Глава 42

УЭЙД

Через три дня, после того как мы подали документы для получения разрешения на брак, я стоял в саду Лу Энн. Ее дом был идеальным местом для свадьбы. Именно он дал мне первое впечатление о Новом Орлеане, еще он был одним из вдохновений для исторической книги Амелии... И когда-нибудь мы будем гулять с нашими детьми по этой улице и говорить, что мы тут поженились.

— Мистер Адамс?

Я улыбнулся пастору, прихожанкой которого являлась Амелия, и с кем неожиданно встретился вчера вечером в ресторане. Когда я оттащил его в сторону и сказал, что мы собираемся пожениться именно сейчас, он согласился провести церемонию.

— Пастор Миллер, я так рад, что вы согласились.

Он улыбнулся и пожал мне руку.

— Ты продолжаешь держать все это в секрете?

— Так и есть. Амелия готовится и думает, что мы направляемся к судье.

— Очень мило с твоей стороны организовать такой сюрприз.

Луи, смотритель дома Лу Энн, подошел к нам и откашлялся.

— Мистер Адамс, все готово.

Я увидел как флорист, которого я нанял, спускается с лестницы. Она украсила цветами всю беседку.

— Ух, ты, — прошептал я.

— Потрясающе, — подтвердил пастор Миллер.

Лора, флорист, подошла к нам.

— Вам нравится, как выглядит?

Я улыбнулся.

— Это прекрасно. Вы проделали потрясающую работу. Огромное спасибо.

— Не за что. Послушайте, Уэйд, я все думала, пока закрепляла цветы. У вас есть два свидетеля?

Я резко развернул голову к пастору.

— Я совсем забыл о свидетелях!

Его глаза вылезли из орбит.

— Нам нужны два свидетеля, мистер Адамс.

Лора коснулась моей руки, привлекая внимание.

— Послушайте, не волнуйтесь, я могу остаться на церемонию.

— Я тоже могу, мистер Адамс, — сказал Луис.

Я вздохнул с облегчением.

— Вы оба уверены?

Они кивнули, и Лора продолжила:

— Это будет в удовольствие. Я думаю, что все очень романтично. Я бы с удовольствием отнесла Амелии цветы, и показала сюда дорогу.

— На самом деле? — спросил я, и мой голос прозвучал немного выше, чем обычно.

— Да! Конечно.

Взглянув на Луи, я спросил:

— Ты точно не возражаешь? Мы скоро начнем, и это не займет много времени.

Пастор Миллер добавил:

— Да, совсем недолго.

— Я нисколько не возражаю, мистер Адамс, — сказал Луи с сильным французским акцентом.

Я хлопнул в ладоши и посмотрел на часы.

— Тогда давайте начнем шоу.

Я поправил галстук, глубоко вздохнул и направился к беседке с пастором Миллером и Луи.

— Луи, вас так зовут? — уточнил пастор Миллер.

— Да, сэр. Это мое имя.

— Вы и другая молодая леди можете стоять здесь. Мне нужно, чтобы вы подписали лицензию после церемонии.

Луи кивнул, с гордой улыбкой на лице.

Я с хрустом повертел шеей из стороны в сторону.

— Мистер Адамс, успокойтесь. Глубокий вдох и выдох, — призвал пастор Миллер.

Сжав ладони, я кивнул.

— Да. Я успокаиваюсь.

Я уставился на боковую дверь, ожидая, когда из нее выйдет Амелия. Сегодня утром она ходила по магазинам и сказала, что нашла идеальное платье. Я выбрал джинсы, ботинки, белую рубашку и любимый синий галстук Амелии. И конечно, на мне была черная ковбойская шляпа.

На какое-то мгновение я запаниковал, пока похлопывал по карману рубашки в поисках колец.

Повернувшись к пастору, я улыбнулся.

— У меня есть кольца! Они прямо здесь.

Он кивнул. Мужчина, вероятно, думал, что я сошел с ума. Задняя дверь открылась, и Лора вышла первой, широко улыбаясь. Она подошла к Луи.

— Амелия пытается перестать плакать до того, как выйдет.

Мое сердце сжалось.

— Счастливые слезы?

— Да, конечно. Очень счастливые слезы.

Когда дверь снова открылась и вышла Амелия, я почувствовал, как под моими ногами дрожит земля. У меня перехватило дыхание. Я не мог поверить, настолько прекрасным было зрелище.

Амелия стояла перед нами в белом кружевном платье. Ее рыжие волосы были убраны наверх, но несколько длинных локонов падали на лицо.

Она одарила меня такой красивой улыбкой, что у меня в животе все странно затрепетало. Когда любимая подошла ближе, я увидел ее слезы. Я прикусил щеку изнутри, изо всех сил стараясь тоже не заплакать, но это не помогло. Когда моя прекрасная невеста приблизилась ко мне, слезы потекли открыто. Качая головой, все еще не веря в то, как чертовски мне повезло, я протянул свою руку к ней.

— Амелия, ты прекрасно выглядишь. Потрясающе, — прошептал я, желая, чтобы этот последний интимный момент, когда мы еще оставались мистером Адамсом и мисс Паркер, навсегда запечатлелся в моем сознании.

Она вытерла слезу со щеки и открыла рот, чтобы что-то сказать. Ее подбородок задрожал, она закрыла рот, а затем и глаза.

Сделав несколько глубоких вдохов, Амелия открыла глаза.

— С ума сойти. Когда ты все это спланировал? Это... невероятно. Это все, о чем я мечтала и даже больше.

Я взглядом прошелся по ее потрясающему платью, и усмехнулся, увидев, что она босиком. Все в этой церемонии кричало «мы». Просто, но романтично.

