Тайны леса
Андраде никогда не посещал Иазуни, но он предполагал, что там должно быть много каучука.
— У меня у самого есть намерение когда-нибудь подняться вверх по реке с вооруженным отрядом, если она доступна для плавания, — сказал Андраде. — Местность там населена племенем инфилес.
Вот все, что мы узнали о реке, которую стремились исследовать. Время от времени мы в заманчивых красках рисовали перед нашими индейцами путешествие по Иазуни. Их пугала местность, имевшая дурную славу. Но чрезвычайно высокая плата и обещание вернуться в случае, если нас племя инфилес станет беспокоить, мало-помалу начали склонять индейцев к согласию. Особенно на них подействовало, что после возвращения они будут львами в своем племени.
Мы взяли с собой мяса в свежем и консервированном виде и винчестер для Жака. Эти и другие припасы мы выменяли у Андраде на наши «драгоценные» камни, ожерелья и другие украшения, которые ему очень понравились.
Река имела около 400 км длины. Она была очень извилиста, но узка. В самых широких местах она имела не более 30 метров. По берегам росли деревья. Они сплетались над ней в одну сплошную крышу. Лучи солнца не проникали до воды. Нам приходилось плыть по этим коридорам. Спускавшиеся сверху ветви каждую минуту угрожали опасностью. На Иазуни мы чувствовали себя действительно в самом сердце первобытного леса.
Индейцы работали хорошо. Они занимались охотой и очень удачно. Особенно много попадалось обезьян. Мы насчитали их 13 видов. Обезьяны составляли главную пищу наших индейцев. Но и я стал ценить их мясо и со временем даже находить в нем вкус. Из дичи в изобилии попадались индейские куры и петухи, которых мы стреляли из лодки и потом вынимали из воды. Тапиров мы видели каждый день. Мясо их было очень вкусно и напоминало говяжье. Фазаны, куропатки и различные виды бегающих птиц встречались в изобилии, а стаи разнообразных пород попугаев буквально тучами носились над нами. Словом, — мясом мы были обеспечены с избытком.
Первобытный лес с исполинскими папоротниками на Амазонке.
Рыбы также было очень много. Когда мы проезжали маленькие бухты с чистой прозрачной водой, мы видели плавающих в них рыб. Мы закидывали крючки. Вначале нам не удавалось поймать ни одной рыбы, так как в тот момент, когда мы поддевали ее на крючок, она перегрызала лесу. Тогда я устроил лесу из ключей к сардинным коробкам. И тотчас же была поймана первая рыба. Хотя индейцы нас предостерегали, что рыба кусается, мне удалось вытащить крючок из ее рта. Рыба упала на дно лодки, попав прямо на пятку Жака.
— Ай! — вскрикнул Жак, — она кусается!
Он получил рану от укуса, которая напоминала укус молодой акулы.
Так вот отчего все животные, не имеющие толстой кожи, избегают приближаться к таким местам на реке, где водится эта рыба. Она, как бешеная собака, неистово бросается на животных и человека. И вряд ли человеку удастся живым переплыть реку, кишащую этой рыбой. Она замечательна еще тем, что издает звуки, похожие на слабый лай.
После нескольких дней плавания мы увидали деревья, с которых можно было собирать гумми. Они стояли вдоль берега. Мы попросили индейцев показать нам, как отыскивать и обрабатывать эти деревья. Мы изучали приемы, как отмечать деревья, пробовать сок, испытать дерево по коре и листьям и, наконец, на понравившемся стволе сделать надрез и собирать потом каучуковую смолу. Но к серьезной работе мы приступили несколько позже.
Надрезывание гумми-дерева (или каучукового дерева).
Не одно гумми-молоко, или гумми-смола, вытекает из деревьев в области Амазонки. Индейцы показали нам на Иазуни тайну лесов, которая показалась нам прямо чудом. Однажды утром один из индейцев ударил махете по большому дереву с гладкой корой красно-коричневого цвета и получил из раны пол-литра жидкости. По вкусу и по виду она совершенно походила на молоко. Индеец стал уверять нас, что эта жидкость вкусная и в доказательство выпил ее. Впоследствии мы пользовались ею для кофе, и она вполне заменяла нам молоко.
Упавшие поперек реки деревья иногда совершенно преграждали нам путь. Нам приходилось прорубать в них дыру для прохода лодки. Это была тяжелая работа, так как деревья имели очень крепкую древесину.
Однажды вода в реке так упала, что нам пришлось высадиться на берег и ждать дождя. В несколько часов индейцы соорудили шалаш, куда мы перенесли наши запасы. Перед самым шалашом из обмелевшей реки образовался пруд с текучей водой. На пруду была песчаная отмель.
Рано утром я вошел в этот пруд, чтобы выкупаться. Я думал, что наступил на дно, и вдруг почувствовал, как что-то подо мной зашевелилось.
— Помогите, помогите! — закричал я и бросился вплавь к берегу со скоростью, на какую был способен.
Индейцы прибежали с острыми палками, чтобы заколоть рыб.
Однако, когда мы взглянули в воду, то увидели, что это была анаконда. Чудовищное пресмыкающееся принадлежит к величайшим змеям на земле Анаконда не имеет ядовитых зубов, добычу глотает целиком, после чего погружается в глубокий сон. Наша лодка имела в длину 7 1/4 метров, голова же анаконды равнялась 3 1/3 метра, а вся анаконда достигала 15 метров.
Некоторые путешественники встречали в области Амазонки анаконд еще больше, — до 24 метров.
Анаконда, подстерегающая добычу.
На мой крик прибежал Жак с ружьем. Но анаконда, услыхав шум, исчезла. Быстрота, с какой она двигалась, была изумительна. Что бы было с нашей лодкой, если бы этот исполинский зверь обвился вокруг нас?