— Я так не говорил. На меня наябедничали… Я с удовольствием пойду в бригаду. Дайте только освободиться от важных заказов.

— Не валяй дурака! Завтра же пойдешь по домам принимать заказы! Иначе пеняй на себя. Ничто и никто тебя не спасет… — Булат хлопнул дверью и оставил Факая, пришибленного и раздавленного, наедине со своими горькими мыслями о превратностях судьбы.

Булат хотел было заглянуть еще по соседству в шапочную мастерскую к Акопу, но передумал: слишком большая нагрузка на его нервы за один день — и помчался к Ибрахану докладывать о происшествии в ателье.

Вместо Булата к Акопу заявился Факай: ему не терпелось излить свое возмущение неслыханной дерзостью какого-то проезжего мальчишки, посмевшего так грубо и оскорбительно разговаривать с почтенным и добросовестным тружеником, каким считал себя Факай. Мальчишка, а держит в ежовых рукавицах весь комбинат! В сыновья годится Факаю, сосунок, а командует им, как оловянным солдатиком.

Акоп был занят покупателем. Не в пример Факаю Акопу было совершенно безразлично, кто его заказчик и покупатель — министр или тракторист, он одинаково со всех ухитрялся сдирать лишний рубль-другой.

Акоп убеждал какого-то невзрачного паренька, что кепка, которую он предлагал ему, сшита словно на него.

Паренек возражал:

— Она маловата, жмет…

— Не беспокойтесь, пару дней поносите, и она растянется, — убеждал Акоп. — У нас покупатели берут кепки на два номера меньше. Мода! Но если вам не нравится, я не насилую. Вам ее носить, не мне. — Акоп заглянул под стойку и извлек оттуда огромную кепку с широким козырьком. — Сколько времени ищем, а она, нужная кепка, лежит перед самым носом! Это ничего, что чуточку велика. Недаром говорят: «Если кепка не закрывает глаза, это не кепка!» А сукно какое! После первого дождя будет как раз по мерке.

Клиент отверг и эту кепку. После долгих поисков Акоп, разворошив груду кепок, предложил пареньку одну из них с маленьким козырьком и с коротким хвостиком на макушке.

— А эту кепку выпускаем исключительно на экспорт… Но вам, боюсь, не подойдет по цене.

— Откуда вы знаете? — обиделся юноша. — Я, может, зарабатываю больше вашего, — и, задетый за живое, клюнул, приобрел-таки кепку, переплатив за нее лишних пять рублей.

— Ну и ловкач же ты, Акоп Галибекович! — восхитился Факай, когда ушел клиент.

— Не обманешь — не проживешь. Надо как-то сводить концы с концами.

— Твое счастье, что Булат не видел, как ты сводишь концы с концами, а то был бы тебе совсем конец!.. — Факай рассказал о разносном визите Булата и о нависшей над ними угрозе.

Товарищи по несчастью тяжело вздохнули и задумались.

— ИДБС! Где я только не был, — прервал молчание Акоп, — в Тбилиси был, в Нахичеване был, в Новороссийске был, в Гудаутах был — нигде такой глупой затеи не встречал…

— Хоть тысячу раз повторяй слово «глупость», от этого глупость не поумнеет и нам легче не станет, — возразил Факай. — Ты дело скажи: как нам быть?

— Ты, Факай, постарше меня и опытнее… Наверное, еще не в таких переплетах бывал.

— На что намекаешь?

— Я без намеков… Я вообще…

— Ну, ладно… Не будем ссориться. Нам с тобой в союзе надо быть против общего противника… Как я понимаю, лбом стены не прошибешь… Хочешь не хочешь, а придется нам с тобой вставлять наши головы в ибрахановское ярмо и двигаться со всеми в этой дурацкой бригаде ИДБС. Но я хочу так двигаться, чтобы они не рады были… Раскусил?

— Не по моим зубам раскусывать… Говори без туману…

— Вот и предлагаю обвести Булата… Все вроде будет чин-чинарем, а по сути покажем ему и всем кузькину мать.

Хотя в шапочной мастерской никого, кроме них, не было, Факай вплотную подошел к Акопу и заговорщицким шепотом изложил задуманный им план.

Но то, что представляет собой тайну для посторонних, не является тайной для автора. А поскольку у автора от читателей тоже нет никаких секретов, он доверительно, не для распространения, может сообщить, что в планах Факая центральное место было отведено Шагей-бабаю.

А дело вот в чем. Несколько дней назад Шагей явился в ателье. Не по служебному, по личному делу, как заказчик.

— Прошу прощения, — подковырнул бабай заносчивого Факая, — простому смертному войти к вам можно? Или только начальникам?

— Войти можете, — отпарировал Факай, — да что толку?

— Мы в долгу не останемся: рахмат[3] скажем.

— И вашего рахмат платье не сошьешь… Что вы хотите?

— Хочу обновить дедову шубу и отцовскую лисью шапку.

— С превеликим удовольствием… Вам, нашему кадровику, сработаем вне очереди…

— Не будет ли, как с самоваром, — отдам шубу и шапку — и поминай как звали?..

— Что, что вы?! — притворно возмутился Факай. — Все будет в аккурате! Но теперь, как вам известно, заказы принимаем исключительно на дому. ИДБС, как говорится… Когда прикажете заглянуть?

— В любой вечер… Я завсегда вечерами дома…

— Вот и хорошо!.. Договорились… Возможно, даже сегодня мы с Акопом к вам и заглянем… Только двери оставьте открытыми, чтобы вас не беспокоить…

Дочь Гульгайша ушла на ночную смену, и Шагей просидел долгий томительный вечер в ожидании гостей из ателье. За день он так уморился, что, не дождавшись гостей, уснул крепким богатырским сном.