Шагею не надо было быть особо проницательным, чтобы связать его никому не нужную командировку в Уфу с поездкой в Яшкалу Хайдарова. Он мигом отправился обратно в Яшкалу.

Известие о том, что Шагей лишь накануне отбыл в командировку в Уфу, огорчило Хайдарова. Он искренне недоумевал, с каких это пор стали курьеров посылать в служебные командировки. «Тут что-то нечисто», — подумал Хайдаров и все-таки не терял надежды повидать бабая.

Не будем жестоки к читателю и, опережая события, поспешим успокоить: в свое время, пусть позже, чем полагалось, оба друга встретятся. И они встретились. По пока что Хайдаров, как мы уже отметили выше, встретился с Ибраханом.

Столичный гость коротко изложил цель своего визита.

— Я к вашим услугам. Но вы только с дороги и, верно, устали, — засуетился Ибрахан, — буду счастлив, если окажете честь, посетите мой скромный дом. Попьем чайку и еще кое-что. Кстати, моя хозяйка, пусть это будет нескромно с моей стороны, замечательно готовит бишбармак[7].

— Спасибо за приглашение… Чай и кое-что успеется потом. Сначала надо заработать этот чай… Прежде всего дело, ради которого я приехал.

Слова гостя: «чай и кое-что потом» успокоили Ибрахана. «Значит, можно надеяться, очевидно, лучше перенести в Сандуновские бани: там основательно попарим гостя, тогда и угощение легче пройдет».

— С чего хотите начать? С бумаг или с ознакомления дел на месте?

— Бумаги успеются… Лучше один раз самому увидеть, чем сто раз услышать или прочесть, — заявил гость.

— Вы абсолютно правы. Пусть будет по-вашему.

У подъезда стоял наготове модернизированный «Москвич». По указанию Ибрахана верх машины был снят, и перед пассажирами открывалась широкая панорама города.

Во все времена у башкир гостю оказывался почет, и он в знак особого уважения восседал на подушках. И в данном случае Мухарлям принес из дома Ибрахана несколько подушек и сложил их на заднем сиденье. Гость из Уфы был несколько смущен, но не подал виду и сел на подушки. Ибрахан занял место рядом с правой стороны.

— Газуй! — приказал он шоферу. Мухарлям нажал на газ и свернул на Центральную улицу. Стараниями Ибрахана и Булата она была украшена, как в большие праздники. Через всю улицу висели красочные транспаранты: «Служба быта, шагай вперед! Спасибо скажет нам народ!», «Бытовому обслуживанию — зеленую улицу!»

На перекрестках были установлены фотостенды, наглядно показывающие, какие формы обслуживания берет на себя ИДБС: уборка квартир, уход за детьми, колка и пилка дров, обеспечение водой стариков, ремонт и реставрация любой мебели, а также зимней и летней одежды, мужской и женской, ремонт детской обуви, домашней бытовой техники: от пылесоса до телевизора и стиральной машины. Парикмахерские рекламировали чудо-прически по последним иностранным моделям…

По обе стороны Центральной улицы выстроились наскоро сколоченные будки, откуда доносились дружные стуки молотков, щелкание ножниц и зудящий гул электромеханизмов. Даже ремонт телевизоров и радиоприемников выполнялся в будках.

— Новый метод, — объяснил гостю Ибрахан, — позволяющий приблизить обслуживание к населению, себя оправдал. Яшкалинцы довольны. А это для нас лучшая награда…

— Если не возражаете, сделаем остановку, — попросил гость. Машина остановилась. Ибрахан и Хайдаров подошли к сапожникам.

— Как поживаете, орлы? — спросил Ибрахан.

— Хорошо, — дружно ответили мастера.

— Довольны ли обслуживанием, гражданочка? — Ибрахан обратился к молодой женщине, стоявшей на одной ноге, пока сапожник чинил ее туфлю.

— Не жалуюсь. Обслуживают отлично. Раньше ремонтировали туфли пятнадцать дней, а теперь в один миг, в присутствии заказчика. Дай бог, чтоб так было не только по случаю приезда из Уфы комиссии…

— А вы откуда знаете, что должна приехать комиссия? — опросил гость.

— Горшок с маслом виден издалека. Мы уже неделю знаем, что вот-вот приедет комиссия. Так что теперь жалоб не будет…

«Как бы чего лишнего не наболтала, вот сорока». Ибрахан поскорее увел Хайдарова подальше от этой разговорчивой дамочки.

Через несколько шагов им попался неохваченный кустарь-одиночка, проворно точивший на ножной точилке ножи.

— Каким образом здесь появился частный сектор? — возмутился Ибрахан и собрался было задержать и сопроводить в милицию точильщика, который хотел уже улизнуть.

— Зачем сразу в милицию? — осторожно и тактично посоветовал Хайдаров. — Не лучше ли принять на работу в комбинат? Точка ножей — тоже относится к сфере быта.

— Вы совершенно правы, — быстро согласился Ибрахан и предложил старику точильщику прийти завтра в комбинат. — Всего сразу не охватишь. Честно признаться, есть еще недоделки, недоработки… Это наше упущение. Мы все внимание сосредоточили на приеме заказов на дому. Укажите любую квартиру, зайдем, лично убедитесь, как глубоко охвачено этим начинанием население Яшкалы.

Хайдаров указал на ближайшую квартиру на первом этаже. Хозяева оказались дома.

— Как живете? — спросил Ибрахан.

