Глава 1

Джордж Миллер, ночной портье отеля «Карлтон», был красивый мужчина с мягким глубоким голосом певца народных песен. Сейчас, когда он говорил в микрофон гостиничного коммутатора, он старался его приглушить. Глаза его зло поблескивали.

— Извините, пожалуйста. Этого больше не повторится. Сейчас же пошлю кого-нибудь наверх разобраться.

Он снял наушники, бросил их на панель соединения и быстро вышел из-за застекленной перегородки в холл.

Был уже второй час ночи, и «Карлтон» на две трети был занят постоянными клиентами. Светильники в вестибюле, куда вели низенькие ступени, были погашены, ночной сторож уже окончил уборку. В этом большом помещении с темной мебелью и толстым ковром словно все вымерло. Только где-то в глубине звучало радио. Миллер спустился и направился туда. Пройдя через арку, он заметил мужчину, который лежал на кушетке, подложив под себя все подушки, какие только можно было найти в холле. У него были сонные глаза. Лежа на боку, он слушал стоящее рядом радио.

Миллер рявкнул:

— Эй, ты! Как ты думаешь, мы держим тебя здесь за частного сыщика или за домашнюю кошку?

Стив Грейс неторопливо повернул голову и посмотрел на Миллера. Это был черноволосый, высокий мужчина лет двадцати восьми, с глубоко посаженными спокойными глазами и мягкими линиями рта. Он показал на радио и усмехнулся:

— Играет Кинг Леопарди, Джордж. Послушай его дудку. Шелестит,' как ангельские крылышки. Не правда ли?

— Просто невероятно! А теперь марш наверх и убери его самого из коридора.

На лице Стива отразилась смесь обиды и удивления:

— Как, опять? Я думал, эти птички уже в клетке! — Он спустил ноги на пол и встал, оказавшись на целую голову выше Миллера.

— Гость из 816-го утверждает, что. этот тип опять в коридоре и с ним двое прохвостов. Одет он только в желтые шелковые исподники и с тромбоном в руках. Они устроили там адскую какофонию, а одна из девиц, которых Квиллен поместил в 811-й, возле них приплясывает. Беги, Стив! И смотри, заставь их на этот раз заткнуться!

Стив Грейс криво усмехнулся и ответил:

— Леопарди и этот отель явно не подходят друг другу. Можно применить хлороформ или ограничиться резиновой дубинкой?

Широко шагая длинными ногами по светло-зеленому ковру, он прошел через вестибюль и направился к единственному лифту, который стоял открытый и освещенный, закрыл дверцы и поднялся на восьмой этаж. Затем быстро вышел в коридор.

Гвалт донесся до него, как внезапный взрыв ветра. Тут аж стены дрожали. Поддюжины дверей были открыты, из них выглядывали встревоженные постояльцы, одетые в халаты и пижамы.

— Ничего, ничего, господа,— поспешно проговорил Стив.— На этот раз мы их определенно угомоним, минуточку терпения!

Он свернул за угол, и громоподобная музыка едва не оглушила его. Трое мужчин стояли, опершись спинами о стенку возле распахнутых дверей комнат, из которых в коридор лился свет. Средний из них, тот, что с тромбоном, был статным, красивым парнем с тонкими усами. Ростом более метра восьмидесяти. На нем были Желтые шелковые кальсоны с большой черной монограммой, вышитой на левой штанине, и больше ничего. Голый торс был шоколадным от загара.

Оба его приятеля — рядовые красавцы, каких можно найти в любом джазе, были в пижамах. От выпитого они едва держались на ногах. Один что есть мочи дул в кларнет, а другой в саксофон-тенор.

Перед ними вертелась и подпрыгивала златоглавая девица. Она кружилась, горделиво вскинув руки, а иногда так прогибала пальцы, что карминовыми ногтями почти касалась тыльной стороны ладоней. Она часто подпрыгивала в такт словам. Ее пение походило на хрип и было таким же фальшивым, как ее ресницы. На этой девице были шлепанцы на высоких каблуках и черная пижама с длинным пурпурным шарфом.

Стив остановился напротив них и резко замахал рукой:

— Сворачивайтесь, убирайтесь отсюда и слегка поостыньте. Завяжите узелок и оставьте на память — представление окончено! А ну, испаряйтесь, да побыстрей!

Кинг Леопарди опустил тромбон и заорал:

— Туш в честь местного шпика!

Все трое пьяных снова загремели так, что затряслись стены. Девица глупо захохотала и дернула ногой. Ее шлепанец, соскочив, ударил Стива в грудь. Он поймал его, подскочил к девице и схватил ее за руку.

