3. Происшествие на Бурукане

Вертолет оторвался от земли. Шурка Толпыгин, прильнув к окну, улыбался во всю физиономию; ватага ребятишек, окружавшая машину, рассыпалась во все стороны вместе с клубами пыли, поднятой винтом вертолета. Шурка ни на мгновенье не отрывал лица от окна, впервые рассматривая с высоты родное село, дивясь тому, как широко оно раскинулось по увалу, кажущемуся сверху равниной, как не похоже оно на то, что привык видеть Шурка каждый день с земли. Душа его ликовала, его всего пронизывало острое чувство любопытства и восторга, он представлялся себе первооткрывателем огромного мира, простершегося внизу, легко узнавал, словно на макете, каждый изгиб берега, распадки, врезающиеся в прибрежный краешек безмерно большой сумрачной махины, какой казалась теперь далеко видимая к востоку и югу тайга. Любил Шурка эти родные таежные просторы и всегда тосковал по ним. Сейчас он с нетерпением ждал минуты, когда вертолет опустится где-нибудь на берегу Бурукана или на лесной поляне и он, Шурка, зарядит свое ружье и ринется в тайгу на поиски Колчанова. Он готов биться об заклад, что найдет Алексея Петровича хоть в самой преисподней и выручит его!

Когда показался характерный треугольник озера Чогор, Гаркавая, сидевшая рядом с пилотом, поманила к себе Толпыгина.

— Шура, — крикнула она ему на ухо, — внимательно наблюдай за левым берегом Бурукана, как только полетим над ним.

— Есть, Лидия Сергеевна, наблюдать за левым берегом! — ответил ей на ухо Шурка и с кошачьей мягкостью шмыгнул на свое место.

Внизу проплыло озеро Чогор, потом заголубело устье Бурукана. Вертолет точно шел над руслом реки. Шурка хорошо ориентировался в изгибах и протоках Бурукана, спрямляющих кривуны реки или замысловато петляющих вблизи главного русла. Вот и Изюбриный утес, за ним — белые клочья на зеленоватой ленте реки — так называемые Буруканские перекаты. Но самым примечательным для Шурки было то, что почти повсюду река и протоки просматривались до дна. Как не похож был Бурукан с высоты птичьего полета на ту реку, по которой плавал на лодке Шурка! Казалось, это даже не река, а пересыхающий ручей. Разглядывая каждый потаенный уголок по левому берегу реки, когда перекаты остались позади, Шурка вдруг увидел в одном из заливчиков две лодки, уткнувшиеся под куст в берег, — моторную и простую. Он бросился к Лиде и что было сил крикнул ей на ухо:

— Вижу лодки! Вон в кривуне, под кустами.

Вместе они уперлись лбами в стекло окна, напряженно разглядывая лодки; напрасно искали они людей — ни одного человека не было видно поблизости.

— Надо спуститься! — крикнул Шурка. — Может, они видели Алексея Петровича.

Скоро вертолет снизился метров до двадцати прямо к лодкам и повис на месте. Минуты три он висел так, и пассажиры успели в подробностях разглядеть содержимое лодок: сеть, набранную в корме весельной лодки, серебристые тушки рыб и два небольших бочонка в моторке, прикрытые ветками.

— Браконьеры, — объяснила Гаркавая пилоту. — Сами, конечно, попрятались, бесполезно их искать. Полетим дальше.

Вертолет двинулся с места и, набирая скорость, начал подниматься по наклонной вверх.

В начале шестого, когда позади осталось с полсотни километров от устья Бурукана и долину реки начинали теснить сопки, все трое сразу увидели на галечном берегу, возле изгиба Бурукана, четырехугольник вылинявшей палатки и возле нее — корпус опрокинутой вверх дном дюралюминиевой лодки.

— Его палатка и лодка! — закричал Шурка. — Снижайтесь!

Через минуту вертолет был почти у самой земли, а потом легко коснулся колесами галечника в десятке метров от бивуака Колчанова. Первой до палатки добежала Лида. Полог оказался застегнутым на все петли. Нетерпеливыми движениями девушка расстегнула его, заглянула внутрь палатки. Там было пусто, в изголовье лежала скатанная медвежья шкура и знакомая Лиде накидка Колчанова.

— Пусто, — сообщила девушка, вылезая из палатки.

— Смотрите, Лидия Сергеевна, — угрюмо проговорил Шурка, указывая на днище лодки.

— Пробоины?..

— А то что же? Якорем кто-то два раза двинул.

— Э-э, да тут кто-то и расписался, — послышался голос пилота. — Смотрите-ка! Что сие означает?