— Спасибо, хорошо, Ибрахан Сираевич, — в один голос ответили муж и жена.

Ибрахану было лестно, что жители города знают его по имени-отчеству, и он смелее стал задавать супругам вопросы.

— К вам на дом приходили из комбината, заказы приняли?

— Как же, были! Мы заказали шесть кепок… У нас, слава аллаху, пятеро пацанов. Приходил мастер Акоп. По таксе уплатили, но больно дорого получилось. Дороже, чем в магазине готовые.

По просьбе Хайдарова они заглянули еще в три квартиры. Там та же картина: Акоп сдирал с каждого заказа лишних три рубля, не упоминавшиеся в квитанциях. Хайдаров все время что-то заносил в блокнот…

Затем приехали в Старый поселок.

— Здесь и зародилась новая, передовая форма обслуживания — ИДБС, — проинформировал столичного гостя Ибрахан.

Ибрахан чуть было не выпалил, что он является, так сказать, родоначальником и вдохновителем нового движения. Но сдержался: еще неизвестно, какое впечатление это начинание произведет на Хайдарова. Уж лучше сейчас умолчать, а потом, при случае, ввернуть словечко… Но Хайдаров сам затронул это немаловажное, но щекотливое обстоятельство:

— Мне в Уфе говорили, что новое движение связано с вашим именем.

Эти слова приятно задели самолюбие Ибрахана, но он поспешил отмежеваться от славы:

— Что вы, что вы? Мало ли что говорят… На чужой роток, как известно, не накинешь платок. Я уже опроверг это в газете. Вы, наверно, читали… Мысль об этом начинании возникла в народе, подсказана самим населением. Нам оставалось только поддержать ее и развить…

«Москвич», похожий на открытую машину командующего парадом, выйдя через мост, повернул на Кооперативную улицу. На горизонте показались Михэй, Никэй и Пиляй — они несли на плечах бензопилу «Дружба» с огромным глушителем. Ибрахан собрался было представить их: «Вот наши орлы-молодцы, пильщики дров», но, увидев, как они неуверенно петляют по мостовой, понял: все трое основательно нагрузились и дельного разговора при таком их состоянии определенно не получится.

— Кто это? — заинтересовался Хайдаров, когда Михэй, Никэй и Пиляй, сняв кошмовые шляпы, низко поклонились Ибрахану, а тот отвернулся, будто не заметил их.

— Какие-то шабашники, — безразлично произнес Ибрахан. — Шляются тут всякие… За всеми не уследишь… Мухарлям, поворачивай направо.

«Москвич» выкатился на Яблоневую улицу. На углу, как было заранее условлено, у дома стоял на посту Родис. Ибрахан незаметно толкнул в спину Мухарляма. Тот остановил машину.

— Может, зайдем к кому-нибудь? — обратился Ибрахан к Хайдарову.

— Чего же не зайти? — согласился гость. — Поговорим с клиентами вашего ИДБС.

Ибрахан познакомил Хайдарова с Родисом:

— Это наш агент. Принимает и выполняет заказы на дому. Важный, так сказать, шуруп в сложном механизме нашего бюро сюрпризов…

Хайдаров крепко пожал руку Родиса и пристально посмотрел на него, словно старался вспомнить, где он его уже видел. Но серо-мышиные глазки Родиса почему-то отвернулись от испытующего взгляда гостя и суетливо забегали по сторонам.

Гуськом все вошли во двор. Родис постучался. Нарядно разодетая Гиззельбанат широко раскрыла дверь и еще шире раскрыла в улыбке рот, приглашая к себе в дом: «A-а, гости, милости просим!»

В доме Гиззельбанат все было убрано по-праздничному. Вышитые занавески, выстроившиеся на комоде по ранжиру слоники, флаконы духов, кровать с туго набитыми подушками — все блистало чистотой. Она встретила гостей в свеженакрахмаленном переднике и белоснежном платке, в старомодном ярком платье, словно сошла со старых, многолетней давности семейных фотографий…

— С кем имеем честь? — спросил Ибрахан, хотя отлично знал и раньше, к кому их приведет Родис.

— Я, можно сказать, одинокая женщина, вдова с консервного завода. Зовут меня Гиззельбанат Газалиева, — бодро, по-заученному отрапортовала хозяйка.

— А это наш гость из Уфы, — представил Ибрахан Хайдарова. — Интересуется бытовым обслуживанием. Мы вас не отвлекли от дел? Если что, извините…

— Ничего, ничего, я всегда рада гостям, тем более из Уфы. Может, закусите?..

— Нет, спасибо, — ответил Хайдаров.

Тут на пороге появился шустрый молодой человек с магнитофоном и фотоаппаратом.

— Здравствуйте, я не помешаю? Я из радио — Будракай Факеров. Редакция поручила мне побеседовать с вами, ханум. Я буду спрашивать, а вы отвечайте. Нет, не мне, а прямо в микрофон. Вот в эту штуковину. Это будет называться радиоинтервью. Не возражаете? А вы продолжайте, — кивнул он Ибрахану, Хайдарову и Родису, — свое дело. — Установил на столе магнитофонный аппарат и приблизил ко рту Гиззельбанат микрофон. Та, будто олененок, впервые увидевший паровоз, вздрогнула и отпрянула назад.

— Не бойтесь, ханум, не кусается, — словно малого ребенка успокаивал ее Будракай. — Держите себя свободно. Внимание! Микрофон включен! Первый вопрос: «Нравится ли вам состояние обслуживания населения Яшкалы?»