ЯРМУХАМЕТ ИДЕТ ПО СЛЕДУ

Вот и конец суровой зиме, трескучим морозам, безжалостным буранам. Весна… Земля, как истая модница, быстро-быстро меняет наряды и облекается по сезону во все яркое, пестрое, цветное.

Вместе с природой обновляется соответственно и человек — царь природы. Радость жизни охватывает все сущее на нашей планете. Все сущее, кроме участкового милиционера — старшины Ярмухамета.

Даже весна и сопутствующие ей радужные настроения, даже влюбленные парочки, снующие по Асфальтовой улице, даже легкая, будоражащая музыка, льющаяся из раскрытых настежь окон, — ничто не в состоянии расшевелить Ярмухамета, погруженного по самую голову в заботы. Ему сегодня не до весны… Он при исполнении служебных обязанностей, причем обязанностей весьма сложных и ответственных. Он пристально всматривается в лица прохожих и пытается разгадать, нет ли среди них тех, кто причастен к делу о шайке ИДБС, которое свалилось на него неожиданно, как снежная лавина, и сразу же круто изменило весь его распорядок дня, заволокло горизонт темными тучами.

Еще вчера ничто не предвещало грозы. Все, казалось, шло своим чередом, все было в полном ажуре. Человек исполнительный, не склочный, Ярмухамет пользовался хорошей репутацией. На подопечной ему территории процент нарушений уверенно сползал вниз. Случалось, конечно, что отдельные малосознательные граждане напивались до чертиков, даже иногда затевали драки. Бдительное око Ярмухамета всегда было на страже: едва только кто-либо позволял себе напиться до безобразия и неприглядно валяться на улице, Ярмухамет тут как тут, не щадя сил, переносил захмелевшего гуляку в ближайший квартал соседнего участка и тем спасал свой участок от угрозы роста правонарушений.

И вот сегодня пришел конец тихой, бестревожной поре, когда рапорты начальству сводились к стандартным записям: «За время моего дежурства никакие происшествия не имели места». И надо же было тому случиться, чтобы какая-то шайка избрала для своей преступной деятельности именно его участок — район Яблоневой улицы!

А тут еще дома ни с того ни с сего он обрушился на дочку Тиниру, запретил ей ходить на танцплощадку, где царит сплошной разврат и где она только компрометирует отца в глазах населения. Вспомнил о ссоре с дочкой и пожалел, что был несправедливо резок и груб с ней. Пусть себе танцует: и не посещая танцплощадки, можно сбиться с пути. Пусть танцует, пока молодая, а то ведь лучшие годы быстро пролетят.

Не успел старшина объявить амнистию дочери, как его вывел из себя — кто бы вы думали? — огромный жук. Это, с позволения сказать, насекомое нахально пыталось протаранить околышек милицейской фуражки Ярмухамета. Какая непочтительность!

Майский жук, потерпев неудачу, сделал крутой вираж и, не извинившись, полетел дальше. Столкновение с жуком вернуло старшину к суровой действительности. Нечего раскисать, размагничивать себя! Никаких отклонений в сторону, не имеющих прямого отношения к шайке ИДБС! Надо объявить себя в состоянии полной боевой готовности, быть собранным, подтянутым, как лук батыра!

Ярмухамету было совершенно ясно, что он имеет дело с хорошо налаженной преступной организацией. Такие преступники едва ли встречались в богатой практике известных сыщиков. Любой детектив позавидовал бы старшине Ярмухамету: сказочная жар-птица сама просилась ему в руки. Какая счастливая возможность довести столь сложное дело до конца, разоблачить ИДБС и отличиться на весь район!

Кто же они — члены шайки ИДБС? Воры! Это ясно по массовому исчезновению вещей. А то, что воры тут же делают добро — ремонтируют палисадники, рубят дрова, оказывают мелкие услуги, все это маскировка, показуха для отвода глаз.

С чего же ему начать поиски? Любой школьник скажет, что начать надо с расшифровки таинственных букв «ИДБС». Кто или что скрывается за этими четырьмя буквами? Если за каждой буквой стоит определенное лицо, нетрудно догадаться, что в шайке, по крайней мере, четыре человека. А если это условный шифр, как тогда быть?

Ярмухамет сознавал, что опыта уголовно-розыскных дел у него маловато, как криминалист он слаб, а если честно сказать, беспомощен. Но признаться в этом начальству и просить подмоги? Ни за что! В кои-то годы к нему попало стоящее дело, и отдать его кому-нибудь другому, чтобы тот, другой, незаслуженно купался в лучах славы, а он, Ярмухамет, кусал бы себе локти?!

Из прочитанных в разное время книг о милиции и сыщиках Ярмухамет знал, что преступник имеет обыкновение возвращаться на место преступления. Если так, то наблюдение и розыск следует начать с Яблоневой улицы.

И вот, едва ступив на Яблоневую, старшина, как и подобает детективу, не шел, а неслышно передвигался по опустевшей и замершей улице, прислушиваясь к каждому подозрительному шороху, боясь, как бы чего-то не пропустить.