Лида и Шурка подошли к месту, где стоял летчик, и оба вслух прочитали на стене палатки: «Это пока цветочки».

— В самом деле, что это? Как вы думаете? — Лида с тревогой посмотрела на спутников. — Колчанов не мог этого написать…

— Конечно, зачем ему пачкать углем свою палатку, — согласился пилот.

— Убили Алешу! — вдруг охнула Лида и расслабленно опустилась на корму лодки. — Браконьеры убили Алешу, — простонала она сквозь слезы! — Они и в прошлом году угрожали ему…

— Этого не может быть, — пилот недоверчиво покачал головой.

— Подождите, Лидия Сергеевна, — робко успокаивал ее Шурка, — ведь ничего еще не ясно, может он ушел пешком по берегу…

— В палатке накидка его, — отвечала Лида, всхлипывая, — он без накидки не ушел бы.

— Разрешите мне стрельнуть, может отзовется?

— Не отзовется. Он должен был слышать шум вертолета, прибежал бы, если бы находился где-нибудь рядом…

— Я все-таки стрельну, Лидия Сергеевна, разрешите?

— Ладно, стреляй, — Лида вытерла глаза.

Предвечернюю тишину тайги расколол дуплет — два выстрела один за другим. Прождав с минуту, Шурка перезарядил ружье и снова выстрелил дуплетом. Тотчас же с верховий Бурукана, откуда-то со стороны левобережных сопок, донеслось эхо одиночного выстрела, совершенно очевидно — ответного.

— Лидия Сергеевна, слышали?! — радостно закричал Шурка. — Это Алексей Петрович!

— Слышала, Шура, слышала, — ответила девушка. — Неужели это он?.. — Лида бросилась к пилоту: — Летим!.. Вы определили, откуда послышался выстрел?

— Примерно определил. Полезайте в машину, — приказал пилот.

Через несколько минут вертолет уже летел в том направлении, откуда раздался одиночный выстрел.

— Сысоевский ключ! — прокричала Гаркавая, склонившись к пилоту и показывая на карту и вниз. — Так и есть, он на Сысоевском ключе! — ликовала девушка.

Внизу, затененный могучими деревьями, замысловато петлял ручей шириной не больше пяти — семи метров. Вертолет как бы ощупью шел на самой малой скорости вдоль русла ручья, готовый каждую минуту зависнуть над любой точкой земли. Лопасти винта, облитые золотом предвечернего солнца, бешено выписывали над машиной сияющий правильный круг. Внезапно в полукилометре над лесом взвился темно-сизый клуб дыма и столбом потянулся вверх.

— Алеша! — вырвался радостный крик из груди девушки. — Он, Алеша!

— Приготовь трап, — прокричал Шурке пилот. — Когда дам знак — открой дверцу и выбрось вон тот свободный конец. — И объяснил Лиде: — Сесть не смогу, негде.

И вот они чуть в стороне от костра, метрах в двадцати над землей. Потоки воздуха из-под винта растрепали столб дыма, раскидав его сизые клочья далеко по зарослям. Может, из-за этого с вертолета не сразу заметили Колчанова, который показался неподалеку, на галечном берегу ручья.

Тотчас же туда послушно подвинулся вертолет, Шурка расторопно открыл дверцу кабины и выбросил веревочный трап. Однако Колчанов, вместо того, чтобы немедленно броситься к трапу, продолжал оставаться на месте. Он махал руками и показывал куда-то в сторону. Только теперь все поняли, в чем дело: с Колчановым был большой серый пес, трусливо наблюдавший с того берега ручья за невиданной птицей.

— Я спущусь к нему, а вы летите к его бивуаку! — прокричала Гаркавая пилоту.

— Добро! — Пилот кивнул. — Только поторапливайтесь! — Он выразительно показал руку с часами: было без десяти шесть.

— И я с вами, можно? — спросил Шурка, когда Лида была уже у дверцы.

— Нет, Шура, — властно сказала Гаркавая, — ты скатай там палатку и приготовь все для погрузки на вертолет. Идет?

— Ладно, — с неохотой ответил Шурка, помогая ей вылезти из кабины и стать ногами на верхнюю перекладину трапа. Он придерживал трап и следил за Гаркавой до тех пор, пока девушка не ступила на землю. Потом ловко и уверенно выбрал трап, плотно прикрыл дверцу, и вертолет полез вверх.

А в это время Гаркавая стояла перед Колчановым — великорослым, сутуловатым детиной, обросшим черной бородой, и бесконечно счастливыми глазами рассматривала каждую черточку его обострившегося, с хмурыми бровями лица.