Глава 22

Коннер

Софи шокировано смотрит на меня.

— Что? — кричит Тэйт. — Нам нужно практиковаться.

— Это не может ждать. Вон. Сейчас же.

— Ну, мы все знаем, к чему это приведёт.

Кай и Эйден смеются вместе с ним, и через несколько секунд я слышу, как захлопывается входная дверь.

Я встречаюсь взглядом с Софи.

— Счастлива?

— Нет, — бросает она в ответ.

Я шагаю к ней и приближаю рот к её уху.

— Скоро будешь.

— Наглый.

— Самоуверенная.

— Надменный.

— Самонадеянная.

Я заталкиваю Софи в её новую комнату и закрываю за нами дверь. Она останавливается и, встречаясь со мной взглядом, тяжело сглатывает. В её глазах я вижу всё, что она чувствует. Софи взбудоражена, несмотря на нервозность. Возбуждена, хоть и в гневе.

Она делает несколько быстрых вдохов и выдохов, когда я подхожу к ней и снимаю свою рубашку. Софи проходится взглядом по моему телу, по-прежнему учащённо дыша.

Мои пальцы покалывает от ожидания, и я протягиваю руку, хватаясь за подол её рубашки.

— Долой, — приказываю, понизив голос.

Софи выглядит так, будто собирается спорить со мной, но поднимает руки. Я снимаю её рубашку через голову и бросаю в кучу на пол. Она удерживает глаза на моём теле, когда я нахожу её взглядом.

Её формы наводят мою чёртову задницу на грешные мысли. У неё нет пресса, низ живота покрыт бледными серебристыми линиями, но она чертовски великолепна.

Я кладу руку на её голову и притягиваю к себе. Мои губы находят её, и когда я ощущаю сладкий вкус её губ, отчаянная потребность оказаться внутри неё только возрастает.

Софи прижимается ко мне и цепляется пальцами за шлёвки моих штанов, позволяя своему телу говорить за себя. Я быстро толкаю её назад на кровать, не разрывая поцелуй.

Я углубляю его, позволяя языку яростно исследовать её рот, и прижимаюсь к ней бёдрами. Мой член твердеет и дёргается в штанах.

Софи проводит кончиками пальцев по моим бокам, обнимает меня за плечи и обхватывает ногами за талию, как делала прежде множество раз, сильнее прижимая своё мягкое и прекрасное тело к моему.

Я оставляю дорожку из поцелуев вдоль её шеи, заставляя её задыхаться, и проскальзываю пальцами за пояс её шорт. Стягиваю их вниз по ногам и останавливаюсь, заставляя её на мгновение отпустить меня. Вслед за ними исчезают и мои штаны.

Я снова склоняюсь над ней и скольжу руками по её телу, прижимаясь членом к её киске через эти чёртовы пыточные кружевные трусики. Она хнычет из-за контакта и сильнее прижимается своими бёдрами к моим.

Я снимаю с неё лифчик и обхватываю руками грудь. Скольжу губами вниз по её шее, устремляясь к вздымающимся вершинкам. Софи крепче сжимает ногами мою талию и притягивает меня ещё ближе, делая ожидание невозможным.

Плевать на всё остальное. Я хочу быть в ней прямо сейчас. Хочу чувствовать, как она сжимается вокруг меня. Хочу чувствовать, как её ногти скользят по моей спине, и слышать её дрожащий голос.

Я хочу вспомнить, каково это, быть так близко к ней, потому что в прошлый раз из-за гнева и похоти всё произошло слишком быстро и грубо.

Сейчас между нами происходит нечто гораздо большее, потому что я чувствую, как это проходит сквозь меня.

— Коннер, — моё имя, словно мольба, слетает с её губ.

Чёрт.

Софи опускает ноги и протягивает руку, чтобы снять трусики. Пока она делает это, я опираюсь на руки, наблюдая за тем, как кружево скользит по её ногам. Отбросив их ногой, она хватается за пояс моих боксёров.

— Пожалуйста.

— Твою мать, — я практически срываю с себя нижнее бельё и укладываю её на кровать.

Она ахает в мой рот, когда я крепко целую её, проникая языком между её губ. Она поднимает ноги, широко их раскрывая, и проводит ногтями по моим бокам.

Софи просовывает руку между нами и оборачивает пальцы вокруг моего пульсирующего члена, приближая его ближе к своей влажной киске.

Мне не нужно больше приглашений.

Обхватив руками ягодицы, я приподнимаю её бёдра и медленно проталкиваюсь в неё, чувствуя, как мышцы сжимаются вокруг меня, пока не погружаюсь полностью. Она издаёт короткий высокий звук в конце и запускает пальцы мне в волосы.

Я качаю бёдрами напротив Софи, чертовски сильно упиваясь этим. Ощущать её вокруг меня, подо мной — словно воспоминание, но это реально, потому что она горячая и влажная, и полностью обволакивает меня, когда я вхожу в неё. Это слаще, горячее, реальнее, чем когда-либо прежде.

Она двигает бёдрами напротив меня и сжимает ноги вокруг моей талии, удерживая меня на месте.

Я исследую руками её тело, каждую выпуклость и изгиб, каждый великолепный гладкий кусочек кожи. Пот бисером собирается на лбу, когда она впивается ногтями в мои плечи.

Софи выгибает спину, и я опускаю голову в изгиб её шеи, пробегаясь по ней губами. Её прерывистое учащённое дыхание опаляет мне ухо. Тела разгорячённые, кожа скользящая.

Я кладу свою руку на её и слегка сжимаю, посасывая чувствительное местечко у неё под ухом. Её тело сжимается вокруг меня, и я замираю из-за интенсивности.