Взяв руку, в которой Амелия не держала цветы, я сказал:

— У меня есть свои способы. Я пронырливый, если ты не заметила.

Она хихикнула.

— Я заметила. Боже, я заметила, — повернувшись налево, Амелия глубоко вздохнула. — Пастор Миллер? Что вы здесь делаете?

Он улыбнулся.

— Мистер Адамс встретил меня и спросил, не хочу ли я принять участие в вашем особом дне. Я не мог ему отказать. Ну что, готовы?

Мы, молча, кивнули.

Все, что далее говорил несчастный пастор, было совершенно размыто. Единственное, что я мог видеть – это Амелия. Единственное, что я мог слышать – стук своего сердца. И единственное, что меня волновало, это то, что я собираюсь стать мужем этой женщины.

— Где кольца?

Вопрос пастора Миллера отвлек меня от мыслей. Я полез в карман и вытащил обручальные кольца, которые купил, пока Амелия покупала платье. Кольцо Амелии было из белого золота ажурным по краю и покрыто маленькими бриллиантами. Мое кольцо сочеталось с ее, за вычетом бриллиантов.

— Уэйд! Боже мой, как красиво.

Надев кольцо на палец, я прошептал:

— Я разрешаю тебе выбрать свое обручальное кольцо, когда мы вернемся в Техас.

Амелия хихикнула.

— Немного назад, мистер Адамс.

После того как мы обменялись клятвами и надели на пальцы кольца, пастор Миллер сказал:

— Властью, данной мне штатом Луизиана, я объявляю вас мистером и миссис Уэйд Адамс.

Луис и Лора захлопали, когда я приобнял Амелию за шею и наклонился, чтобы поцеловать свою жену.

После нескольких секунд крепкого поцелуя мы отстранились и посмотрели друг другу в глаза.

— Мы сделали это! — сказала Амелия.

— Ну, конечно же.

Подойдя к нашим свидетелям, я официально представил Амелию Лоре. Потом свидетели подписали свидетельство о браке и попрощались, желая нам самого удивительного совместного будущего.

После того, как мы проводили пастора Миллера до его машины, я повел Амелию обратно к беседке.

— Не могу поверить, что мы действительно это сделали, — сказала она с легкомысленным смехом.

Я обнял ее за талию и поцеловал в кончик носа.

— Я тоже не могу.

— Уэйд, это было прекрасно. Самый удивительный день в моей жизни.

— Помнишь, как ты однажды попросила спеть для тебя?

Она улыбнулась.

— Я помню. Ты обещал.

Я прочистил горло.

— Я написал тебе песню и хотел спеть ее. Это мой первый свадебный подарок.

Глаза Амелии наполнились слезами.

— Ты написал мне песню?

— Да. И я никогда в жизни не нервничал, перед тем как петь, но позволь мне сейчас признаться, я нервничаю до усрачки.

Любимая взяла меня за руку, по ее щеке скатилась слеза.

— Мое сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

Мы оба улыбнулись.

— Я люблю тебя, Амелия, — сказал я. — Никогда никого так не любил, как тебя.

Я подвел ее к качелям и придержал за руки, пока она садилась. Моя гитара была прислонена к стулу, стоящему рядом. Я поднял инструмент и сел. Прочистил горло и пропел слова, – обращение моего сердца к ее.

Мне не потребовалось много времени, чтобы написать песню. Самое большее, тридцать минут. Но каждое слово, которое я пел, было как никогда правдивым. Амелия спасла меня. Была светом моего мира. Любовью всей моей жизни. Сном, который мне приснился.

Проиграв последний аккорд, я уставился на Амелию. Слезы текли по ее лицу, да я и сам еле сдерживал свои во время пения.

Я медленно встал и положил гитару. Пока Амелия тоже вставала, внимательно смотрел на нее.

Только подняв брови, не найдя слов, чтобы спросить, как она себя чувствует. Неужели ей понравилось? Возненавидела? Я бы все отдал, чтобы прочитать ее мысли.

— Этот момент я запомню на всю оставшуюся жизнь. Я никогда не чувствовала себя такой любимой и счастливой.

Выдохнув воздух, (я даже не осознавал, что сдерживаю дыхание), обнял ее.

— Каждое слово – про тебя, — прошептал я.

Амелия крепко обхватила меня, когда я обнял ее в ответ.

— Ты знаешь, что будет вишенкой сверху? — спросила она, откинув голову назад, чтобы посмотреть на меня.

— Что?

— Наш первый танец как супружеской пары под Фрэнка Синатру.

Я откинул голову назад и рассмеялся.

— Это можно устроить.

Я достал телефон из кармана брюк и нашел песню. Положил телефон на стул и притянул Амелию обратно в свои объятия. Я смотрел в глаза моей молодой жены, пока мы медленно танцевали.

— Ты счастлива, дорогая?

— Очень счастлива, ковбой.

Мне казалось, что мое сердце вот-вот разорвется. Каждый миллиграмм страха, вины и печали, которые оставались в душе, растаял. Я когда-то сказал, что Тревор спас мне жизнь, но ошибался. Женщина в моих объятиях стала моим спасителем. Она была причиной того, что я засыпал и просыпался каждый день с улыбкой на лице.

— Теперь, когда мы поженились, чем займемся, чтобы сделать остаток нашего медового месяца захватывающим? — спросила я.

Амелия подняла бровь и склонила голову набок.

— Я хочу сделать татуировку!

У меня отвисла челюсть.

— Что?

Кивнув, она сказала:

— Да! У тебя есть на руке. Я хочу смотреть на что-нибудь, что напомнит мне об этом дне.

— Серьезно?

— Да!

— Ты хочешь сделать татуировку? Прямо сейчас?