— Мисс, кажется, очень храбрая, да? — оскалился он.— Тогда я с тобой первой разделаюсь!

— Вперед! — заорал Леопарди.— Рвите его пополам, дайте стукачу по шее!

Не слушая его, Стив подхватил девицу под мышки и быстро потащил из коридора. Она верещала и пыталась лягнуть его. Он лишь засмеялся и мимоходом заглянул в одну из освещенных комнат. Под шкафом там стояли грубые мужские ботинки. Он подбежал к следующей освещенной двери, вбежал в номер, толчком ноги захлопнув дверь, затем повернул ключ, на котором висел номерок. В этот же момент в дверь стали сильно стучать. Стив и бровью не повел.

Он протащил девицу по узкому коридору в ванную, где выпустил ее. Она отскочила от него, оперлась спиной о комод. Глаза, на которые спадали пряди мокрых, подернутых золотом волос, выражали бешеную злобу. Задыхаясь, оскалив на Стива зубы, она странно затрясла головой.

— А не упрятать ли тебя за бродяжничество, сестренка?

— Иди к чертям! — крикнула она и плюнула в его сторону.— Кинг — мой приятель, ясно тебе? Лучше держи свои лапы от меня подальше, шпик проклятый!

— Значит, ты из компании этих подонков?

Она снова плюнула.

— А ты откуда узнала, что они устроились тут на ночлег?

На кровати, спиной к стене, лежала еще одна девица. Ее взлохмаченные черные волосы наполовину закрывали бледное лицо. Одна штанина пижамы была разорвана. Она была неподвижна и стонала.

Стив грубо сказал:

— А, дьявол, тут, кажется, кто-то хочет разыграть старую комедию с разорванной пижамой. Ну, нас на это не поймаете, деточки, мы люди ученые. Так что послушайте, красотки, либо сейчас же спать, тогда останетесь здесь до утра, либо немедленно убирайтесь! Выбирайте сами.

Брюнетка застонала еще громче, блондинка крикнула:

— Выметайся из номера, стукач несчастный!

Она схватила с туалетного столика зеркальце и бросила в него.

Стив присел. Зеркальце ударилось о стену и упало, но не разбилось.

Затем Стив, плечом прикрыв за собой дверь, прошел мимо ванной в другую комнату. Кинг Леопарди был в номере один.

Король джаза сидел, развалясь в кресле, около него стоял высокий запотевший стакан. Играя, он описывал тромбоном мягкие круги, так что на инструменте плясали блики света.

Стив закурил сигарету, выпустил облако дымы и сквозь этот дым смотрел на Леопарди с выражением полувосхищения-полубрезгливости.

Потом он тихо сказал:

— Кончай дудеть, желток. Дуешь в трубу ты сказочно, и твой тромбон вполне можно слушать. Но здесь он не к месту. Я уже один раз предупреждал тебя об этом. Давай сворачивайся, убирай свою игрушку.

Леопарди злорадно усмехнулся и изобразил тромбоном клокочущий, вибрирующий звук, похожий на дьявольский хохот.

— Ошалел? — спросил он.— Леопарди делает, что хочет и когда хочет. И никто еще не посмел ему что-либо запретить. Ты, следопыт, давай вали отсюда!

— Спрячь трубу,— сказал Стив и приблизился к этому черноволосому дылде.— Люди хотят спать. Такие чудаки, понимаешь? Ты мировой парень, когда выходишь на эстраду, но во всех других местах ты просто тип с кучей денег и репутацией, которая смердит до самого Майами... У меня своя работа, и я намерен ее выполнять. Попробуй дунуть в эту свою трубу еще раз, и я обмотаю ее вокруг твоей шеи.

Леопарди опустил тромбон и отхлебнул из стакана, стоявшего около его локтя, большой глоток. Глаза его злорадно поблескивали. Он поднес тромбон к губам, набрал полные легкие воздуха и так затрубил, что дом; казалось, покачнулся. Потом с невероятной быстротой вскочил и стукнул Стива по голове тромбоном.

— Всю жизнь терпеть не мог гостиничных шпиков,— ухмыльнулся он.— Воняете, как общественные уборные.

Стив слегка попятился и тряхнул головой. Он искоса посмотрел на Леопарди, выставил вперед одну ногу, размахнулся и ударил его открытой ладонью. Удар казался несильным, но Леопарди, закачавшись, пролетел через всю комнату, ударился о ножку кровати и остался сидеть на полу, засунув правую руку в открытый чемодан, стоявший рядом.