2

Синий «универсал» неумолимо мчался сквозь холодную октябрьскую морось, прорубая для себя туннель в густом утреннем тумане, упавшем на шоссе. На немногочисленных дорогах, пересекающих голые равнины Монтаны, движение всегда небольшое, а в 7.58 по местному времени (в Омахе — 8.58) в столь дождливое и промозглое воскресное утро машин и вовсе не было. Бесконечная прямая лента бетона и ритмичное шуршание дворников оказывали умиротворяюще — гипнотическое воздействие на водителя и пассажиров, но невзирая на это, трое людей, умостившихся на переднем сиденье «универсала», были предельно сосредоточенны.

Устремленные к своей цели, они были также предельно собраны.

Ни монотонная дорога, ни ненастье никак не влияли на их душевное состояние.

Шофер был одет в синий, под цвет автомобиля, мундир, на котором виднелись нашивки американских ВВС. Это был могучего телосложения молодой негр в форме сержанта, который, судя по его холодному взгляду и тому, как уверенно он сжимал руль, явно знал толк в своем деле. Рядом с ним сидел упитанный лысоватый капитан, который, похоже, имел не меньше десяти фунтов избыточного веса, местами выпиравшего из новенького белого комбинезона — сей наряд выдавал в нем представителя нового поколения американских специалистов по ракетной технике. Справа у дверцы, ища глазами нужный ориентир, сидел худощавый, задумчивого вида младший лейтенант со столь приятным лицом, что он словно сошел прямо с агитационного плаката, призывающего американских юношей идти на армейскую службу. Его запавшие серые глаза казались по странности слишком старыми для младшего офицера, но сей незначительный изъян внешности нисколько не портил его почти кинематографической красоты. В этом бесстрастном привлекательном лице от «Уорнер бразерс» чувствовалась та суровая твердость, которая отличает как физические, так и душевные свойства человека.

Сильный. В этом сильном мужчине безошибочно угадывались авторитет и интеллект, что вполне соответствовало его комбинезону техника-ракетчика, а обмотанный вокруг шеи золотой шарфик, бившийся на ветру, служил удачным дополнением к его мужественному облику. Разноцветная нашивка Стратегического авиационного командования на левом плече казалась почти излишней, ибо он явно был рожден для службы в САК или в столь же могущественной и героической организации. Чуточку более бесстрастный, чуточку более суровый, чуточку более бесстрашный, чтобы являть собой пример «стопроцентного американца», он точно излучал ауру командира, обещавшую, что ему суждено недолго проходить в лейтенантах.

— Сбавь до тридцати, — сказал он шоферу голосом, привыкшим отдавать приказы.

Шоссе было мокрым.

До пусковой установки уже рукой подать.

Было бы непростительной глупостью подвергать себя опасности попасть в автомобильную катастрофу.

Все эти доводы негласно содержались в его реплике. Здоровенный негр за рулем кивнул: ясное дело, он столь же привык исполнять приказы, как лейтенант — их отдавать. Будучи опытными ветеранами армейской службы, они оба отлично понимали друг друга. В продолжение следующих нескольких секунд были слышны лишь рокот мотора и раздражающе однообразные «шорх-шорх» «дворников». Затем красавчик-лейтенант заговорил снова.

— Вы не будете возражать, сэр, если я включу радио? — спросил он вежливо.

Потеющий толстун в капитанской форме не удосужился ответить. Он просто протянул руку к приборной панели, нажал на кнопку и со вздохом откинулся на спинку. Он был молчуном по натуре, обильное потоотделение, вызванное духотой в салоне и влажностью воздуха, да еще и тесным комбинезоном, мало вдохновляло его на разговоры. Он страдал. Похожее на булку лицо капитана и тяжелое жалобное дыхание служили наглядным признаком его страданий.

Крошечный динамик в приборной панели внезапно ожил.

— …не чистое, а кристально чистое! — пообещал диктор с добросовестной интимностью, придавая заученному рекламному объявлению беспрекословную убедительность. Затем трижды пробили куранты, и тут же застрекотали телетайпные аппараты.

