«НЕБЛАГОНАДЕЖНАЯ»

Летом 1912 года Соня прощается со своими черниговскими друзьями. Особенно грустно расставаться с товарищами по революционному кружку. В последнее время кружок стал превращаться в подпольную партийную организацию, все четче и яснее становилась его политическая линия. Вначале Соня считала себя сочувствующей партии социалистов-революционеров. Правда, ей многое не нравилось в программе этой партии. На занятиях кружка Соколовская часто вступала в дискуссию с «идейными», как она говорила, эсерами.

Политические споры происходили между Соней и Василием Элланским [1]. Что же не воспринимала Соня из программы социалистов-революционеров? Позже она на этот вопрос ответит так: «До 1912 года я считала себя сочувствующей партии с.-р. с «поправкой» на признание роли экономического фактора в истории и передовой роли пролетариата в революции».

Как видим, это весьма существенная «поправка». Она приведет Соколовскую в первые же месяцы пребывания в Петербурге в ряды большевиков. Но об этом позже, а сейчас давайте поинтересуемся подготовкой Сони к отъезду в Петербург.

Как уже читатель знает, Соня мечтает поступить в Петербургский медицинский институт. Казалось, теперь уже нет преград к осуществлению мечты. И Соня приступила к оформлению необходимых бумаг. Написала прошение на имя директора института, составила свое «жизнеописание», собрала другие нужные бумаги с гербовыми печатями. Но, как поется в песне: «Чисто вписано в бумаги, но забыли про овраги».

В последний момент оказалось, что Соня не может поехать на учебу в Петербург. Она числилась в каких-то губернаторских протоколах «политически неблагонадежной». Крушение мечты? Отказаться от того, к чему стремилась многие годы?

Соня и Алеша Соколовские.

Отец Сони, мировой судья, помещик, уважаемый человек в обществе черниговской знати; дядя Сони, Сергей Николаевич Соколовский, тоже помещик, хлебосол и любитель покутить, ведут «наступление» на губернатора. Пожалуй, наибольшее влияние на начальство может оказать Сергей Николаевич. В его небольшом имении в селе Великая Весь Городницкого уезда не раз бывал губернатор (эти визиты, может быть, и способствовали тому, что вскоре имение Сергея Николаевича было продано с торгов за долги!).

Точно неизвестно, кто и чем мог убедить губернатора в том, что барышня Софья Соколовская не принадлежит к числу ниспровергателей существующего в стране общественного строя. На плотной, матовой бумаге, на которой и положено писать губернатору, в адрес директора Петербургского женского медицинского института Черниговский губернатор пишет: «Имею честь уведомить Ваше превосходительство, на случай поступления от Соколовской ходатайства, что она в нравственном и политическом отношении сомнений не представляет».