— Чёрт, — бормочу я, снова погружаясь в неё.

Софи смотрит на меня, — её глаза блестят, щёки пылают, — а затем целует. Её язык напротив моего языка заводит меня ещё больше. Я обхватываю её ягодицы и начинаю быстрее толкаться в неё, отчаянно пытаясь найти освобождение для нас обоих.

Из неё вырываются короткие стоны, заглушаемые нашим поцелуем. Она стонет всё громче и громче, в то время как я быстро и неистово дышу. Моё тело напряжено из-за приближающегося наслаждения и предвкушения, член пульсирует так сильно, что мне приходится сдерживаться.

Я протягиваю руку между нами и нажимаю пальцем на клитор. Она запрокидывает голову назад, разрывая поцелуй, и низко и долго стонет.

— Давай, принцесса, — хрипло шепчу я ей на ухо, круговыми движениями потирая её клитор и исступлённо вдалбливаясь в неё. — Позволь мне услышать тебя. Дай мне почувствовать тебя. Кончи со мной.

Она содрогается, и я усерднее дразню её, касаясь зубами мягкой кожи на шее, где неистово колотится пульс. Она надрывно шепчет моё имя, сжимая мою спину так, как я люблю, и приподнимает бёдра.

Я полностью толкаюсь в неё, затем выхожу, прежде чем снова сделать то же самое. Это ощущается так безумно хорошо, и я так чертовски близок к разрядке, что мне приходится стиснуть зубы, чтобы не кончить раньше неё.

Я сильнее надавливаю на клитор, когда её мышцы начинают сокращаться. Софи снова вздрагивает, сжимаясь вокруг моего члена, и кричит мне в ухо.

— Чёрт! — я сразу же кончаю, изливаясь в неё горячими струями, волны удовольствия накрывают моё тело.

Я прислоняюсь лбом к её плечу. Моё сердце бешено колотится в груди, дыхание тяжёлое и быстрое, а каждая часть моего тела болит от интенсивного удовольствия, которое вряд ли когда-нибудь ещё почувствую.

Я обнимаю её, положив одну руку на затылок, а другой обхватив бёдра. Она обнимает меня за шею, опаляя горячим дыханием мою кожу.

— Вот, — шепчет она заплетающимся языком, поглаживая пальцами мой затылок, — вот где я прежняя Софи. В твоих руках.

Я улыбаюсь и приподнимаю голову. Останавливаюсь на мгновение, чтобы взглянуть на неё, а затем прислоняюсь своим лбом к её. Наше дыхание смешивается в сантиметре пространства между нашими ртами, мои пальцы подёргиваются возле её кожи.

— Тогда единственное решение, которое у меня есть — это просто остаться здесь навсегда, — отвечаю я.

— Хотела бы я, — она разжимает руки и крепче обнимает меня за шею. — Я действительно хотела бы.

Она поворачивается ко мне лицом и целует. Но не напористо, страстно или счастливо, а нежно и печально. Нежность, с которой её губы касаются моих, — жестокое напоминание о том, как сильно теперь отличается наша жизнь от прежней, и единственное, что действительно удерживает нас вместе, — это наша маленькая девочка и куча старых, ослабленных временем чувств.

Это жестокое напоминание о том, что мы можем потерять всё, чего у нас по сути и нет.

***

— С этим чёртовым аккордом что-то не так, — Тэйт сыплет проклятия, возясь с гитарой. — Акустика, ты говорил, Коннер. Конечно, давайте сыграем акустическую песню, которую ты написал на прошлой неделе!

— Ноты прямо перед тобой! — я подхожу к ним. — Я работал над ними каждый день. Как они могут быть неправильными?

— Потому что ты поёшь больше, чем играешь на гитаре! — Тэйт кладёт гитару на колено и наигрывает несколько нот. — Слушай. Пятый аккорд.

Он проигрывает его снова. Дерьмо. Он прав. Это не подходит.

— Ладно, — говорит Кай, вмешиваясь. Он хватает лист с табурета перед Тэйтом и пробегает по нему глазами. — Чёрт, Тэйт. Ты не можешь это исправить?

Бросив его обратно Тэйту, он воспроизводит куплет, и теперь якобы неверный аккорд звучит правильно. Я медленно киваю и повторяю мелодию. В отличие от моих братьев, мне не нужно смотреть в свои записи. Я знаю каждую ноту, видимо, даже неправильную.

— Как я мог пропустить это? — я откидываюсь назад.

— Потому что ты не можешь услышать собственные ошибки, — добавляет Эйден.

— Всё-таки глупая затея, играть песню, которую мы знаем несколько дней.

— В чём дело, брат? Ничего не получается, когда Нина пропала с горизонта? — фыркает Кай.

Тэйт показывает ему средний палец.

— У меня есть право на перепих, но вместо этого я занимаюсь тут этой фигнёй.

— Тогда вали, но объясни всем, что ты, членоголовый, будешь делать на сцене, пока мы будем играть, — выдавливаю я из себя.

Тэйт слишком резко опускает свою гитару и встаёт. В его тёмно-синих глазах вспыхивает гнев.

— Я не знаю, почему ты до сих пор пытаешься, — говорит он мне, твёрдо подчеркивая каждое слово. — Она того не стоит.

— Для тебя, — я встаю, готовый вмазать ему. Не имеет значения, что он выше и крупнее меня. — Она чертовски много стоит для меня.

— Почему? Потому что у неё твой ребёнок? Ты действительно думаешь, что она захочет остаться, Кон? Тогда она не осталась. Она не переживала. Что заставляет тебя думать, что на этот раз будет по-другому?