— Восемь утра у нас в студии — пришло время новостей! Больших новостей большой радиостанции. «Кей-эм оу-экс» — Великий голос Великих равнин! — оживленно затараторил ведущий. — До дня президентских выборов остается всего лишь двенадцать дней, и, по сообщению службы опросов общественного мнения Харриса, в гонке за Белый дом президент Стивенс опережает сенатора Бейлора Колдуэлла всего на два пункта. В настоящее время пятьдесят один процент избирателей отдает предпочтение нынешнему главе правительства, в то время как сорок девять процентов симпатизируют колоритному сенатору из Калифорнии, чьи яростные атаки на оборонную политику нынешней администрации и программы социальной защиты населения обострили до предела нынешнюю избирательную кампанию — одну из наиболее ожесточенных за всю историю Америки. В прошлом месяце Колдуэллу удалось набрать дополнительные шесть процентов голосов, и политические обозреватели считают, что теперь он имеет равные шансы с нынешним президентом победить четвертого ноября. Оба кандидата вчера продолжили свой предвыборный марафон: президент Стивенс выступил в Лос-Анджелесе, Сан-Франциско и Сиэтле, а сенатор Колдуэлл обхаживал избирателей Майами, Атланты и Нового Орлеана. Соперники встретятся в Вашингтоне в среду вечером в третьем и последнем раунде телевизионных дебатов, которые будут транслироваться на всю страну… А у нас полиция штата продолжает поиски пятерых заключенных, которые сбежали вчера ночью из тюрьмы Хелены. Беглецы — все они осужденные убийцы — совершили побег из «дома смерти»[31] после полуночи. Захватив в качестве заложника заместителя начальника тюрьмы Патрика Клейборна, они использовали его как живой щит и вынудили охранников открыть им тюремные ворота. Под прикрытием густого тумана они уехали в автомобиле Клейборна — черном «крайслере» — седане 1967 года выпуска — и, по-видимому, миновали или проскочили первые полицейские кордоны на дорогах…

Вспотевший капитан-толстяк всматривался в туман с отсутствующим видом, точно он не слышал ни единого слова из этого сенсационного сообщения, которое доносилось из приемника прямо под его носом.

— …Беглецы хорошо вооружены. Хотя в момент побега у них было всего три револьвера, в настоящее время им удалось завладеть автоматами, пуленепробиваемыми жилетами, гранатами со слезоточивым газом и респираторами, — предупреждал диктор тоном, в котором проскальзывали восхищение и восторг, едва ли не радость. За последние два года — а может, и три — это было самое громкое событие местного масштаба.

— …Менее часа назад губернатор Уилкокс заявил, что убийцы захватили все это вооружение в ходе совершенного ими в три часа утра налета на полицейский участок в городке Миллеган — в ста тридцати восьми милях к северу от тюрьмы. Губернатор особо подчеркнул, что все пятеро отчаянных преступников: убийца своей жены Лоуренс Делл, наемный убийца-гангстер Джимми «Жеребчик» Фэлко, сексуальный маньяк-убийца Харви Шонбахер, религиозный фанатик Марвин «Дьякон» Хокси и хулиган Виллибой Пауэлл — представляют исключительную опасность…

Водитель «универсала» подавил зевоту, вызванную усталостью, а не скукой. «Отчаянные преступники»? «Сбежавшие убийцы»? Ну конечно, ему интересно послушать!

— …Граждане, имеющие какую-либо информацию о местонахождении сбежавших преступников, должны немедленно известить полицию и ни в коем случае — повторяю: ни в коем случае — не пытаться задержать их в одиночку, — строго предупредил Великий голос Великих равнин. — Один только Фэлко подозревается в совершении шестнадцати убийств, заказанных преступным миром «казней» в семи штатах. Из-за плохой погоды поиск преступников сильно затруднен, но когда к середине дня прояснится, вертолеты и патрульные машины полиции штата…

Тучный капитан раздраженным жестом выключил радио и закурил, чтобы успокоиться. Лейтенант же просто два раза дернул своей кинозвездной головой.

— Эти зеки, похоже, и впрямь банда головорезов! — заметил он.

— Уж я бы точно не стал лезть поперед полиции и ловить этих гадов, — согласился чернокожий сержант.

— Ну, это ведь нас и не касается. Пускай полиция…