Где-то часы пробили десять. Неожиданно впереди промелькнули два силуэта. Они только что свернули с Кооперативной улицы на Яблоневую, прошли метров десять и застыли. Незнакомцы о чем-то пошептались, затем один из них вскочил другому на спину, лихо перепрыгнул через забор, отомкнул калитку. Сердце у старшины милиции зачастило, как кинокадры при ускоренной съемке. Ярмухамет занял выгодную позицию, откуда удобнее всего было вести наблюдение и в решающий момент можно было застигнуть преступников врасплох.

Злоумышленники, ничего не подозревая, вынесли со двора мотоцикл и трехколесный детский велосипед. Они собирались снова нырнуть во двор, но тут их оглушил грозный окрик:

— Ни с места! Руки вверх!

Задержанные послушно подняли руки. Подойдя поближе, старшина осветил карманным фонариком их лица и захваченные ими «трофеи». Лица показались ему вроде бы знакомыми, где-то он их видел. Но где?

— Вы что тут делаете? — строго спросил участковый.

— Да мы… ничего… — промямлил один из них, широкоплечий, с необычно большой бородой.

— Что, живете здесь?

— Не-ет… — честно признался высокий брюнет с густыми черными бакенбардами.

— А это ваши вещи? — старшина указал на мотоцикл и велосипед.

— Нет, что нет, то нет, — пустился в объяснения парень с бородой.

— Все ясно! Разберемся… Подымите с земли краденое барахло, а точнее сказать, вещественные доказательства, и следуйте за мной.

— Позвольте узнать, куда вы нас поведете? — запротестовал чернявый.

— Здесь я спрашиваю, а не вы… Давайте не будем! Поведу, куда надо!

В милиции, усевшись за стол, Ярмухамет начал писать протокол дознания.

— Фио! — обратился он к задержанным.

— Булат Арсланович Барыев.

— Родис Мустафович Аглямов.

Записав адреса, Ярмухамет припер задержанных к стенке и, не дав им словчить, задал прямой вопрос:

— Что вы делали ночью в чужом доме?

— Да мы при исполнении служебных обязанностей, товарищ уполномоченный.

— Я вам не товарищ, а гражданин!

— Гражданин участковый.

— Предъявите документы!

Документов ни у кого не оказалось. Тогда Ярмухамет произвел личный обыск и обнаружил в карманах заготовленные заранее бумажки с сакраментальной подписью: «ИДБС».

Так вот она, знаменитая шайка ИДБС! Вот кто терроризировал население поселка! Ну, теперь им не отвертеться!

У старшины перехватило дыхание. Нет, не торопись, Ярмухамет. Оставь дело до утра. Их двое, а ты один. Подумай за ночь, как успешнее изобличить преступную шайку. С ними ничего не станется, если переночуют в камере предварительного заключения — КПЗ. Недаром пословица гласит: «Утро вечера мудренее». Задержанные особого протеста не выразили, но чернявый настоятельно просит об их аресте сообщить уважаемому Ибрахану Сираевичу.

Ярмухамет наказал дежурному под его личную ответственность охранять особо опасных преступников до утра, пока добьется у прокурора санкции на их арест.

Довольный одержанной победой, старшина заранее предвкушал: каково будет завтра всеобщее удивление, когда узнают, что это он, скромный участковый, презрев опасность, ночью, один против двоих, поймал на месте преступления и разоблачил опасную шайку! Ай да молодец, Ярмухамет! — скажет районное начальство. И почему его раньше не замечали, не отличали. Теперь-то наверняка его отметят приказом, представят к награде и, чем черт не шутит, повысят в чине.

Надо ли описывать настроение, с каким Ярмухамет возвращался домой. Просьба того, кто назвал себя Булатом Барыевым, напомнила ему, что сегодня, в субботу вечером, он был зван на пельмени к старому другу Ибрахану. Было уже около одиннадцати часов, удобно ли так поздно заявляться в гости. Но, приблизившись к дому, где он жил, рядом с директором комбината бытового обслуживания Ибраханом Сираевичем Ибрахановым, он увидел, что в окнах директора горит свет.

И Ярмухамет зашел на огонек. Зашел не за тем, чтобы отведать у соседей смачных пельменей, на которые такая мастерица Ямбика — супруга Ибрахана. И подавно не затем, чтобы выполнить просьбу пребывающего сейчас в КПЗ Булата Барыева, который определенно спекулировал именем ответственного работника, прикрываясь им, как щитом. Ведь не мог же в самом деле Ибрахан Сираевич, его давний друг и сосед, быть замешанным в преступной экспроприации у граждан предметов домашнего обихода!

Ярмухамету просто не терпелось поделиться с закадычным другом и покровителем большой радостью и во всех подробностях рассказать об успешно завершенной операции, а попутно развеять лживый поклеп проходимца Булата, имевшего наглость впутывать в свои темные делишки доброе имя Ибрахана.

Ибрахан и его дебелая супруга встретили соседа справедливым укором:

— Уже пятую порцию пельменей закладываем в кастрюлю, а соседа все нет! Где пропадал?

— Дела, Ибрахан Сираевич, неотложные дела! — скромно, потупив взор, ответил участковый.