Я ухмыльнулась. Вот дела. Как же женщины наивны. Ну и Илья! Дамский угодник и сердцеед.

— Варя, будем знакомы, — прошел на кухню отец Стаса, — Александр Леонидович, но если тебе удобно, то можно дядя Саша.

Я протянула руку.

— Варя.

Он аккуратно пожал ее.

— Наталья Павловна, — мама Стаса тоже подала мне руку.

Я ее тихо пожала. Она казалась такой маленькой и хрупкой, что я боялась ее раздавить. Да и сама женщина, обтянутая брючным костюмом, была чуть толще тростиночки. Волосы забраны в улитку, на глазах очки. Она на меня внимательно смотрела большими голубыми глазами. Точь-в-точь как у Стаса. Я выпустила руку.

— А вы, как я понимаю, мать и отец Вари? — спросил Александр Леонидович, глядя на маму.

— Вероника, — протянула руку для знакомства маман, — а это мой друг, Илья, — представила она своего мужчину.

Они обменялись рукопожатиями. Пока родители знакомились, я подошла к Стасу. Вопросительно посмотрела на него и увидела свое отражение в его очках. Потом заметила черные круги, торчащие из-под оправы, и мои брови сами поползли вверх.

— Привет, Солнце, — прошептал Стас, — только не пугайся.

Он снял очки, и его вид выбил у меня из легких воздух. У переносицы и под глазами синяки фиолетово-красного цвета. Расплылись почти над всеми скулами. Меня заштормило. Стас ухватил меня за плечи притянул к себе.

— Варька, ты че так побледнела? — взволнованно спросил он.

— Тебе больно? — только и смогла выговорить я.

— Да нет. Уже прошло все. Мать мазь какую-то дала. Сказала, что за два-три дня все заживет.

Я кивнула, но не поверила его словам. Разве может такое сойти за несколько дней? И самый главный вопрос — откуда это у него — так и не произнесла в слух. Нас позвали на кухню, Илья пригласил к столу, выпить за знакомство. Мы взялись за руки и вышли на свет.

У мамы улыбающиеся до этого губы застыли в немом «ох», а вот Илья не сдержался.

— Ого! — присвистнул он. — Это кто ж тебя так, парень?

За Стаса ответил отец.

— Это немного ребята из полиции перестарались. Попутали слегка. Да, Стас? — обратился он к сыну.

Тот кивнул.

— Да ладно, потом как-нибудь расскажешь. У нас еще будет много времени на острове. А сейчас не будем о грустном, — Илья налил дамам по бокалу вина, нам со Стасом сока, себе и Александру Леонидовичу тоже сока. Последний был за рулем, а Илья алкоголь не употреблял ни в каком виде. Так он прокомментировал свое непитие.

Мы со Стасом сидели, прижавшись друг к другу. За столом начала разряжаться обстановка, так как нашлось много общих тем, и теперь взрослые уже активно обсуждали работу. Я подтолкнула Стаса локтем, он глянул на меня. Кивнула ему на выход, потому что сидеть с ним рядом и не иметь возможности что-либо спросить, поцеловать, обнять его было выше моих сил. Он извинился, и мы вышли. Нас уже не замечали. Родители были заняты разговором.

Я толкаю его в свою комнату, но тут же передумываю, хватаю за руку и тяну на балкон. Как только дверь за нами закрывается, Стас хватает меня за талию, приподнимает над полом и начинает целовать так, что у меня все кружится перед глазами. Обнимаю его за шею и пытаюсь прижаться теснее, чувствуя на своем лице свежий ветер. Утыкаюсь ему в шею, дышу им, пытаясь заполнить себя его запахом. Но когда его губы находят мои, я полностью растворяюсь в поцелуе. Он отрывается от меня, мои губы горят, и я тянусь к нему, требую продолжения. Мое тело, вспоминая его ласки, снова оживает. Плавясь от прикосновения его рук, я издаю глухой стон и сама себе удивляюсь.

— Еле вытерпел эти три дня. Варя, девочка моя, так скучал по тебе, — прошептал он в перерывах между поцелуями.

