышляла я мрачно.

В то время как Стокер провел большую часть дня, работая с механизмами воздушного шара, я занялась нимфалидами. В нормальной ситуации вид их великолепных крыльев с яркими драгоценными камнями привел бы меня в восторг, а различия между имаго подарили бы мне часы восхищенного изучения. Но не в этот день. Вместо этого я мучалась все время, проклиная потерянные минуты, когда события развивались без нас. Я послала в Садбери за информацией о состоянии сэра Лестера и убедилась, что его здоровью не грозит неминуемая опасность.

Наконец, сразу после чаепития, готовый кожух шара начал заполняться, и появился Стокер, залитый клеем и еще какой-то дрянью, которые он поспешно пытался отчистить, прежде чем мы отправились в гостиницу Аллердейл.

Я тщательно оделась для нашего визита к Хорусу Стилу в свой рабочий костюм. Это был ансамбль моего собственного дизайна, и я весьма гордилась им. Основу его составили пара тонких темных брюк и рубашка. Поверх них я застегнула пиджак с полдюжиной карманов разных размеров и надела длинную юбку (хитрое расположение пуговиц позволяло мне носить ее скромно или расстегивать). Ансамбль дополняли высокие ботинки до колен и широкая шляпа с плоскими полями, закрепленная заостренными булавками. Я заправила нож в ботинок, последнее Стокер счел явно ненужным. Мы спорили всю дорогу до отеля Аллердейл.

— Мы не идем туда драться, — напомнил он мне. — У нас есть только гипотеза, что Хорус Стил участвует, но нет доказательств.

— Тогда мы получим их.

— И ты думаешь, что дразнить его в его логове — это способ получить их?

Я ухмыльнулась. — Никогда не стоит недооценивать элемент неожиданности.

В Аллердейле Хорус Стил сам открыл дверь с тревожным взглядом. — Как Лестер? Он не… — Он замолчал, его рот яростно работал.

— Мы пришли не от сэра Лестера, но в последний раз мы слышали, что он отдыхает с комфортом, — заверила его я.

Что-то жесткое в его манере ослабло. — Ну, я не желаю ему добра, но и не желаю ему зла. Входите.

Мы вошли в гостиную его свиты и увидели, как Генри Стил шагает перед очагом, а Фигги Тивертон сгорбилась в кресле.

— Мисс Тивертон, какое неожиданное удовольствие, — сказала я не без ехидства. — Мы знаем, что это вы сделали маску Анубиса. — К моему изумлению, она разразилась слезами, невнятно бормоча сквозь рыдания, утираясь рукавом. Стокер достал один из своих огромных красных носовых платков, но прежде чем он смог предложить его, Генри достал свой собственный, крепкий кусок простого батиста, помеченный монограммой твердыми печатными буквами. Фигги взяла его и с благодарностью сжала его руку.

Хорус бросил на нас говорящий взгляд. — Боюсь, что вы только что прибыли в разгар своего рода исповеди, но, черт меня побери, если я могу что-нибудь понять. Простите мне мой язык, мисс Спидвелл, — поспешно сказал он.

— Думаю, мы можем помочь с этим, — сказала я ему. Мы устроились, и я начала. — Фигги, вам не нужно говорить. Как и вам, мистер Стил, — сказала я Генри. — Г-н Темплтон-Вейн и я догадываемся о большей части этого. Вы, мистер Стил, играли роль Анубиса, раздеваясь до пояса и надевая килт древнего египтянина. Костюм вы привезли из ваших собственных обширных путешествиям по этой стране, без сомнения.

Он открыл рот, чтобы возразить, но я показала рисунок, сделанный первой леди Тивертон. — Небольшая зарисовка, не правда ли? — мягко спросила я. — Мисс Ифигения Тивертон и ее спутник детства Генри Стил играют в одну из своих любимых игр, египетских богов. Фигги одета как Изида, а вы, мистер Стил, одеты как Анубис. Леди Тивертон подробно рассказала о ваших играх, о вашей неразлучной дружбе, о том, как вы всегда были вместе, всегда прикрывая друг друга, когда ваши проказы обнаруживались. Мне показалось любопытным, что ее рассказ не соответствует тому, что вы оба мне рассказывали о ваших отношениях. Вы оба сказали, что не общались в течение долгого времени. Само по себе это не подозрительно. Друзья детства часто теряют связь. Но зачем лгать о существующей связи, если вы только не хотели, чтобы кто-то догадался о том, что вы затеваете? Не требуется большого воображения, чтобы предположить, что, благодаря вашей долгой дружбе мисс Тивертон смогла убедить вас надеть костюм Анубиса еще раз.

Он посмотрел на Фигги, задерживая взгляд. Он протянул кончик пальца, и она подняла свой, чтобы его коснуться. — Мы дали клятву в детстве, — сказал он скучным голосом. — Мы разрезали наши пальцы и прижали их, чтобы кровь смешалась. Теперь мы принадлежим друг другу на всю жизнь, так мы поклялись. Всякий раз, когда один из нас нуждается в другом, независимо когда, независимо от ситуации, мы придем на помощь.

Выражение его лица было слегка смущенным, как будто ему было стыдно, что его поймали за детскими играми, но его отец смотрел на него с теплотой.

— Это настоящая верность, сынок, — сказал он, сжав губы от эмоций.

Генри закатил глаза. — О, ради всего святого! Это была просто глупая игра, когда мы были младенцами. Но Фигги нуждалась во мне, и я не мог ее подвести, — сказал он. Его отец протянул руку к плечу Генри. Генри снова закатил глаза, но не отмахнулся от него.