— Ты мне так нужен, — выдохнула я ему в губы. И сама испугалась. Зачем сказала? Вдруг я ему не настолько нравлюсь, как он мне.

— Варя, милая, я без тебя уже давно не могу. Потому, что, — он опять начал целовать, гладить меня, я ему отвечала тем же. И за этими ласками он так и не продолжил свою речь, а я мгновенно потеряла нить разговора.

Нас прервал стук в дверь. Я мгновенно залилась краской и начала лихорадочно причесывать волосы и расправлять одежду. Мама подала голос.

— Молодежь! — позвала она.

Хорошо хоть мы переместились в нишу рядом с соседним балконом.

— Простите, что помешала, — сказала она и зашла. — Стас, там твои родители уезжают. Я вот что думаю. Места у нас хватит, оставайся ночевать здесь. Чтобы родителей не гонять, пусть они едут из гостиницы сразу домой. Так что иди, попрощайся, они ждут.

— Ага, спасибо, — сказал Стас. — Тогда за вещами еще спущусь.

— Пошли, Варька, ты что застыла? Гостей нужно проводить, — мама подтолкнула меня к выходу.

Прощание проходило на дружеской волне. Даже Наталья Павловна больше на меня не косилась, видимо, еще была под впечатлением от Ильи и мамы. Я им пожала руки, а дядя Саша меня даже немного приобнял и сказал, что рад, что у их Стасика такая замечательная девушка, вогнав тем самым меня опять в краску. Когда они вышли, мама накинулась на меня с расспросами.

— Варя, и как так получилось? Где ты этого Стаса нашла?

Я ей отвечаю в параллель:

— Так я же тебе говорила, что они с другом с нами в ресторане хотели познакомиться.

— Да-да, я помню. Ну, а потом-то как вы встретились?

Я ей в крадце пересказала, а потом добавила, что он сам меня нашел.

— А ты знаешь, кто его отец?

Вот это вопрос. Не интересовалась я как-то его родней. Помахала отрицательно головой.

— Знаменитый хирург Александр Леонидович Радионов.

Я уставилась на нее. Уж о Радионове в нашем Батайске знали все. К нему на операции стояли в очередях годами. Он в Батайске «местная достопримечательность».

За дверью послышались шаги. Потом в квартиру зашли Стас и Илья.

— Так, — скомандовал последний, — раскладываемся по местам. Завтра рано вставать. К обеду пилоты уже будут готовы. Не будем заставлять их ждать, — он весело хлопнул в ладоши. — Солнечный Родос ждет нас.

Мама побежала на кухню, Илья — за ней.

— Пойдем, — позвала я Стаса.

— Варя! — крикнула с кухни мама. — Там надувной матрас лежит в шкафу. Пусть Стас надует, а ты найди для него постель.

— Хорошо! — отозвалась я.

Пока я искала в шкафу матрас, Стас рассматривал гостиную.

— Красиво у вас здесь! — прокомментировал.

Я вытащила тяжелый матрас. Стас его тут же подхватил и вынес на середину комнаты. Наши руки соприкоснулись, и он потянул меня к себе.

— Люблю тебя, — одними губами сказал он.

— И я! — вылетело прежде, чем я успела обдумать.

Сердце заколотилось, как бешеное. По телу расползлись нити тока.

«Он что? Любит… меня? Как во сне… не верится…»

А я потом почувствовала, что мои губы растянулись в дурацкой улыбке. Он прижал меня к себе и чмокнул в нос.

Неизвестно, сколько бы мы так простояли, обнявшись, но на кухне началось активное движение с мытьем посуды и грохотом тарелок о тарелки. Этот обыденный шум разрушил магию момента, и Стас меня отпустил. Я пошла искать постельное белье.

Когда все разошлись, я еще долго не могла уснуть. Хотелось к Стасу. Прижаться к нему. Обнять, почувствовать его запах. А мое тело вообще сходило сума. Оно горело и пылало. Каждая клеточка, которой он касался, пульсировала, а в животе летали миллионы бабочек, касаясь своими крылышками, щекоча меня изнутри. Мне не хватало Стаса, но еще не хватало чего-то… я не могла понять, чего именно. Только это сидело во мне еще с того дня, когда я уезжала от бабушки.